Трагедия - Девни Перри

Моя мама умоляла меня вернуться домой, чтобы она могла быть ближе и иметь возможность помочь. После моей ссоры с Кейном я серьезно обдумывала это несколько дней. Но когда я представила себе, как будет выглядеть жизнь в Нью-Йорке, я не захотела, чтобы дети называли это место домом.

Я хотела, чтобы они каждое лето плескались в озере Флэтхед. Я хотела научить их ходить по этим тропам. Хотела, чтобы они играли на улице под деревьями. И когда — если — Кейн вернется, я не увезу его детей на другой конец страны.

По оценке врача, я должна родить в начале марта, если дохожу до срока. У Кейна будут месяцы и месяцы, прежде чем эти дети появятся на свет. Я была чертовски зла на него, но не теряла надежды, что он соберется с духом и решит стать отцом.

Потому что у него был потенциал стать одним из лучших. Он скрывал свое сердце, но оно было полно доброты и благодати.

— Ничего от… — спросила Тея, указывая на окно дома Кейна.

Я покачала головой.

— Ничего.

— Извини.

— Все нормально. — Я пожала плечами, положив руку на живот. — Я делаю все возможное. Я пытаюсь не думать обо всех мужчинах-идиотах в моей жизни. Хотя вчера я получила интересное письмо от Адама.

— Да неужели. — Она нахмурилась. — И что он написал?

— Фу. — Зачем я вообще открыла это письмо? — Тема письма была ИСПОВЕДЬ. Это должно было меня насторожить.

Вместо этого кричащая тема письма побудила меня прочитать сообщение, которое следовало отправить прямо в корзину.

— Сначала он отругал меня за то, что я заблокировала его номер. Затем он отругал меня за то, что я не отвечаю на сообщения, которые он оставил с других номеров. После этого он написал еще пять абзацев, где говорил, что новости о фертильности сильно по нему ударили. Он винит в своей лжи шок. И как только он начал эту ложь, он не знал, как её остановить.

— Где-то там были извинения?

— Он признал, что его реакция была неправильной. Но попросил меня посмотреть на неё с его точки зрения. Мы предполагали, что я была причиной того, что у нас не могло быть детей. Он знал, как сильно я хотела забеременеть. Так что новость о том, что у него проблемы и он не может дать мне ребенка, была разрушительной. Он понимает, что должен был обсудить это со мной, но вместо этого он сделал несколько глупых ошибок.

Тея усмехнулась.

— Вставлять член в женщину, которая не является твоей женой, через неделю после того, как ты солгал ей о результатах теста на фертильность, определенно можно квалифицировать как ошибку.

— Но, по его словам, вполне оправданную, — невозмутимо ответила я.

Остальная часть его письма была еще одним призывом к примирению. Ему еще предстояло осознать, что его ошибки непростительны. Как бы мне ни хотелось ответить, сообщая, что мы никогда больше не будем вместе, я просто отправила письмо в корзину.

Молчание скажет ему больше, чем ответ.

Я думала заблокировать его, но просто не смогла нажать на эту кнопку. Почему, я не была уверена? Может быть, потому, что он был в моей жизни так долго, и, хотя я была в ярости на него, я так же чувствовала, что блокировать его… это слишком.

— Через какое-то время он уйдет, — заверила меня Тея.

— Я надеюсь на это. — Я пожала плечами. — Я любила его долгое время, и, хотя он причинил мне боль, я все еще хочу для него самого лучшего.

— Ты лучший человек, чем я. Я как бы хочу, чтобы у него была залысина и пивной живот.

Судьба, сродни смерти для Адама. Его тщеславие постепенно росло на протяжении всего нашего брака. Кое-что, что я заметила, но, как и ко многому другому, я приспособилась и к этому. Теперь я увидела, что он больше беспокоился о том, чтобы быть красивым снаружи, чем о том, чтобы быть красивым внутри.

— В любом случае, хватит о нем. — Я отмахнулась от этого разговора и взяла книгу детских имен, которую оставила здесь. — Я думаю, что у меня уже есть имена для мальчиков. Но у меня проблемы с женскими именами. Не хочешь помочь мне составить список?

— С радостью.

Мы вдвоем удалились в гостиную, где устроились на моей уютной мебели. Я просматривала детскую книжку, читая имена, которые мне нравились, пока Тея записывала их в блокнот. Затем мы вдвоем пообедали, сплетничая о делах в городе, пока она не решила отправиться домой и дать мне вздремнуть.

Я стояла на крыльце и махала ей рукой, когда она отъезжала от дома. Было странно смотреть на улицу и не видеть дом на колесах или мой миникупер. Логан приехал забрать их кемпер на прошлой неделе, а три дня назад мой миникупер был заменен на более просторный белый «Тахо», припаркованный в моем гараже. С двумя младенцами мне нужно было место и полный привод для зимних дорог.

Я зашла внутрь, решив провести время в офисе, прежде чем полежать на диване для субботнего дневного сна. Поскольку Логан уезжает в Нью-Йорк, я хотела перепроверить, все ли материалы для встречи и предметы для его поездки готовы к отправке.

Несколько часов спустя так и не вздремнув, я ела свою любимую пасту на ужин за рабочим столом. Я обнаружила орфографические ошибки в трех презентациях, поэтому просмотрела всю недельную подборку слайдов, чтобы проверить, есть ли еще.

Я уже наполовину съела небольшую стопку печенья «Орео», когда раздался звонок в дверь.

Улыбаясь про себя, я поспешила к двери. Ежедневная доставка маминых товаров для детей сегодня прибывала поздно. Обычно мои посылки приходили около шести вечера, включая субботу. Джон, мой курьер, останавливался здесь последним по пути домой к жене и трем детям. Но я предположила, что у него сегодня было больше посылок, чем обычно.

— Привет, Джо…

На моем пороге был не Джон.

Там был Кейн.

— Привет, — пророкотал он.

У меня отвисла челюсть.

За девятнадцать дней Кейн изменился. Он подстриг свою бороду короче, чем я когда-либо видела раньше. Его волосы, которые я любила перебирать пальцами по ночам, тоже были короче и убраны со лба. И впервые на нем было что-то кроме футболки.

Его темно-синяя рубашка на пуговицах доходила до запястий. Он заправил подол в джинсы, в которые продел кожаный ремень. Коричневый цвет ремня соответствовал его начищенным ботинкам.

Его образ был настолько другим, что он мог бы