— Я мог бы просто пойти туда в любом случае, — пробормотал Джош, его глаза следили за полоской белого меха, пока Сюзанна искала свою дочь.
— Хорошая идея. Если я тебе понадоблюсь, зови.
К тому времени, как добрался до кухни, он увидел, что Сюзанна нашла Холли. Они вдвоем стояли в углу у задней двери. Холли подняла глаза и увидела его, ее губы изогнулись в улыбке.
И будь он проклят, если эта улыбка не ударила ему прямо в грудь.
— Ты в порядке?
— Я в порядке, — она кивнула.
— Я буду рядом, если понадоблюсь тебе, — он подмигнул ей.
— Пожалуйста, останься, — сказала Сюзанна, глядя на него. — Я хочу извиниться перед вами обоими за вчерашний вечер. Гаррик не собирался выпускать кота из мешка. Он опустошен тем, что это вызвало так много проблем.
Холли прикусила губу.
— Почему он вообще сказал это?
— Он думал, что выстраивает отношения с вами обоими. Он знает, что для меня важно узнать тебя получше, и он думал, что помогает, — ее мама вздохнула. — Теперь он знает, что это не так. Он сам хотел бы извиниться перед вами. Если вы позволите ему.
— Даже не знаю, — Холли потерла висок тыльной стороной ладони.
— И я тоже хочу извиниться перед тобой. За все, — голос ее мамы был мягким. — Я действительно думала, что в этом году мы сможем восстановить наши отношения. Я совершила так много ошибок, Холли. На протяжении стольких лет. Я ненавижу то, что ты едва можешь заставить себя посмотреть на меня.
Холли моргнула, ее глаза остекленели.
— Дело не в том, что я не могу смотреть на тебя. Дело в том, что каждый раз, когда мы разговариваем, это заканчивается ссорой.
— Я не знала, как любить тебя, — прошептала ее мама, сжимая пальцы. — С того момента, как ты родилась, я боялась. Моя мать была там, точно зная, как позаботиться о тебе. Как накормить тебя, как укачать, чтобы ты заснула. Я должна была сильнее бороться за тебя. Но вы двое всегда были так счастливы вместе. Я была молода и глупа и чувствовала себя отверженной.
— Я хотела маму. Всю свою жизнь я ничего так не хотела, как маму, — голос Холли был хриплым.
— И я думала, что не смогу быть той, кем ты хотела. До того лета в Италии. Помнишь, как нам было весело? Впервые я подумала, что мы могли бы снова построить отношения.
— А потом ты повернулась ко мне спиной. Это было больно, — Холли сморгнула слезы. Джош стиснул зубы, зная, что им нужно поговорить. Но это не мешало ему хотеть обнять Холли.
— Я была такой эгоисткой, — прошептала ее мама. — Когда твоя бабушка приехала и увезла тебя в день твоей свадьбы, мне снова показалось, что между нами пропасть. У вас двоих были особые отношения, в которые я не могла проникнуть. Когда тебе было больно или плохо, ты всегда искала ее.
— Потому что тебя там никогда не было, — выражение лица Холли было взбешенным.
— Знаю. Я была эгоисткой. Я думала, что материнство — это как в кино. Что я могу ворваться, и ты будешь любить меня безоговорочно. Но теперь я знаю, что была неправа, и теперь уже слишком поздно, потому что ты выросла и я тебе больше не нужна.
— Ты была нужна мне, когда умерла бабушка, — глаза Холли наполнились слезами.
Сюзанна кивнула.
— Я не думала, что ты захочешь, чтобы я была рядом. Посмотри на себя, милая. Ты удивительная женщина. У тебя замечательная карьера и такой большой успех. И это все твоя заслуга и заслуга моей мамы. Я хотела бы иметь какое-то отношение к тому человеку, которым ты стала, но я не имею, — она вздохнула. — Все, о чем я прошу, это, может быть, ты дашь мне шанс узнать тебя снова. Я хочу быть твоим другом, а не врагом.
Холли посмотрела на Джоша. На ее лице было потерянное выражение. Как будто она была тем ребенком, которым была раньше, надеясь, что кто-то сделает все это за нее. Он подошел к ней и поцеловал в висок. Она обвила рукой его талию.
— Ты согласна? — пробормотал он.
