Хаксли.
И, судя по тону, он не очень доволен.
Открываю глаза и поднимаю солнцезащитные очки. Мой фальшивый жених стоит на краю бассейна, одетый в шорты и кроссовки. Его широкая голая грудь покрыта потом, волосы намокли, мокрые пряди слиплись.
Боже, он выглядит очень аппетитно.
Сажусь, совсем не стесняясь, этот мужчина уже все видел, и отвечаю:
– Плаваю.
– Ты голая.
– Разве? – спрашиваю я, глядя вниз. – Ого, только посмотрите, действительно голая. – И просто ради забавы раздвигаю ноги шире и опускаю ступни в воду.
– Почему?
Надвигаю солнцезащитные очки на глаза.
– Потому что я так захотела. Потому что ты уже видел меня голой. И потому что твой персонал больше не работает по выходным. – Поворачиваю голову к солнцу. – Господи, я обожаю купаться нагишом. Ты когда-нибудь пробовал такое?
– Нет.
– Правда? У тебя есть бассейн. Ты должен хотя бы раз попробовать. – Машу Хаксли рукой. – Давай, присоединяйся ко мне.
Он молчит, поэтому я открываю глаза и смотрю на него. Стоит на краю, но теперь его руки сжаты в кулаки.
Кому-то нужно расслабиться.
Этот мужчина – настоящий клубок стресса, готовый в любую минуту взорваться. Периодически он позволяет себе немного расслабиться, но все еще слишком зажат. Возможно, медленно, но верно я смогу помочь ему в этом.
– Я не буду кусаться. Обещаю. – Окунаю пальцы в воду и вожу туда-сюда, а затем подношу руку к груди, вода капает с моих пальцев на грудь. Меня так и подмывает покрутить сосок, но я не хочу, чтобы Хаксли возбудился. Просто хочу, чтобы он расслабился.
Когда Хаксли по-прежнему не двигается, разочарованно вздыхаю и перемещаюсь в прохладную воду. От шока, вызванного изменением температуры, мои соски мгновенно твердеют, но я не обращаю на это внимания и добираюсь до лестницы.
Хаксли по-прежнему смотрит на меня, и когда я приближаюсь к нему, от силы напряжения в его взгляде у меня на мгновение сводит низ живота.
Дрожащей рукой беру его за руку, веду к шезлонгу и силой заставляю сесть. Когда он не протестует, я опускаюсь перед ним на колени и снимаю с него кроссовки, а затем и носки. Все это время я чувствую на себе его взгляд, который следит за каждым моим движением. Закончив, я встаю и снова беру его руку в свою. Не снимаю с него шорты, потому что в них легко плавать, и после того, как проверяю карманы на наличие телефона и бумажника, веду его к ступенькам бассейна.
Странно, но, несмотря на то, что я полностью обнажена, я совершенно не стесняюсь. Даже не чувствую себя голой. Когда Хаксли рядом, я ощущаю комфорт. Он не так часто выражает восхищение моим телом, как можно было бы подумать, учитывая уверенность, которую я ощущаю в его присутствии, но дело не в том, что он говорит, а в том, как ведет себя, когда я вот так открыта перед ним. Страсть в его взгляде, когда он смотрит на меня. Твердая хватка, когда он касается меня. Четкие команды, когда мы находимся в моменте.
Не говоря уже о том, что он очень сильно возбуждается, когда мы находимся так близко друг к другу.
Я вхожу в воду и увлекаю его за собой. Он не протестует, и я продолжаю двигаться вперед, пока не дохожу до плота, который достаточно велик для нас обоих. Подтягиваю его ближе и говорю:
– Залезай.
Хаксли смотрит на плот, затем на меня.
– Ты присоединишься ко мне?
– Да.
Услышав это, Хаксли забирается на плот, а затем помогает забраться мне. Теперь на плоту не один, а двое, и мы опускаемся ниже, но все еще плывем, вода лишь изредка касается края. Я располагаюсь лицом к Хаксли, а он ложится на спину и кладет руку за голову.
– Видишь? И не надо делать из мухи слона. Разве здесь не классно?
Он отвечает хрипловатым голосом:
– Я не делал из мухи слона.
Касаюсь пальцем его брови.
– Но ты злился.
– Ты голая.
– Кажется, вчера вечером у тебя не было с этим проблем.
Он смотрит мне в глаза.
