ты тогда ругал меня.
– И правильно делал. Потому что тогда я убил за сестру, – ее глаза раскрываются, становятся двумя фарами в темноте. – Раскрошил ему череп ногами. Просто за то, что он ее коснулся. А теперь представь, что я сделаю с тем, кто обидит тебя?
Она сглатывает, обнимает меня за шею. И притягивает к себе.
– Потому что ты любишь меня? – хитрюга, а! – Любишь, Кирилл?
– Люблю, – пора уже признаться, что я готов убить, только чтобы она всегда смотрела на меня именно так, чтобы всегда была моей. – Люблю, Лен.
Она взвизгивает, обнимает меня так тесно. Словно задушить готова, потом переворачивает и сверху прыгает.
– А я знала. Знала.
– Ну конечно знала, ты же у меня очень умная, малыш, – усмехаюсь и вижу, какой серьёзной она стала. Обняла крепко-крепко.
– Ты убил человека, не могу даже представить, что ты чувствовал. Сколько тебе было?
– Пятнадцать. Я ничего не чувствовал, – пытаюсь вспомнить я. – В каком-то вакууме был.
А еще в тот момент пропала эрекция на сестру. Как отрезало. Осталась проблема, но скорее уже не физиологическая. Но зато осталась острая потребность быть любимым. Всегда казалось, что именно сестра должна подарить мне это чувство.
А подарила совсем юная девчонка, ворвавшаяся в меня, как ураган. Обнимаю ее крепче и понимаю, что засыпаю. Но все равно стараюсь выбраться из объятий Лены и потихоньку выйти из ее комнаты. Насколько возможно незамеченным.
Да уж, надо реально что-то придумать, иначе очень скоро Майя скажет сестре правду, и никакие мои заверения уже не помогут. Она все для себя решит. Быстро и безвозвратно.
Наутро мы умело отмазываемся от семейных посиделок и едем на тот самый пляж, который я изначально планировал. Там будем только я, она и море. А еще куча порно с таким высоким рейтингом, что малыш по итогу даже смущаться начинает. По дороге к дому Грановски мы уверенно придумываем, куда ходили и что видели, и это веселит и радует. Некая тайна, которая связала нас в прочный узел. И только перед отъездом, уже выпив с Давидом бурбона, я снова застываю, потому что Майя, черт ее дери, снова завела этот разговор. Но мысль, чтобы заткнуть ее, отлетает сама собой, потому что моя малышка нападает первая, хотя и сама не знает, о чем речь:
– Майя, не трудись, я спросила, и Кирилл мне все рассказал.
Я замираю, кусая чертов кулак, как малолетка, но собираюсь с духом и вхожу, сразу вгоняя взрослую тетеньку в краску.
Она смущается, а Лена спокойно идет к выходу.
– И я считаю, что нет в этом ничего криминального. То, что было в прошлом, осталось в прошлом.
Она выходит, легонько коснувшись меня своими волосами, а я остаюсь стоять и смотреть на Майю.
– Извини, Кирилл, я просто переживаю за свою сестру. Ты должен понимать…
– Я понимаю, – отрезаю я любые словоизлияния, – и хочу, чтобы эта тема больше не поднималась. Никогда. Мне не пятнадцать, и я в состоянии себя контролировать.
– Я понимаю. Еще раз извини.
– Да, – киваю и выхожу за дверь, поднимаюсь к себе, и стоит двери закрыться, выдыхаю. Нереально повезло. Просто какое-то дебильное везение. Судя по виноватому виду, Майя еще много лет не затронет эту тему, даже если узнает, что мы с Леной вместе. Теперь ей просто будет неудобно. Передо мной. Перед Леной. Перед Аней, которая доверила ей эту тайну.
Домой мы возвращаемся молча, сама не знаю почему. Кирилл в работе, а я все обдумываю его рассказ. На самом деле мне страшно, страшно за него. И пусть это было давно, но я уверена, что убийство человека оставило в сердце мальчика, которым он тогда был, неизгладимый отпечаток. Мне хочется обнять его, но он занят, и я не лезу. Знаю, как он этого не любит. Смотрю на профиль так, словно не изучила его за столько лет. На чуть подгоревшие и ставшие еще светлее волосы. Невольно смотрю на кончики своих. Мы оба блондины, так забавно. Интересно, дети у нас тоже будут светлыми, с голубыми глазами и почти прозрачной кожей? Нет, конечно, не сейчас, но, может быть, позже, когда я закончу обучение, когда стану старше и мудрее, возможно. И точно не стану лезть к Кириллу, который просил его не беспокоить.
– Лена, – предупреждает он, пока я легонько трогаю его бедро. – Дай поработать. Я за три дня ни разу ноут не открыл. Там поди мою компанию уже продали.
– Уверена, что нет, – просто жмусь к нему. Какой он твердый, какой большой. Когда он меня обнимает, я всегда чувствую себя в безопасности, под защитой, любимой.
Кирилл вздыхает и все-таки убирает ноут. Обнимает меня в ответ на касание и целует в висок.
– Что там опять в твоей голове?
– Розовая вата, – усмехаюсь я, а Кирилл хмыкает.
– Мне это знакомо. Твою квартиру надо вернуть.
– Она ближе. И к моему вузу, и к твоей работе, – напоминаю я. – И вид там лучше. А я, знаешь ли, люблю красивые виды.
Он живет в новостройке с видом на другую новостройку.
– Когда ты так смотришь, я готов тебя сожрать.
– Ты же знаешь, что я не против, – подставляю ему губы, и он тут же их целует, смачно вылизывает меня изнутри, пока не слышится шум тележки стюардесс. Я прошу плед и накрываю нас с ним. Если она и удивилась, то вида не подала.
– Замерзла? – усмехается Кирилл, а сам коленку мою сжимает. Кажется, нам понравилось играть в шпионов. В конце концов, не ссадят же нас с самолета. Я тяну руку к его ширинке и сжимаю ощутимый бугор через ткань. Черт, как же между ног ноет. Кирилл касается внутренней стороны бедра, а я непроизвольно ноги раздвигаю. Во рту скапливается слюна, и мне очень хочется размазать ее по упругому члену, который прыгает мне в руку. Очень хочется его в рот, прямо сейчас. Хихикаю, представляя шокированные лица стюардесс. Хотя думаю, они только позавидуют мне, как смотрят на Кирилла. А мне хочется всем им показать, что он мой.
– Поцелуй меня.
– Издеваешься? – шипит он, а сам челюсти сжимает так, что скулами впору дрова рубить. А я что, я просто провожу пальчиками по его стволу сверху вниз и яйца сжимаю. Да так, что он дергается. А Кирилл в долгу не остается, забирается пальцами мне между ног и тихо матерится.
– Пиздец ты мокрая.
– Ага. Ты поцелуешь меня? – хлопаю глазами, а он словно в трансе. А затем просто убирает руку
