Она встретила его за галереей — Ник вел девочек. Как и все остальные на корабле, они были грязными с ног до головы, но вместе с Ником чувствовали себя на седьмом небе. Они рассказали маме о том, что делается на мостике, тараторили о рации; как выяснилось, они подружились с коком, который даже испек для них маленький торт (Бог знает откуда он достал необходимые продукты). Дети самым непостижимым образом быстро приспособились к странной новой жизни и уже ничего не боялись. Они с радостью сообщили маме, что спали под звездным небом, и убежали обратно на мостик. Ник и Лиана медленно спустились по лестнице. Они разделили большую дымящуюся кружку кофе и кусок поджаренного хлеба, а потом направились к первой каюте, где лежали раненые. Перед тем как войти, Лиана коснулась руки Ника и, заглянув в его глубокие зеленые глаза, спросила:
— Как ты думаешь, мы одни сошли с ума? Он покачал головой. И сумасшедшим не выглядел вовсе.
— Нет, Лиана. Человек — прелюбопытнейшее животное. Он находит выходы практически в любой ситуации. А сильных людей не сломить. — И, не смущаясь, добавил: — Мы с тобой очень сильные. Я это понял с нашей первой встречи. И полюбил тебя за это.
— Ну что ты, — прошептала Лиана, чтобы их никто не услышал. — У меня всегда было все, что я захочу. Меня баловали, любили, окружали комфортом. Я и сама не знала, сильная я или нет.
— Тогда оглянись, вспомни, как ты прожила последний год. Сомнения, страх, одиночество в первые месяцы войны. Я не видел тебя тогда, но знаю — ты никогда не раскисала. А я — я посадил сына на корабль, не зная, доберется ли он до Америки. Но я поступил так, потому что знал: несмотря на риск, там он будет вне опасности. Я прожил с женой не один трудный год… и все-таки держался. И ты держалась. Мы стойко держались той страшной ночью, а ведь ни ты, ни я никогда не сталкивались ни с чем подобным. — Он внимательно посмотрел на Лиану.
— И мы пройдем и все остальное, любовь моя.
— А потом нежно добавил — Мы ведь теперь вместе.
А потом они вошли в каюту, и Лиане пришлось задержать дыхание, такой там стоял тяжелый воздух от потных и немытых тел, крови, ран, ожогов. Но они работали плечом к плечу и делали все то, что велели врачи во время обходов. Когда вместе с другими пассажирами они поглощали более чем скромный паек, их всех сплачивало чувство товарищества и грубоватый юмор. И не то чтобы они привыкли к трагедии, которая разворачивалась у них на глазах, но они научились отгонять печаль и радоваться самым простым вещам. Это помогало Лиане быть более терпеливой по отношению к детям и наполнило ее новой страстью к Нику, какой она никогда в себе не подозревала. Никогда еще она так не любила мужчину, никогда не чувствовала себя такой сильной и молодой. Ее жизнь с Арманом была частью совершенно другого мира. Она любила его, уважала, гордилась им, но сейчас все было совершенно по-другому. С этим мужчиной она испытывала мощный прилив сил, как будто каждый из них становился сильнее от сознания того, что они вместе. Нельзя сказать, что с Арманом этого совсем не было, и все-таки сейчас это ощущалось значительно больше.
Этим вечером Лиана и Ник работали в одной смене с девяти вечера до часа ночи, а потом ушли в комнату, которую ей предоставили. Дети опять спали в гамаке Ника, они просто умоляли его уступить гамак им, и сейчас он лег в постель вместе с Лианой. Они оба отдались любви, как никогда раньше. Потом мирно спали в объятиях друг друга, а проснувшись, опять любили, а потом, пока все еще спали, вместе приняли душ и вышли на палубу наблюдать рассвет.
— Может быть, я действительно сошла с ума, — она с улыбкой посмотрела на Ника, — но я никогда в жизни не была так счастлива. Наверное, грех так говорить, ведь на корабле столько страдающих… все-таки я счастлива.
