И все же, несмотря на все, что я знаю, меня все еще тянет к нему. Тянет так сильно, что трудно уйти.
Трудно. Но не невозможно.
Александр неоднократно говорил мне с того самого дня, как мы встретились, что причинит мне боль. Мужчина не может контролировать изменчивые и непредсказуемые вспышки. В сочетании с чрезмерно собственническими высказываниями и тем, как он укусил меня или схватил за горло, все это предупреждающие знаки, которые я не могу игнорировать.
Если я не уйду сейчас, то стану следующим заголовком, и все будут удивляться, почему я не ушла, когда у меня был шанс. Даже он сам хочет, чтобы я ушла.
Александр стоит в дальнем конце гостиной, прислонившись спиной к стене и засунув руки в карманы, как будто пытается выглядеть как можно менее угрожающим.
— Зачем говорить мне это сейчас? Того, что ты сказал прошлой ночью, было достаточно, чтобы оттолкнуть меня.
Он отворачивается и смотрит в пол, как будто напоминание о том, как он обошелся со мной прошлой ночью, причиняет боль.
— Я бы уже ушла, если бы мне было куда идти. Так зачем же рисковать репутацией своей семьи и своей компании, рассказывая мне о Бренди?
Александр стонет, словно в агонии, при упоминании ее имени. Когда он поднимает взгляд, я вижу только усталость и поражение.
— Я хочу, чтобы ты знала, насколько я опасен. Тебе небезопасно находиться рядом со мной. Никому не безопасно.
Теперь я это понимаю. Честно говоря, я не верю, что он когда-либо причинит мне физическую боль — у него был миллион возможностей, когда я по глупости раздвигала его границы, — но мое сердце далеко не в безопасности. Он доказал это прошлой ночью, когда использовал слова моей матери против меня.
— Можно тебя кое о чем спросить?
— Конечно.
— Ты скажешь мне правду.
— Как и всегда.
Я стараюсь не сводить с него глаз.
— Ты сможешь полюбить меня? — Я делаю глубокий вдох, ожидая его ответа, но он не заставляет меня долго ждать.
— Нет. — Его карие глаза тверды и непоколебимы. — Я не люблю тебя. И никогда не буду.
Его быстрый и решительный ответ выбивает воздух из моих легких.
— Ладно. — Слезы угрожают пролиться, но я сдерживаю их и отказываюсь позволить ему увидеть, как я плачу. — Мне просто нужно выяснить, куда я могу пойти. — Должен же быть кто-то, кто примет меня. Может быть, если я попрошу, Линкольн позволит мне остаться на его диване.
Александр выдыхает, и напряжение в его плечах исчезает.
— Оставайся столько, сколько тебе нужно. — Он отталкивается от стены. — Позволь мне захватить несколько вещей, и я уйду. — Он направляется в свою спальню.
— Куда ты пойдешь?
Мужчина останавливается и поворачивает голову так, что я вижу его профиль.
— Не беспокойся обо мне. Пентхаус твой, пока он тебе нужен. — Он опускает подбородок. — Все, о чем я прошу, чтобы ты ничего не оставляла после себя, когда уйдешь.
Он не хочет, чтобы в его пространстве оставалось воспоминание обо мне, и по какой-то иррациональной причине это причиняет боль. Я смотрю, как мужчина уходит, а затем бегу обратно наверх в свободную спальню и закрываю за собой дверь, чтобы я могла поплакать в одиночестве.
Я схожу с ума? Зачем мне плакать из-за мужчины, который открыто признается, что не любит меня и никогда не полюбит? И умоляет меня уйти из его жизни?
Почему я испытываю такие противоречивые чувства?
ДВАДЦАТЬ ШЕСТЬ
ДЖОРДАН
Прошло два дня с тех пор, как я в последний раз видела Александра.
Поплакав, я умылась и спустилась вниз, но обнаружила, что он ушел. Он взял свои туалетные принадлежности, и пропал один из его чемоданов в шкафу. Мне интересно, есть ли у него другая квартира в городе или он живет в отеле. Может быть, спит у одного из своих братьев. Меня не должно волновать, где он ночует, и все же я не могу не задаться вопросом, лучше ли ему спать без меня.
