Я была зла, — быстро сказала она. — Я решила убить тебя добротой, или как там это называется. Плюс в твоем мусоре начала появилась живность. И я не хотела, чтобы кто-то из них подкрался и задушил меня во сне.
Эта женщина. Она не переставала меня удивлять.
Пока меня не было, она пришла ко мне домой, чтобы отомстить уборкой. Она разгрузила мою посудомоечную машину, вынесла мусор и нашла в моей стиральной машине кучу белья, которое неделю лежало мокрым. Поэтому она перестирала одежду и положила её в сушилку.
Вот только она не знала, что датчик в моей сушилке сломался. Она не знала, что я не умею чистить ловушку для ворса.
Пайпер включила сушилку и вернулась домой, предполагая, что она выключится сама.
Все было нормально. До возгорания.
Огонь уничтожил мою прачечную и около половины моей гостиной. К счастью, у неё были открыты окна, и когда она почувствовала запах дыма, то вызвала пожарных. Им удалось спасти дом, но предстояло проделать большую работу, чтобы привести его в порядок.
— Думаю, мы квиты, — поддразнил я.
— Квиты? — Она ухмыльнулась. — Ни за что.
— Ты подожгла мой дом.
Она подняла подбородок.
— Ты обвинил меня в том, что я забеременела намеренно.
Блять.
— Хорошо. Не квиты.
Её плечи опустились.
— Я очень сожалею о пожаре.
— Это всего лишь дом. Я просто рад, что ты не пострадала.
Если бы она не заметила дым, мог бы начаться лесной пожар. Что-то такого масштаба поглотило бы оба наших дома. Мысль о том, что она и наш ребенок оказались в ловушке здесь, в огне, заставила мой желудок скрутиться.
Но она была в порядке. Мой дом можно отремонтировать. И, честно говоря, я даже не был настолько зол.
— Мой подрядчик как раз заканчивает работу, — сказала она. — Потом он пообещал прислать сюда свою команду, чтобы все починить. Он сказал, что это может произойти уже на следующей неделе.
Я кивнул.
— Звучит неплохо. Я уверен, что в мотеле есть свободные номера.
— Или ты можешь остаться здесь. — Она сказала это так тихо, что я не был уверен, что правильно её расслышал.
— Я думал, что ты злишься на меня.
— Злюсь.
Я потер бороду, глядя на угасающий вечерний свет. Это был чертовски долгий день, а самая длинная часть была еще впереди. Я встал рано, провел утро, заканчивая пару проектов в мамином доме. Потом я принял душ, обнял её на прощание и отправился в путь. Пятичасовая поездка из Бозмена в Ларк Коув была напряженной, в основном потому, что я понятия не имел, как буду объяснять все Пайпер.
— Где ты был? — спросила она.
— Я поехал к маме.
— На три недели?
Я кивнул.
— Я не видел её и не разговаривал с ней три года. Нам было о чем поговорить.
Последние девятнадцать дней были наполнены извинениями и откровенными разговорами. Мама знала все о том, чем я занимался последние три года. Я узнал о её новой работе в качестве офис-менеджера в юридической фирме и о мужчине, с которым она только что начала встречаться. Мы говорили обо всем, кроме одной темы, которую мы полностью избегали. И что касается меня, мы больше никогда не будем говорить о нем.
Пайпер этого не знала, но она была причиной того, что я воссоединился с мамой. Если бы не эта беременность, не знаю, вернулся ли я бы когда-нибудь домой. Мне нравилось думать, что в конце концов я бы вытащил голову из задницы, но правда заключалась в том, что прятаться было легче.
Но в тот день, когда Пайпер пришла в магазин и сказала мне, что беременна, все изменилось. Мне потребовались эти последние девятнадцать дней, чтобы перевернуть страницу в книги моей жизни.
Друг, которому я позвонил, чтобы разобраться со своим домом, на самом деле договорился с мамой, чтобы сдать его в аренду. Но ящики с моими вещами запихали на склад, так что пришлось их все перебрать. Труднее всего было разобраться в детских вещах. С одеждой и старыми сувенирами было проще, просто они отнимали много времени. То же самое было и с моим старым магазином.
Я провел последние две с половиной недели, продавая некоторые вещи, выбрасывая другие и жертвуя остальные. Кроме того, я встретился с арендатором моего старого доме и подписал соглашение о продаже этого места.
Все, что было в моей прежней жизни, ушло в прошлое. Как только я расскажу Пайпер об аварии, мне захочется забыть об этом навсегда.
— Присаживайся. — Я удалился в гостиную и занял один конец дивана, а она заняла другой.
Она положила колени между нами, а огонь из камина отбрасывал мягкое сияние на её кожу. За последние девятнадцать дней не проходило и часа, чтобы я не представлял себе её лицо. Но мой мысленный образ не отдавал должного её красоте.
— Ты прекрасно выглядишь, — сказал я ей, заработав румянец. — Как дела? Хорошо себя чувствуешь?
Она кивнула.
— Все еще немного тошнит, но ничего, с чем я не могу справиться.
— Ты проверялась у врача?
— Со мной все в порядке. С малышами все в порядке, и они должны появиться примерно одиннадцатого марта.
— Одиннадцатое марта, — повторил я, занося эту дату в свой мысленный календарь. Если бы срок стоял зимой, мы были бы окружены снегом. — Тогда дороги могут быть еще покрыты льдом, но, если мы планируем… подожди. Отмотай назад и повтори это снова. С малышами?
Она подняла плечо.
— У тебя волшебная сперма.
Волшебная сперма.
— О скольких младенцах мы говорим?
Пайпер рассмеялась, показав мне ямочки.
— Только о двух.
— Точно. Два. — Моя голова упала обратно на диван. Близнецы. У нас будут близнецы.
Было достаточно трудно уложить в голове мысль об одном ребенке, не говоря уже о двух. Но через семь месяцев мы станем родителями. Близнецов.
К тому времени нужно было решить так много вещей, например, где они будут спать и какие автокресла выбрать, и будем ли мы теми родителями, которые присваивают каждому из близнецов цвет, чтобы мы могли различать их.
Близнецы.
— Это сводит тебя с ума, не так ли? — спросила она.
Я издал звук взрыва.
Пайпер снова рассмеялась, поерзав на диване, чтобы потянуться за одеялом.
Я сел прямо, помогая ей накрыть ноги. Она была в леггинсах до щиколоток, плотная черная ткань обтягивала её изгибы, как и облегающая серая футболка, которая была на ней. Она не выглядела беременной, как и Шеннон когда-то. Она не выглядела беременной примерно до пятого месяца.
— Около четырех лет назад я встретил женщину в баре.