– Ты находилась в доме.
Не могу скрыть улыбку, которая растягивает мои губы.
– Боишься, что кто-то другой может меня увидеть?
– Да, – признается он.
– Ведешь себе так, будто тебя это волнует.
Он снова смотрит мне в глаза, проходит пара секунд, и Хаксли поворачивается лицом ко мне. Опускает руку мне на бедро, и от этого властного жеста мое тело обдает теплом.
– Меня, черт, это волнует. – Большой палец скользит по моей коже. – Все это лишь для моих глаз.
Кусаю губу, стараясь действовать осторожно, когда спрашиваю:
– Контракт касается и моего тела? Что-то не могу припомнить эту часть.
Хаксли облизывает губы и проводит рукой по моему боку, по руке, а затем прямо к моей груди. Коснувшись пальцами моего соска, он непринужденно, как будто всегда делает так по субботам, перекатывает мой сосок между пальцами.
Но ощущения, которые я испытываю от его прикосновений, можно назвать какими угодно, только не обычными.
– Вчера вечером мой рот был на твоей киске? – Он крутит мой сосок, и я зажмуриваюсь, на мгновение у меня даже перехватывает дыхание.
– Да… был.
– Тогда значит, я предъявляю права на это тело. – Он щипает меня. – Понятно?
С моих губ срывается шипение.
– Да.
– Хорошо. – Хаксли отпускает мой сосок, и я не могу сдержать протест. На его губах появляется ухмылка, и я смотрю на него.
– Думаешь, это смешно? Вот так дразнить меня?
– Не смешно… скорее заманчиво. Заставляет меня хотеть большего. Видя тебя голой в своем бассейне, я хочу гораздо большего.
– Например? – Я заинтригована. После последней пары столкновений и умопомрачительных оргазмов, которые он мне подарил, я готова позволить ему делать со мной все что угодно. И я имею в виду все что угодно.
– Нагнуть тебя над бортиком бассейна, раздвинуть половинки твоей задницы и полакомиться тобой.
О господи!
Мои ноги напрягаются, внизу живота все пульсирует. Даже представить не могу, каково это, но теперь я гадаю, насколько мне было бы хорошо.
– Ты когда-нибудь раньше занимался таким? Имею в виду, в своем бассейне.
Он отводит взгляд, избегая смотреть мне в глаза.
– Угу.
Почему-то услышанное разочаровывает меня. Я знаю, меня это не должно заботить, у меня вообще нет права спрашивать, но все же мне хочется, чтобы я была первой женщиной, с которой он занимался подобным в этом бассейне.
Но, изображая безразличие, я спрашиваю:
– Правда? Она была хороша?
На этот раз Хаксли смотрит мне в глаза.
– Нет.
Ну… сейчас мне хочется улыбаться.
– Интересно, – говорю я, мысленно улыбаясь. – Почему ты так считаешь?
Он снова скользит пальцами по моей груди, а затем проводит большим пальцем по соску.
– Она была агрессивной. Чересчур. Как будто пыталась произвести на меня впечатление.
– А добилась прямо противоположного.
Он кивает, перекатывая мой сосок между большим и указательным пальцами. Легкий стон срывается с моих губ. Я не могу контролировать себя, контролировать чувства, которые он заставляет меня испытывать. Впервые за всю свою жизнь, глядя на мужчину, я хочу ощутить его рот на своем, его руку между моих ног, и чтобы его тело повелевало моим.
Каждый. Чертов. Раз.
– Я не фанат театральности, – тихо произносит Хаксли, его глаза прикованы к моей груди. – Когда беру женщину в постель, я хочу видеть ее настоящую.
– Как думаешь, я настоящая?
Отпустив мой сосок, Хаксли возвращает руку на мое бедро и начинает нежно поглаживать меня. Я возбуждена и хочу гораздо большего. И в то же время хочу, чтобы он расслабился, и, кажется, именно это он и делает.
– Да, думаю, ты не притворяешься. Слишком сильно ненавидишь меня, чтобы притворяться, что я доставляю тебе удовольствие. Если бы я не возбуждал тебя, ты бы дала мне знать.
Он во многом прав, но в одном немного ошибается.
– Хаксли, я не ненавижу тебя.
– Меня не обманешь, – мягко отвечает он. Судя по его голосу, он скорее дразнит, чем обвиняет.
