Он вернулся домой в великолепном настроении. Прогулка удалась как нельзя лучше; часть пути он сам правил, эти Розенштейны милейшие люди. Всю дорогу его преследовала какая-то мелодия. «Скорей скрипку!» До самого обеда он импровизировал.
– Я сказала портье, что нас нет и не будет дома до утра.
После обеда Ирэн легла на диван. Жан, развалясь рядом с ней в глубоком кресле, лениво проговорил, пуская кольца дыма:
– Кажется, Гутманы приглашали нас на бал?
– Да, там будет такое столпотворение, что не протиснуться. Какое счастье, что мы остались дома.
Жан задвигался в кресле и, переменив позу, вздохнул.
– А как насчет сюрприза?
Лицо его сразу оживилось.
– Вот в чем дело. Я хочу снять квартиру в Вене и жить постоянно в городе.
Ирэн была так поражена, что не знала, что сказать. Он подошел и сел на край дивана.
– Подвинься немного, милая. Теперь слушай внимательно. Разве тебе не хочется иметь свою собственную квартиру? Ведь замок принадлежит Карлу-Фридриху, а потом – это так далеко зимой…
– Но ведь это безумие! – воскликнула Ирэн. – Во-первых, опекуны никогда на это не согласятся. Во-вторых, как будет с Карлом-Фридрихом? В-третьих – квартиры в Вене очень дороги, и потом скажи, ради Бога, почему тебе не нравится наш замок?
– Я хочу жить у себя, – упрямо повторял Жан. – Я долго не мог заработать денег, но теперь, когда они у меня есть, вполне понятно, что я хочу устроиться. Мальчик может жить с нами.
– Может жить с нами! – горько усмехнулась она.
Он встал и принялся бесцельно бродить по комнате, насвистывая. Этот план неожиданно пришел ему в голову. Его пугала отдаленность замка от города. Он был там весною, и местность нагнала на него тоску. Что же будет зимой?
Горькое разочарование овладело Ирэн. Она никогда не помышляла о том, чтобы покинуть замок. Ей казалось безумием переменить чудесное просторное помещение на тесную квартирку в Вене.
– У меня очень странное положение, – сказал Жан, – я не могу жить в твоем доме так, как хочу. Для меня нет места в замке.
Подойдя к ней, он обнял ее рукой за шею.
– Как хорошо будет иметь свою светлую, уютную квартирку!
«Уютную квартирку!» Ее передернуло от этой мысли.
– Это было бы бесполезной расточительностью. Я уже тебе говорила, что опекуны Карла никогда на это не согласятся. Ведь пришлось бы содержать также и замок.
– Скажи откровенно, что ты просто не хочешь уезжать из него. Вот главная причина.
Он смотрел хмуро.
– Ты должен понять, что это не имеет смысла.
– Значит, ты не хочешь уступить?
Она старалась говорить спокойно, сдерживая гнев.
– Будь благоразумен, мой милый.
– Да, благоразумен! – Он круто повернулся. – Значит, если я хочу жить на своей квартире, это неблагоразумно? Кто из нас неблагоразумен в данном случае? – Он вспыхнул. – Ты всегда думаешь только о ребенке. Со мною совсем не считаешься. Хочешь, чтобы я жертвовал всем ради него.
Ирэн встала. Ей тяжело было спорить о таких вещах.
– Не хочешь ли поехать к Гутманам?
– Ведь час тому назад ты была против.
– Я позвоню Анастаси, чтобы она помогла мне одеться.
Пока горничная приготовляла ей платье и туфли, Ирэн причесывала волосы.
Ослепленная своей любовью, она видела в Жане только хорошие стороны. Теперь пелена начала спадать с ее глаз. Сегодня он предстал перед ней в своем истинном виде. Никогда не казался он ей таким чужим, как сейчас. Когда они ехали к Гутманам, Жан молчал. В его воображении рисовался замок с его пресными обитателями. Женщинам, должно быть, нравится такая атмосфера тишины. Анжель, по крайней мере, была в восторге. Конечно, после Кемберуэлла ей будет нравиться даже в монастыре.
Он не умел долго сердиться и после резких вспышек гнева быстро успокаивался. Вот Ирэн не такая, она может дуться целую вечность. Он неожиданно вздохнул. Если будет очень скучно, можно будет отправиться в турне. Но ведь Ирэн терпеть не может таких поездок. Его взгляд скользнул по ее лицу. Какое беспощадно суровое выражение!.. Неужели это та женщина, которую он еще недавно сжимал в своих объятиях? Эта мысль причинила ему боль.
Он коснулся ее руки. Ирэн мягко отвела ее.
Фрау Гутман встретила их с особым радушием. Вдова богатейшего коллекционера, наследовавшая все его состояние, она была неплохой женщиной, очень любила поговорить и славилась своими приемами. Ее дом на Розенштрассе был настоящим музеем. Большая зала с мраморным фризом, изображающим пляшущих нимф и миниатюрных фавнов, играющих на флейте, была великолепна. Весь потолок был декорирован лиловым душистым горошком. При ярком свете ламп, усеявших потолок, получалась полная иллюзия неба. Бал представлял блистательное зрелище: роскошные дамские наряды, блестящие мундиры, безукоризненные фраки. Музыка играла вальс, десятки пар кружились по залу грациозно и в такт, – недаром немцы считаются лучшими танцорами.
Жан любил танцевать. Уроки Аннет в ее маленьком дансинге не прошли даром. Там они часами танцевали ту-стэп, покуривая дешевые папиросы и попивая кофе. В чем дело? Почему он вспомнил вдруг этот дансинг? Какой контраст между его убогой обстановкой и этим залом с потолком из живых цветов! «Времена меняются», – подумал он, улыбаясь про себя. Ему живо представились бледно-зеленые крашеные стены, керосиновые лампы, вечно коптевшие, и Аннет в простой муслиновой блузке и юбке из саржи со следами стирки. Да, а все-таки было весело. Что подумала Аннет, когда тщетно искала его на вокзале? Ну, все равно, с этим эпизодом покончено. Он сам не знал, рад ли этому.
Наверху в столовой, где был накрыт ужин, он, к своему удивлению, столкнулся с Бекманом. Тот еще не знал подробностей всего происшедшего. Ирэн ему об этом не рассказала. Впрочем, она с ним, как и со всей родней, совсем теперь не видалась.
– Здравствуйте, – равнодушно произнес Жан.
– Здравствуйте, – приветливо ответил Бекман. – Что вы здесь делаете? Надеюсь, что Ирэн здесь нет.
– Почему бы ей не быть здесь? Она танцует с кем-то.
– Ах, она здесь? Я не знал, что фрау Гутман принадлежит к числу ее знакомых.
Он прошел к своему столику. Через несколько часов после своего приезда в Берлин, куда он прибыл налегке с поручением от своего командира, он попал на этот бал вместе с одним приятелем.
В конце концов, что ему за дело, с кем знакома и где бывает Ирэн? Все-таки она, наверно, не знает, что среди приглашенных дам есть некоторые со слишком шумной репутацией. Конечно, Виктуар осел, но ведь это было всем известно раньше. Он, наконец, нашел в толпе Ирэн и увлек ее к столику, нимало не заботясь о карточках с фамилиями, лежащих у каждого прибора. Он имел сообщить ей новости о Карле.