Она кивнула, тая в его объятиях.
— Мы можем поговорить об этом позже на этой неделе? — спросила она свою маму. — Может быть, мы можем прийти на ужин или что-нибудь в этом роде?
В глазах ее мамы вспыхнула надежда.
— Мне бы этого очень хотелось, — она открыла сумочку, порылась в ней, пока не нашла то, что искала. — У меня есть маленький рождественский подарок для тебя, — сказала она, передавая завернутый подарок Холли.
— У меня нет для тебя подарка, — Холли повертела в руках серебряную шкатулку.
— Ты его уже подарила, — ее мама улыбнулась. — Ты подарила мне надежду, — она похлопала дочь по руке, на ее губах играла улыбка. — А теперь открой.
Холли потянула за ленту цвета слоновой кости, затем разорвала серебряную бумагу, обнажив синюю бархатную шкатулку для драгоценностей. Открыв крышку, она ахнула, когда увидела, что было внутри.
Серебряный медальон в виде бабочки, крылья украшены бриллиантами. Дрожащими руками она надавила на крылья, с трудом сглотнув, когда они открылись, чтобы показать фотографию.
Джош наклонился над ее плечом, рассматривая крошечную фотографию Кэнди в красном костюме Санты, с идеально уложенными волосами и широкой улыбкой на лице. На ее коленях сидела маленькая девочка лет шести или семи, широко улыбаясь, чтобы показать беззубую щель.
Холли. Она выглядела красивой даже в детстве.
— Это прекрасно, — прошептала Холли. — Спасибо.
— Не за что. А теперь мне пора идти, — импульсивно, ее мама наклонилась вперед и поцеловала Холли в щеку. — Счастливого Рождества.
— Счастливого Рождества, мама, — Холли прислонилась к Джошу, наблюдая, как ее мать выходит из кухни. Она положила голову ему на плечо, и он убрал волосы с ее лица.
— Ты в порядке? — пробормотал он.
Холли наклонила голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх.
— Да, — она обвила его руками, тихонько дыша ему в шею.
— Так и должно быть. Ты потрясающая. Самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал.
Она прижалась губами к его шее.
— Ты реален? Мне все время кажется, что это происходит восемь лет назад, и у меня какой-то странный психоделический флешбэк.
— Совершенно реален. Ущипни меня, если не веришь мне.
Она так и сделала, и это причинило ему жуткую боль в соске, но, в конце концов, он предложил.
— Ладно. Итак, мы установили, что я настоящий, и мы оба взрослые люди. И мне не нужно спешить в Лондон на целый год. Так что же будет дальше?
Холли посмотрела на него, ее глаза были так полны эмоций, что его сердце застучало о грудную клетку.
— Пойдем прогуляемся по снегу, — прошептала она.
***
Это было похоже на идеальную симметрию — вернуть его сюда из всех мест. В маленький домик в снегу, где он впервые поцеловал ее много лет назад.
И теперь они снова целовались здесь. Его пальцы запутались в ее волосах, ее тело было зажато между ним и деревянными стенами, а его язык скользил и танцевал на ее языке.
Он разрушил ее для любого другого мужчины, и ей было все равно. Потому что для нее больше никого не существовало.
— У меня есть для тебя еще один подарок, — прошептала она. Он усмехнулся, и она покачала головой. — Нет, не это, грязный ты мужчина. Настоящий подарок, — она вытащила его из кармана. Вспышка белого привлекла его внимание.
— Мой камешек? — спросил он, увидев камень в ее руке.
— Нет. Не твой. Это новый.
Он взял его между пальцами, внимательно осматривая. Бабочка была нарисована на поверхности в сиреневых и синих тонах. Он поймал свет, льющийся через окно.
— Выглядит почти так же.
— Я нашла камешек и попросила Аляску нарисовать на нем. В этом она искусна.
— Мне нравится, — он сунул его в карман, затем вытащил свой старый. — Думаю, двое — это уже толпа, да?
— Ты также можешь оставить себе и старый.
Он покачал головой.
— Нет. К этому я прикасался, чтобы помнить о твоем существовании. Мне больше не нужны эти воспоминания. Ты здесь, — он протянул руку, чтобы погладить ее по щеке. Она прижалась лицом к его ладони. — Давай оставим его здесь, в домике.
