поговорить со мной о Максе. Я только что пришла в себя после разговора с мамой, так что эта тема давно задвинута в долгий ящик.
По крайней мере, я на это надеюсь.
* * *
На следующий день я понимаю, что все мои надежды были тщетны.
Вечером перед сменой в баре мы с Айзеком забегаем в мою квартиру. Я беру с собой чистую одежду и кладу ее в спортивную сумку.
– Ну что идем? – выйдя из комнаты, говорю Айзеку.
Он закрывает холодильник и фыркает:
– У тебя в холодильнике как у холостяка: «Сникерс» и две бутылки газировки.
Я выталкиваю его за дверь.
– Меня не бывает дома, зачем мне продукты?
– Вот это-то меня и бесит, – парирует Айзек, когда мы выходим за дверь.
– Ты меня сейчас убьешь, но мне приходила мысль съехать.
Айзек разворачивается и сверкает своими темными глазищами.
– Где моя Мамба? Где мой злобный якудза? Что ты так расклеилась?
Я даже теряюсь от его напора и решительного вида.
– Все со мной в порядке. Почему все задают одни и те же вопросы? – Я закидываю ключи в сумку и направляюсь к лестнице.
Айзек ничего не отвечает, и мы молча спускаемся вниз.
Весна понемногу заявляла свои права. Не везде, но уже можно разглядеть почки на деревьях. А солнце дает тепла намного больше.
– Да ладно не дуйся, – пихает меня Айзек. – Я по тебе соскучился.
– Мы видимся каждый день. – Я обнимаю его за талию.
– Ты знаешь, о чем я.
Не знаю и знать не хочу. Вслух я ничего не говорю, да и не успела бы. В нескольких футах от нас останавливается шикарный «Мустанг».
Айзек присвистывает. Со стороны водителя дверь открывается и из машины выскакивает улыбающийся Макс.
Кажется, я разучилась дышать.
Я видела его разным: меланхоличным, печальным, игривым и похотливым. Но таким – никогда. Он выглядит по-настоящему счастливым.
Его темные глаза горят, когда выйдя, он слышит детский плач и тут же на него реагирует. Заглянув в открытое окно, он нежно обращается к ребенку:
– Я скоро, малыш.
Мое сердце бьется так громко. В ушах шумит. Я не знаю, что со мной, но мое тело словно вата.
Из машины я слышу женский голос:
– Папочка ненадолго, сладкий.
Папочка.
В машине его сын и… мать его ребенка?
Макс, все так же счастливо улыбаясь, направляется к подъезду и замечает нас. Его улыбка сползает с лица. Он так же растерян и не знает, что сказать.
– Привет, старик. – Айзек бросает на нас взгляды и протягивает ему руку.
Макс словно просыпается и отвечает на рукопожатие.
– Привет. – Он смотрит на меня. – Лив.
– Макс.
Мы стоим в неловком молчании. Из машины снова раздается бормотание ребенка, и я смотрю в ту сторону. Я вижу девушку. Она что-то ласково говорит ребенку и поглядывает в нашу сторону.
– Твой сын? – спрашивает Айзек.
– Да, – отвечает Макс, все так же глядя на меня. – Я бы поболтал, но…
– Да, да. – Айзек улыбается и тянет меня к себе. – В следующий раз. Удачи.
– Пока, – тихо говорит Макс и заходит в подъезд.
Я ничего не говорю. Просто поспешно заворачиваю за угол и ловлю ртом воздух.
Ну почему? Почему я так на него реагирую? Кто эта девушка? Он снова с ней сошелся? Почему так больно?
– Эй, детка. Ты в порядке? – Айзек ласково меня хватает за локоть и останавливает посреди оживленной улицы.
– Нет, нет, – честно отвечаю я и прижимаюсь к другу.
Как же я жалею, что переехала от Криса. Все могло быть так, как и должно быть. Никаких душевных терзаний и глупых детских слез.
Айзек продолжает меня крепко прижимать к себе, не задавая не единого вопроса. Впрочем, ему и не нужно ничего объяснять.
– Я с тобой. Все будет хорошо, милая.
* * *
– Знаю, тебя это не утешит, но хотя бы будешь знать, что ты не одна хандришь. – Айзек появляется из кухни и встает рядом со мной за баром.
– Что случилось, котенок?
Девушка, заказавшая у меня две текилы, слышит мое ласковое обращение и фыркает. Одна из поклонниц Айзека.
Мне удается взять себя в руки и отработать пару часов с улыбкой до ушей. Но из головы не уходит образ счастливого Макса. Конечно я не хочу, чтобы он страдал, но какая-то эгоистичная частичка меня надеялась, что ему тоже плохо от того, что у нас ничего не вышло.
– Эй, ты лишаешь меня чаевых, – возмущается Айзек, глядя вслед уходящей девушке.
– Рассказывай, – требую я.
– Том мне изменяет, – спокойно произносит Айзек.
Моя рука с двумя бутылками пива замирает. Парень, который их заказал, непонимающе наблюдает за мной.
– Лив, – стреляет глазами на мою руку Айзек.
– Пожалуйста, – я улыбаюсь и отдаю сдачу и пиво.
У бара пока никого нет, и я быстро пользуюсь этим случаем. Беру лицо друга в свои руки и смотрю внимательно.
– Ты уверен?
Он грустно улыбается.
– Брось, Лив. Ты не удивлена. Не особо-то он тебе и нравился.
Я опускаю руки и грозно на него смотрю.
– Ты хочешь сказать, что я лицемерная?
– Нет. Я не это хотел сказать. – Айзек закидывает белое полотенце на плечо и, опираясь на стойку, смотрит в пол. – Все дело в том, что я понял. Понял, что ты не обрадовалась тому факту, что я предложил Тому съехаться.
– Мне просто показалась это слишком поспешным решением. Но Том мне действительно нравится.
До этого момента. Я была удивлена, но ничего не сказала, потому что не хотела вмешиваться.
– Но ты могла бы меня отговорить. Ты всегда принимаешь верные решения, – печально говорит Айзек.
Сейчас он похож на милого и обиженного ребенка. Мое