В понедельник я связалась с Билли Брейди, который, казалось, был взволнован моим звонком. Он попросил меня встретиться за обедом в его ресторане в Челси на следующий день.
Когда спускаюсь взять такси, чтобы ехать на собеседование, я нахожу ожидающего меня Джеймса.
— Мисс Уайлдер, — говорит он и открывает заднюю дверцу черного представительского автомобиля. — Куда?
— Я собиралась взять такси, — говорю я и чувствую себя странно, когда мои губы изгибаются, потому что я уже несколько дней не улыбалась.
— В этом нет необходимости. — Он жестом приглашает меня забраться внутрь. — Я с радостью отвезу вас туда, куда нужно.
Переминаюсь с одного высокого каблука на другой. Сегодня я выбрала костюм в клетку от Александра Маккуина, надеясь, что дизайнерская одежда повысит мою уверенность в себе, но я чувствую себя самозванкой.
— Мистер Норт знает, что ты предлагаешь меня подвезти?
Его улыбка становится немного грустной.
— Он настаивал.
Мои глаза горят, но я сдерживаю слезы, потому что на мне тонна туши, и я не хочу появляться на собеседовании с Билли Брейди, похожей на енота.
— Спасибо, Джеймс. Ресторан Билли Брейди в Челси на Восьмой авеню. — Я забираюсь в машину, и в меня врезается запах одеколона Александра. Я опускаю окно и едва удерживаюсь, чтобы не высунуть голову наружу, как собака, чтобы избежать пьянящего запаха кедра и душистого перца.
Сосредотачиваюсь на глубоком дыхании и мысленно провожу генеральную репетицию собеседования на работу. Есть ли другие претенденты? Будет ли их резюме лучше?
«Опыт. Талант. Навык. Эти вещи могут превзойти образование».
Сосредотачиваюсь на словах Александра, и хотя знаю, что скучать по нему неправильно, я не могу контролировать тупую боль, которую приносят воспоминания.
— Приехали, — говорит Джеймс, подъезжая к ресторану.
Мы договорились о позднем обеде, когда ресторан будет закрыт между тремя и пятью часами. К счастью, здесь нет толпы людей, и Джеймс может подъехать прямо к двери.
— Я буду здесь ждать, когда вы закончите, — говорит он из моей открытой двери, пока я вылезаю из машины. — Удачи, мисс Уайлдер.
— Благодарю.
Ресторан в основном пуст, за исключением нескольких сотрудников, накрывающих столы к вечерней смене.
— Джордан, — приветствует Билли, направляясь ко мне из кухни. Он одет в черную униформу шеф-повара. Его яркая и очаровательная улыбка, приятная внешность делают его похожим на знаменитого телевизионного шеф-повара. — Я рад снова тебя видеть. — Он наклоняется и целует меня в одну щеку, потом в другую. Очень по-европейски.
Его одеколон слишком сладкий, и я ловлю себя на том, что задерживаю дыхание.
— Я тоже рада тебя видеть. Спасибо за эту возможность. Ресторан великолепен. Мне нравится непокрытая кирпичная кладка.
Его глаза танцуют, как будто ему нравится смотреть, как я говорю.
— Надеюсь, ты голодна.
— Я всегда голодна.
Он жестом велит мне идти впереди него через ресторан. Я слегка подпрыгиваю, когда чувствую его ладонь на своей пояснице.
— Ты выглядишь так, будто готовил, — говорю я в надежде избавиться от дискомфорта, который испытываю.
Мужчина ведет меня в полутемный винный погреб, в центре которого стоит единственный стол.
— Я работал в обеденную смену. Стараюсь делать это так часто, как только могу. — Мужчина отодвигает для меня стул, а затем предлагает взять мое пальто.
— Спасибо.
Он вешает мое пальто на крючок.
— Я подумал, что мы могли бы поговорить о делах, покончить с этим, а потом сможем поесть, и ты сможешь оценить, хорош ли я во всей этой кулинарии. — Он подмигивает и садится напротив меня, и интимная обстановка заставляет меня чувствовать себя немного неловко. — Расскажи мне о своей последней работе официантки.
— Хорошо, но, пожалуйста, не делай поспешных выводов.
Я рассказываю ему о своих годах в «Чабби», которые он, к счастью, находит скорее забавными, чем дрянными.
