так же стоять. И только мысль, что это бред, что такого быть не может, остужает эти фантазии.
Когда слышу крик, прикрываю глаза, расслабляюсь и, кажется, вот-вот потеряю сознание.
- У вас девочка, - голос врача раздается будто сквозь вату. Мне на грудь кладут малышку. Она такая забавная, сморщенная. А затем забирают.
- Куда… - тяну руки, но меня мягко укладывают назад.
- Девочке надо помочь. Она родилась слишком рано, - говорит медсестра. - Все будет хорошо…
Растерянно оборачиваюсь, но рядом больше нет того, кто держал меня все это время за руку. Он ушел. Или его и не было. Я уже не знаю.
- Моя девочка… - шепчу, а на глазах слезы.
- Оля, все будет хорошо. Ей помогут. Ей надо помочь. Не переживайте…
Слова сливаются в единую массу, я ничего не понимаю. А потом и вовсе теряю сознание, проваливаясь в темноту.
Прихожу в себя уже в палате. Рядом по-прежнему мой врач. И все.
- Ольга, наконец-то, - с облегчением говорит он. - Как вы себя чувствуете?
- Еле живой, - говорю честно. - Где моя дочь?
- В отделении интенсивной терапии.
- Что это значит?!
- Тише. Все хорошо. У нее очень хорошие показатели, но из-за того, что она родилась недоношенной, почти на месяц раньше положенного срока, мы понаблюдаем за ней. Не волнуйтесь, все будет хорошо.
Выдыхаю, чуть расслабляюсь даже.
- А что за врач был со мной на родах?
- Врач? - акушер недоуменно смотрит на меня.
- Да, он держал меня за руку, - поясняю. - В маске.
- Оля, вы уверены? Марина помогала вам во время схваток. Да, и вообще у нас мало мужчин в отделении, сами понимаете.
Я разочарованно прикрываю газа. Неужели показалось? Неужели я схожу с ума?
- Когда я смогу увидеть дочь?
- После обеда вам помогут навестить ее. Привезти к вам пока нельзя, сами понимаете. Но у вас очень крепкая девочка.
Улыбаюсь. Да, крепкая. Вся в отца.
Оставшись одна, снова засыпаю. Беспокойно. Мне то и дело снится тот самый мужчина. Его глаза кажутся такими знакомыми, такими родными. Я кричу, тяну к нему руки, но он отходит все дальше и дальше, пока совсем не растворяется. А я остаюсь одна - в глухой тишине, в холодной пустоте.
Одна. Снова.
Оля
Когда впервые вижу мою малышку, сдержать слезы не выходит. Они просто текут и текут. Без остановки. Такая крошечка, такая лапочка. Стою и смотрю на нее в кювезе, едва дышу.
Моя малышка. Виктория. Победа. Моя победа.
Медсестра рассказывает про ее показатели, но я мало что понимаю кроме того, что она - умничка. Весь мой мир сужается до нее. Моя дочка. Мое солнышко.
Вечером приходит Авдей. Он так странно смотрится с букетом цветов, в белом халате, что я не могу сдержать улыбки.
- Вот, парни передали, - смущенно говорит и ставит пакет на тумбу. - Не знаю, что там сейчас можно. Но вот… Это тебе.
- Спасибо.
У меня пока еще мало сил, хожу я с трудом. Но все же доковылять до помощника входит. Обнимаю его. И он, кажется, смущается еще сильнее.
- Спасибо, что помог.
- Да ну, брось, ты чего, - ворчит он, отводя взгляд. - Как ребенок? Девочка ведь?
- Ага. Красивая такая, - улыбаюсь еще шире.
- Ну, с такой мамой у нее не было выбора, - шутит Ремисов. - Ты не волнуйся ни о чем. Мы все сделаем. Отдыхай и поправляйся.
- Спасибо, - повторяю еще раз.
- Вот, вещи. Ты вроде говорила сумка нужна, да? - и опять в его голосе неуверенность. А я рада, что рядом оказался именно этот мужчина. Что я на него могу положиться, раз уж…
- Знаешь, мне показалось, что там, на родах, я видела Богдана..
Ремисов тяжело вздыхает. Но молчит. И я больше не говори ничего. Ясно. Думает, что я совсем кукушкой отъехала. Впрочем, может, так и есть.
- Ладно, расскажи лучше, что там с магазином? - переключаюсь на деловые вопросы.
Авдей с готовностью поддерживает тему и больше мы к Заславскому не возвращаемся.
Следующие несколько дней я постепенно прихожу в себя. Не сказать, что есть силы скакать как раньше, но чувствую себя уже куда лучше. Каждый день навещаю дочку, провожу с ней максимально много времени.
И не могу отделаться от ощущения, что Богдан рядом.
Не могу, и все. Из-за этого плохо сплю. Постоянно просыпаюсь, прислушиваюсь. Я ищу его в каждом враче, в каждом мужчине, что встречается в коридоре.
А сегодня ночью меня будто что-то толкает. Просыпаюсь, и снова это чувство, что я была не одна. Поправляю одеяло и вдруг понимаю - ложилась-то я без него. Тогда откуда?
Сердце гулко ухает в груди. А что если это не галлюцинации? Что если…
Безумие. Но я должна разобраться.
Встаю и, накинув халат, подхожу к двери. Авдей организовал охрану возле моей палаты. Когда я заикнулась, что это уже перебор, отерзал жетско, что я в этом вопросе права голоса не имею. Мне было лень спорить, и я согласилась. Но теперь мне кажется, что это какой-то заговор. Будто все вокруг знают что-то, и только я ни сном, ни духом.
Выглядываю - сегодня дежурит Алексей. Заметив меня, он тут же подходит ближе.
- Что-то случилось?
- Да вот… - мнусь смущенно. - Хотела сходить к автомату. Шоколада хочу-не могу.
И улыбаюсь ему виновато, мысленно призывая соображать шустрее.
- Сейчас принесу, - с готовностью отзывается он. - Только вы не выходите. Ремисов по шапке надает…
- Да конечно. Куда я. Еле хожу же…
Он отворачивается, а я
