Джейсона всего перекосило от злости.
– Отныне и впредь я требую, чтобы вы свои личные дела решали в свое личное время. А сейчас мы могли бы вернуться к работе?
Эми посмотрела на свекровь, не зная, то ли ей радоваться находчивости Милдред, то ли злиться на нее за чудовищную ложь.
Милдред подобной двойственности не ощущала.
– Не беспокойся, – сказала она. – Ты можешь отблагодарить меня позже. – С этими словами Милдред повернулась и вышла из библиотеки.
Эми вернулась к работе и продолжала работать до вечера, до того самого момента, когда Чарлз принес им всем изысканный ужин.
– Я в огромном долгу перед вашим сыном, прирожденным гурманом, – сказал Чарлз, склонившись к ее плечу.
Эми обвела взглядом комнату. Все были заняты едой. Макс сидел в центре, склонившись над полной тарелкой. Он даже не взглянул на мать.
В девять вечера Эми решила, что Максу пора спать, хочет он того или нет, и тогда она обнаружила, что доступ в комнату Абернети действительно закрыт для всех, включая и ее. Закрыт не фигурально, а буквально – комната была заперта изнутри. Раздраженная, Эми постучала, и ей открыла Дорин.
– Ему пора домой, спать, – сказала Эми.
– Ладно, я спрошу его, – сказала Дорин и, к немалой досаде Эми, закрыла дверь перед самым ее носом.
Через пару секунд вышел Макс. Он сонно тер глаза, и Эми почувствовала себя виноватой из-за того, что не уложила его спать пораньше. Пристегнув Макса к детскому сиденью в машине, которую ей одолжила Милдред, Эми повезла ребенка домой.
И тогда начались проблемы. Макс ни за что не хотел засыпать. Обычно он был сговорчивым ребенком, редко капризничал, но в этот раз превратился в настоящего демона. Он визжал во весь голос, и когда Эми взяла его на руки, он изо всех сил упирался и извивался, однако не давал уложить себя в постель.
В одиннадцать борьба все еще продолжалась, и Эми никак не могла понять, в чем дело. Макс только кричал «Нет!» во все горло.
– Я позвоню Джейсону, – перекрикивая Макса, сообщила Милдред и взяла трубку.
– И что это даст? – спросила Эми. – Макс, детка, пожалуйста, скажи своей мамочке, что с тобой, – в тысячный раз повторяла она, но Макс вопил и проливал слезы, и лицо его покраснело, а нос распух. – Хоть что-нибудь скажи! – умоляла Эми. Между тем Милдред уже набрала знакомый номер.
Через несколько минут Джейсон уже был на месте, и, судя по его виду, когда ему позвонили, он продолжал работать. Он не успел принять душ, и одежда его была в краске.
Однако и появление Джейсона, вопреки ожиданиям, не произвело на Макса никакого впечатления.
– Бедняга, – сказал Джейсон, пытаясь забрать Макса у обессиленной Эми, но Макс не желал идти к нему на руки.
– У меня есть мысль, – сказал Джейсон. – Давай отвезем его домой.
– Домой? – переспросила Эми. – Вы хотите сказать, что сейчас, среди ночи, мы должны ехать в аэропорт?
– Нет, я имею в виду его настоящий дом. – Джейсон не удостоил ее больше и словом, он просто забрал у нее упирающегося Макса, вынес его на улицу и, усадив в машину, пристегнул ремнем. К этому моменту ребенок окончательно выбился из сил и уже не мог сопротивляться. Он только тихо всхлипывал.
Эми села в машину и с удивлением обнаружила, что Джейсон везет их… Вначале она не поверила своим глазам. Джейсон свернул к дому, который когда-то принадлежал им с Билли. Уезжая из Абернети, Эми отдавала себе отчет в том, что раз Милдред также участвовала в покупке дома и продолжала выплачивать за него ссуду, этот дом будет отписан ей, так что Эми беспокоиться о судьбе этой развалюхи не приходилось. Эми полагала, что Милдред его продала. Возможно, его разобрали и снесли, потому что сам по себе дом фактически ничего не стоил.
Но сейчас перед ней был тот самый старый дом. Тот, да не совсем. Развалюха на Салма-плейс сказочно преобразилась. Ухоженный, чистенький и удивительно красивый. Ясно было, что Джейсон сделал этот дом своим пристанищем. Своим домом.
У Эми не было времени все как следует рассмотреть внутри, пока Джейсон нес хнычущего Макса через прихожую с мраморным полом, через гостиную и по коридору в комнату, которая когда-то служила Максу детской. Она была сохранена в том виде, в котором Эми оставила ее два года назад. Там было чисто прибрано, так, словно ее специально готовили к появлению того ребенка, который должен в ней жить. Так, словно Макса ждали с минуты на минуту.
В целом, подумала Эми, ощущение было довольно жуткое.
Джейсон опустил Макса на кровать, и Макс, оглядевшись, вдруг расслабился, успокоился и наконец уснул.
– Он не может помнить это место, – сказала Эми. – Он был еще совсем маленьким.
– Никто никогда не забывает то, что любит, а он любил этот дом, – сказал Джейсон.
«И тебя он тоже любил», – хотела сказать Эми, но промолчала.
Джейсон испытующе смотрел на нее несколько секунд, словно ожидал каких-то слов. Напрасно.
– Вы знаете, где ваша комната, – сказал он и направился в ту самую комнату, в которой жил, когда этот дом был ее домом.
Оставшись одна, Эми постояла немного, глядя вслед Джейсону, и, вздохнув, отправилась в свою спальню. Эта комната и близко не напоминала ту, в которой она жила два года назад. Над помещением поработали профессиональные декораторы, потому что только высококлассный специалист мог сделать ее такой красивой. Все здесь радовало глаз, каждая мелочь – все, вплоть до свежесрезанных цветов в вазе на тумбочке возле кровати.
Только сейчас Эми поняла, как сильно устала. У нее хватило сил лишь на то, чтобы раздеться и забежать в ванную. Она уснула, едва голова ее коснулась подушки.
И сейчас настало утро, Макс все еще спал, и, как догадывалась Эми, Джейсон тоже все еще спал в своей комнате.
– И мы забыли про мебель для Дорин, – сказала она, допивая чай и потягиваясь. Пора одеваться и отправляться на работу. «Фрески должны быть закончены до приезда президента», – с улыбкой подумала она.
В спальне в шкафу она обнаружила чистую одежду как раз ее размера и не удивилась. И когда проснулся Макс, она не удивилась тому, что Джейсон уже уехал из дома.
– Проклятие! – процедил Джейсон и ударил кулаком по рулю. Она что, думает, он каменный? Разве мог он уснуть, зная о том, что Эми находится в соседней комнате? Он глаз не сомкнул всю ночь. Но его близкое присутствие, похоже, нисколько не обеспокоило Эми, потому что она спала как убитая. Ни разу не проснулась. Тихо, чтобы ее не разбудить, он четыре раза заходил в ее комнату и комнату Макса проверить, как они спят, но она даже не шелохнулась.
И вот сейчас он ехал в библиотеку. Еще не рассвело, и впереди у него был целый день, нет, бесконечная вереница дней, которые они должны провести вместе, работая бок о бок. Всякий раз, когда он пытался объяснить ей, что ни с кем не помолвлен, что все еще ее любит, она затыкала ему рот. Но почему, черт возьми, он не приложил больше усилий, чтобы все ей объяснить?!
