Она потверже нажала на последний кусочек мозаики. Итак, картина была завершена.
Кари долго смотрела на собранную головоломку, задумчиво водя пальцем по глянцевой картонной поверхности, а потом подняла глаза на мужчину, безмолвно сидевшего напротив.
— Ну вот, все сошлось. — Ее голос несколько сел от волнения.
— Значит, теперь мне можно сказать, что я люблю тебя? Я люблю тебя, Кари, с того самого дня, когда ты впервые вошла в мой кабинет.
— Наверное, вскоре после этого и я полюбила тебя. Потому и была к тебе так нетерпима.
— Знаю…
Она ошеломленно уставилась на него.
— И давно ты это знаешь? Почему же до сих пор ни разу не сказал мне об этом?
— До сих пор ты не была готова выслушать это от меня. А теперь этот момент настал. Ты любишь меня, и я люблю тебя. Мы любим друг друга.
Будто в трансе, но вместе с тем четко осознавая, что делает, Кари поднялась со стула и двинулась к Хантеру. Он тут же взял ее за руки и усадил себе на колени.
Их уста слились в нежнейшем поцелуе — кончики двух языков лишь слегка касались друг друга.
— О, до чего же сладко… — простонал он, не отрываясь от ее рта. Поцелуй становился все более страстным. Язык Хантера пришел в движение, черпая неизъяснимое наслаждение в глубине ее рта и даря ей точно такое же взамен.
Сквозь шелк блузки ее грудь почувствовала жар его ладони — сосок мгновенно вздыбился под умелыми пальцами. По-прежнему шепча ласковые слова, Хантер встал, чуть отстранившись от любимой, но обе его руки тут же скользнули ей под тонкую блузку.
— Я ждал этого весь вечер. — Его ладони возбужденно гладили ее теплую плоть.
— Даже если я буду кричать «нет», не останавливайся, — приказала Кари срывающимся голосом, в то время как он, приподняв ее груди, словно одержимый ласкал вершины обоих великолепных холмов.
— Сними блузку — я хочу видеть свои руки на твоем теле…
Хантер действительно и не подумал оторвать от нее свои ладони, когда она через голову снимала с себя шелковую кофточку.
— Господи… — только и выдохнул он.
Большие и загорелые руки с островками темных волос застыли на гладком и белом женском теле. Действительно, вряд ли можно было представить себе картину эротичнее этой. Кари сдавленно охнула, когда под подушечкой пальца ее сосок окончательно превратился в набухший розовый бутон.
В следующий момент она увидела надвигающийся на нее рот Хантера и ощутила утонченную ласку его языка. Его губы сомкнулись, беря ее грудь в сладостный плен. Хантер закрыл глаза, и длинные ресницы отбросили тень на его высокие скулы…
Полюбовавшись некоторое время ее тугими, красивыми грудями, Хантер в свою очередь задал вопрос:
— Ревнуешь?
— Нет. — Кари спустила ноги с кровати и одернула на себе ночную рубашку.
— Куда это ты собралась? — поинтересовался он.
— Хочу хотя бы немного привести себя в порядок, — бросила она, направляясь в ванную комнату. — Хочу быть хоть немного конкурентоспособной по отношению ко всем остальным бабам, с которыми ты просыпался по утрам.
Через несколько минут, с мокрыми после душа волосами, женщина уже вышла из ванной, одетая в длинный легкий халат, застегнутый спереди на «молнию». Вместе с ней в комнату вплыл аромат цветочного шампуня. Только что поднявшийся с постели Хантер моментально поймал ее в широко расставленные руки и, прижав к себе, едва не задушил долгим поцелуем. Затем, чуть отстранившись и водя руками по ее ягодицам, шутливо спросил:
— Заслужил ли я хотя бы завтрак за все свои хлопоты?
— Какой же ты наглец! — прошептала женщина и укусила его за губу.
— Ай!
— Это будет тебе уроком. Кстати, у тебя отросла щетина, и она очень противно колется.
— Так уж и быть, я прощу тебя, если ты одолжишь мне бритву.
— Она с нетерпением дожидается тебя на полочке в ванной.
Посасывая губу, Хантер направился в ванную комнату, волоча за собой конец простыни, в которую завернулся наподобие римского патриция. Поглядев на него, Кари засмеялась. Как давно она не чувствовала себя такой счастливой!
Бекон уже поджарился, и она направилась к двери, ведущей из кухни, чтобы выяснить, желает он омлет или глазунью. Они встретились на пороге. Его влажные после мытья волосы курчавились, кожа пахла душистым мылом и чистотой, вокруг шеи болталось полотенце. Он был бос и одет в одни лишь джинсы.
Волна желания, захлестнувшая Кари, буквально обездвижила ее. Она замерла, словно каменное изваяние, рот ее слегка приоткрылся, взгляд затуманился.
Широкая улыбка на лице Хантера сменилась удивленным выражением.
— Что с тобой?
— Ничего, — с трудом выдохнула она. — Я… Ты… Мне нравится, как ты выглядишь, вот и все.
— Ну-ка, иди сюда…
Кари с наслаждением нырнула в объятия возлюбленного и изо всех сил обвила его шею руками. Их тела крепко прижались друг к другу, и остатки стыда слетели с ее души, словно желтые осенние листья. Нетерпеливо встретившись, их губы слились воедино. Она вдыхала его запах и не могла насытиться, как путник, долго шедший по пустыне, пьет, не в силах остановиться.
— Кари… — простонал он, когда женщина стала ласкать губами его шею. Хантер ощущал ее зубы на своей коже и чувствовал, как тело его начинает вибрировать от желания. — Только не останавливайся, милая. О-о-о!.. Как хорошо!.. Боже, до чего же ты великолепна!
Ладони женщины побежали вниз, словно наслаждаясь ощущением крепкого тела возлюбленного, затем стали гладить скульптурные сплетения мышц на его груди. Кончики ее пальцев играли с его сосками. Почувствовав, как они напряглись, она принялась ласкать их языком. Голова мужчины откинулась назад — так резко, что он слегка ударился затылком о стену, — глаза закрылись, лицо исказила судорога наслаждения. И все же он пока не делал никаких ответных шагов. На протяжении этой ночи Кари страстно отвечала на каждое его движение, но все же инициатором любовных игр неизменно был Хантер. Сейчас они как бы поменялись местами, но тот факт, что в данный момент он выступал в качестве пассивной стороны, ничуть не ущемлял его мужское достоинство. Наоборот, ему это даже нравилось.
Ладони Кари скользнули вниз по его животу, пальцы стали ласкать курчавые волосы вокруг пупка. Затем они расстегнули пуговицу джинсов и расстегнули «молнию».
— Да, Кари, да…
И вот руки женщины уже внутри — ласкают и гладят его тугую, возбужденную плоть.
Стон вырывался сквозь крепко сжатые зубы Ханте-ра. Задыхаясь от наслаждения, он то бормотал проклятия, то выдыхал ее имя. Ее ласки были неопытны, но тем сильнее становилось от этого даруемое ими наслаждение. Пальцы Кари исследовали его тело с какой-то по-девичьи наивной непосредственностью и любопытством, и Хантера захлестнула страсть такого накала, какой ему еще ни разу прежде не доводилось испытывать.
