вообще в соцсети заглядываешь? – донёсся голос Тимура с заднего двора.
Я налил стакан воды, осушил его залпом. Мы неплохо побросали мяч, и теперь мне требовался душ. Пересёк кухню и остановился в дверях. Тим, вытянувшись в гамаке, держал перед лицом телефон.
– Белова там с Алиевым мутит. Голубки, мать вашу!
Он взглянул на меня поверх айфона. Хотел увидеть мою реакцию.
А я разозлился, конечно!
– С чего ты это взял? – направился к гамаку.
– Да Алиев фотками светит. Глянешь? – протянул мне телефон.
Я отшатнулся. Не хотел этого. Не хотел видеть страницу этого придурка – моего бывшего друга.
– Ну как хочешь, – хмыкнул Тимур.
Его это всё, конечно, веселило.
Я ушёл в дом. Принял душ. А потом всё-таки залез в соцсети, которые не посещал всё лето.
Судя по всему, Алиев вернулся в пансион раньше на две недели. И проводил время вместе с Асей… Прогулки по торговому центру. Фотосессия на футбольном поле и в комнате девушки. Всё выглядело так, будто они не расставались ни на минуту. И Ася выглядела весьма довольной. Словно и не было тех четырёх лет, когда она, пусть и не формально, но принадлежала мне.
Мной овладела ярость. Я швырнул телефон в стену, стекло на нём разбилось. Домработница, находящаяся в этот момент в гостиной, в панике выбежала. А кто-то за моей спиной похлопал в ладоши. Обернувшись, я увидел Тимура. Его лицо сияло.
– Не вижу повода для радости, – бросил я, подобрав телефон с пола.
– А я вижу! – возбуждённо воскликнул Тимур. – Предчувствую, что наше возвращение в школу будет фееричным. А жизни Беловой и Алиева станут мрачными. Ради тебя я это устрою.
Наверное, в ту минуту я тоже этого хотел. На долю секунды мной овладела такая злость, что я ступил на тёмную сторону.
Я согласно кивнул. В тот день мы и забурились в бар…
Выныриваю из воспоминаний. Теперь понимаю, что Соболевы всё время подогревали во мне злость. До самого возвращения в пансион постоянно муссировали тему Марата и Аси, подпитывая мою ярость.
И сейчас я решаюсь признаться в этом Асе.
– Я ревновал! И ревную! Увидел фотки тебя и Марата – и меня словно заклинило.
Позволяю себе взглянуть в лицо девушки. Похоже, Ася озадачена моим признанием.
– Какие фотки?
– В ВК. Марат же приехал на две недели раньше, да?
Она кивает. Потом прищуривается.
– Но на фотографиях нет ничего такого, я их видела. Мы просто общались, гуляли…
– Нет, не просто, – я качаю головой. – Этот мудак влюблён в тебя, Белка. И для него это всё не просто так.
– Но я-то нет! – говорит она возмущённо.
– Да? А когда я увидел ваш поцелуй, мне так не показалось!
Она прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку. Я взрываюсь:
– Что тут смешного?
– Поцелуй был не настоящим… Это чтобы позлить тебя, – тихо признаётся она.
Вот, чёрт!
Теперь мне вдвойне паршиво. За то, что усомнился в своей Белочке. И за то, что целовал Гордееву. Поцелуи с Никой были весьма настоящими, чёрт возьми!
– Но мне приятно, что ты ревнуешь, – улыбается девушка.
Я с трудом отвечаю на эту улыбку ответной.
Может, лучше признаться, что было вчера в лесу? Лучше уж я, чем сама Гордеева.
– Мы с Маратом просто друзья, – продолжает Ася, пока я варюсь в собственных сомнениях.
Она берёт мою руку и кладёт на свои плечи, заставляя обнять себя.
Она стала смелее. Мне это нравится.
– Замёрзла?
– Немного, – произносит Ася, прижавшись ко мне плотнее.
Я снова делаю глоток латте. Он почти остыл, но всё ещё вкусный. Ася тоже пьёт свой напиток. Как по команде мы ставим стаканчики на землю, и Ася, вытянув шею, сама прижимается к моим губам.
Да, она теперь смелее. И мне очень нравится такая Ася.
Я влюблён в неё, наверное, даже больше, чем раньше.
Кир
– Не боишься, что я расскажу твоей Беловой о нас? – шипит Ника.
Пользуясь отсутствием братьев Соболевых, она бесцеремонно села за мою парту. Перевожу на неё бесстрастный взгляд.
– Нет никаких «нас», – отвечаю с ухмылкой. – И Белова не моя, как ты выразилась.
– Хм… Уверен? – презрительно фыркает она, переводя взгляд на Асю.
Та склонилась над тетрадью и что-то усердно там записывает. Мы пришли порознь на этот урок, но перемену провели вместе, спрятавшись в библиотеке. Уже неделю так делаем, правда, всё время меняем локации. Подсобка возле бассейна или гримёрка актового зала… Неважно. Важно, что мы стремимся быть рядом друг с другом. Чертовски близко.
– Ты себе всё придумала, – отвечаю Гордеевой. – Прям зациклилась на мне, чёрт возьми!
Она хохочет.
– Думаешь, Тимур такой дурак, да? И он не видит, что вы вместе? Спешу тебя разочаровать, Кирилл, все всё видят!
Не думаю, что всё так очевидно, ведь мы с Асей ведём себя осторожно. Но всё же…
Гордеева расслабленно откидывается на спинку стула. Её глаза становятся хитрющими.
– Но раз уж ты заявляешь, что вы не вместе, то наверняка не будешь возражать, если я случайно оброню, как хорошо ты целуешься.
Собирается встать.
С огнём, вашу мать, играет…
Хотя я знал, что так будет. Просто ждал, когда она бросит на стол все свои карты.
Хватаю её за руку, не давая подняться со стула.
– Ты, наверное, забыла, что и Тимур может узнать о нашей маленькой шалости.
Стискиваю её кисть с такой силой, что ещё чуть-чуть – и останется синяк. Гордеева корчится от боли.
– Отпусти меня, Кир! Мне больно!.. – скулит она, но мне её совсем не жалко.
Мне кажется, что наше с Асей счастье такое хрупкое и недолговечное, что периодически просто сносит крышу! Братья, Гордеева, Марат… Все они меня просто достали! Я бы с удовольствием свалил из этого пансиона вместе с Асей.
– Что за хрень? – около парты появляется Тимур.
Тёмыч тоже здесь. Я не заметил, как они пришли. Отпустив руку Ники, пожимаю плечами.
– Спроси у своей девчонки. Я пытаюсь её выставить, а она не уходит. Может, запала на меня?
Ника сразу взвизгивает:
– Ты охренел?
– Замолкни! – осаживает её Тимур.
Его взгляд нечитаемый. Сначала он долго смотрит в глаза мне, потом – на Нику.
– Вернись на место, – кивком показывает ей вперёд.
Гордеева резко вскакивает, обходит мой стол, садится на своё место. Тимур склоняется к моему уху.
– Я знал… Всё ждал, когда ты мне скажешь.
Вроде бы дружелюбно похлопывает меня по