Он обнял ее за плечи и привлек к себе.
— Я тоже счастлив.
Как будто оба были рождены для такой жизни. И она больше не спрашивала, что будет дальше Она не хотела об этом думать.
В течение следующих шести дней они работали в одну и ту же смену, ухаживали за ранеными, обедали вместе с девочками, а ночью любили друг друга в каюте Лианы. Жизнь постепенно вошла в свою колею, и оба были потрясены, когда однажды капитан объявил, что до Нью-Йорка осталось ходу два дня. Плавание длилось уже тринадцать дней. Они молча смотрели друг на друга. Днем они работали — так же умело и старательно, как всегда, но, когда ночью они вернулись к себе в каюту, Лиана посмотрела на Ника большими печальными глазами. Оба понимали — скоро конец Оба знали, что раненые должны как можно скорее добраться до берега, и все же Лиане хотелось бы, чтобы их плавание продлилось еще, и то же желание она читала в глазах Ника. Она вздохнула, входя в знакомую темноту каюты. За последнюю неделю это крохотное помещение стало их домом. Она не хотела ни о чем спрашивать Ника, но он и без слов понимал ее.
— Я много думал об этом, Лиана.
— Я тоже. Но ответов нет. Таких, каких хотелось бы.
Как бы ей хотелось, чтобы она встретила Ника раньше, чем встретила Армана, но судьба распорядилась иначе. И теперь она должна думать о жизни с Арманом. Не может же она его просто отбросить. И все же — как ей забыть Ника? Она чувствовала, что будет связана с ним навек. И более того — он был ей нужен Он вплел себя в самую сокровенную ткань ее существа. Но что сказать теперь Арману? И нужно ли ему вообще что-то говорить? Все время, пока они жили вместе, Лиана была верна ему. Она понимала, что очень обязана Арману, и все же была не в силах отказаться от Ника. Нет, жизнь поставила ее перед немыслимым выбором. Хотя Ник, похоже, уже принял решение.
Он посмотрел на Лиану и заговорил взвешенно и спокойно:
— Я собираюсь развестись с Хиллари. Нужно было давно это сделать.
— А Джон? Как ты будешь жить без него, если тебе придется его оставить?
— Другого выхода нет.
— В начала плавания ты думал иначе. Ты собирался немедленно ехать в Бостон и забрать его у бабушки. Ник, подумай, разве ты будешь счастлив, если сможешь видеться с сыном всего несколько раз в месяц? И это при том, что Хиллари бросит его на произвол судьбы. — Лиана печально смотрела ему в глаза, в них читалась боль. Но Ник не сдавался.
— Или его жизнь, или моя. Наша. — Он улыбнулся, но глаза оставались печальными.
— И ты сможешь сделать такой выбор?
— О чем ты спрашиваешь?
— Прислушайся к тому, что ты чувствуешь в глубине души. Если ты разведешься с женой, чтобы связать свою жизнь со мной, часть тебя никогда тебе этого не простит. Каждый раз, взглянув на Элизабет или Мари-Анж, ты станешь вспоминать о Джоне, о том, чего ты лишился, ради того чтобы быть со мной. Я не имею права просить тебя о такой жертве. И по правде говоря, я сама не готова к такому решению. Если честно, я даже не знаю, что делать. Всю последнюю неделю я гнала от себя эти мысли. Я ведь всю жизнь была верна Арману, никогда его не обманывала. И вот теперь что я напишу ему? Как я расскажу ему обо всем… или стану ждать, когда кончится война… Стоит мне подумать об этом, и внутри меня все восстает. Подумай, что с ним будет, если он узнает… А что будет с детьми… — Она печально посмотрела на мужчину, которого так любила. — Он верит в меня, Ник. Я никогда не предавала его раньше и не могу предать сейчас. — Голос ее задрожал, глаза наполнились слезами. — Но и тебя оставить я не могу.
