кухню.
— С радостью.
Мы завтракаем молча. И я украдкой наблюдаю за тем, как он неуклюж сегодня. У него все валится из рук, он витает мыслями где-то за пределами этого дома, но продолжает при встрече со мной взглядами натянуто улыбаться. И это меня настораживает, ведь обычно мужчина всегда открыто проявляет свои эмоции, а сейчас он явно пытается скрыть от меня своё состояние.
Ему кто-то звонит, он нервно встаёт изо стола и выходит из кухни. Любопытство берет вверх надо мной, и я аккуратно следую за ним. Замечаю, как он выходит на улицу, и спешу в ванную комнату, где есть форточка, которая выходит как раз во двор. Забираюсь на унитаз и начинаю прислушиваться к шагам мужчины.
— Я уехал к Амели!
Радуюсь, что все слышно, и удобнее устраиваюсь у стенки.
— Слушай, давай оставим все, как есть. Я люблю её, — отчаянный шёпот Альберта не мог меня не встревожить.
— …
— Теперь так получилось, что прикажешь мне делать?
— …
— Я не хочу, ты не понимаешь? Что, если оставить все, как есть. Мы ведь не обеднеем.
— …
— Я придумаю что-нибудь, и он ничего не узнает.
–.
— Слушай, я решу вопрос и с Нареком, и со всем остальным, ты главное позволь закрыть дело с Георгием!
Услышав имя отца, я не на шутку пугаюсь. Чувствую, что что-то неладное кроется в этом диалоге, но по обрывчатый ответам Альберта не понимаю, что происходит.
— Пап, ты серьёзно? Что тебе стоит отказаться от своих планов ради меня?
— …
Теперь мне становится совсем плохо. Этот разговор не сулит ничего хорошего, и я начинаю панически бояться за свою семью!
— Плевать мне на это, я хочу быть с ней, — шипит он злобно, из последних сил сдерживая голос.
— …
— Раз так, я отказываюсь в этом участвовать! Я не позволю ни тебе, ни другим обстоятельствам встать у меня на пути!
— …
— Глупец ты, раз готов ради денег потерять сына!
Решаю больше не слушать этот накалённый разговор отца и сына. Из слов Альберта я ясно делаю выводы, что свекр что-то замышляет. И единственное, что теперь мне нужно сделать — это заполучить телефон Альберта. Любым способом.
Вернувшись на кухню, начинаю спешно убирать все со стола, думая о том, как усыпить бдительность псевдо мужа.
— Ты все убрала? — раздаётся позади голос Альберта, когда я мою посуду.
— Да, — поворачиваю голову в его сторону. — Мне показалось мой завтрак не пришёлся тебе по вкусу.
— Ты ошиблась, — он натянуто улыбается и направляется ко мне.
— Накрыть заново?
— Нет, не нужно утруждаться, — он подходит очень близко ко мне и нежно касается моего лица.
Замечаю в его глазах некую опустошенность. Кажется, что вот-вот и в них я увижу слезы. Забавно говорить такое о Альберте, но это так. Он будто бы находится в отчаянии, и, от чего-то, мне становится не по себе.
— На улице хорошая погода, может прогуляемся? — интересуюсь с заминкой.
Лицо мужчины искажается в удивление, и он даже не пытается скрыть это.
— Я просто не могу больше сидеть дома, когда за окном светит такое яркое солнце. Знаю, что одну не отпустишь, так может пойдёшь со мной? — пожимаю плечами, смотря на него с надеждой на согласие.
Он соглашается, и уже через полчаса мы прогуливаемая по тропинке вдоль широких лесов. Наконец-то за долгие дни в заточении я ощущаю привкус лета, благодаря запаху трав и разогретой солнцем древесины. Закрываю глаза, вдыхаю ароматы лета и представляю чудесные времена в Эз. На душе становится хорошо-хорошо и, чувствую, как на лице моем рисуется долгожданная улыбка.
— Давно не видел, как ты улыбаешься, — возвращает меня к реальности голос Альберта.
Считаю про себя до трех, чтобы успокоится и не съязвить ему на этот счёт, а после открываю глаза.
— О чем ты думаешь? — интересуется с особым любопытством.
— Ни о чем, просто наслаждаюсь природой. Давно не бывала на улице, — говорю частичную правду.
Он останавливает меня, поворачивает к себе лицом и нежно прикасается двумя руками моего лица. Все внутри сжимается. Я не готова к тому, что он хочет сделать, поэтому опережаю его:
— Ты оказался прав, — вырывается из уст.
— О чем ты?
— О родителях. Я не смогла тогда их опозорить, отказавшись от побега, не смогу и сейчас. Их счастье очень важно для меня!
— А мне важно твоё счастье.
Хочется рассмеяться прямо в лицо и спросить его: «Если важно, тогда почему ты делаешь все, чтобы сделать меня несчастной?», но я молчу. Не хочу снова ссориться. Это не поможет.
— И я сделаю все, чтобы сделать тебя счастливой. Хоть и не сейчас, — обнимает и крепко прижимает к груди.
Сначала думаю аккуратно вырваться из его объятий, а потом решаю действовать более решительно и обнимаю его в ответ. Замечаю, как от моего прикосновения, его тело тает в умиротворении. И я начинаю чувствовать себя очень низко даже для самой себя, ведь по сути, я сейчас играю его чувствами.
Он первый отпускает меня, и мы молча продолжаем нашу прогулку. Хочется развернуться и сбежать отсюда, от него, но понимаю, что я взаперти и мне никуда сейчас деться.
— Какие ты любишь цветы? Мне кажется, розы тебе не нравятся.
Удивляюсь такой инициативе, но решаю подыгрывать ему:
— Тюльпаны — говорю первые попавшиеся цветы, к которым не испытываю никаких негативных эмоций.
Не могу сказать ему о ромашках. Боюсь, что он решит подарить мне их, ведь они стали для меня символом наших чувств с Давидом и очернять их Альбертом я не хочу.
Позже мы возвращаемся домой. Альберт удобно устраивается на диване и предлагает мне присоединиться к нему. Соглашаюсь и сажусь рядом. Время рядом с ним тянется очень долго, тем более за просмотром фантастического фильма, где роботы порабощают людей. Ужасное времяпрепровождение.
В этот день, как и в последующие, Альберт решает оставаться со мной. Однако, с лёгкостью соглашается спать на диване в гостиной. Ведет он себя достойно и крайне редко пристает с поцелуями, от которых, увы, мне не скрыться. За эти дни он расслабляется и перестаёт видеть во мне угрозу, и это безгранично радует меня, ведь я прикладываю к этому массу усилий.
И вот, наступает день, когда врач, наконец-таки, выписывает мне снотворное от моей мнимой бессонницы, и я решаю действовать. Готовя ужин, подсыпаю в порции Альберта прописанную норму снотворного, чтобы без лишних проблем выкрасть его телефон. Мужчина ничего не подозревает и спокойно вместе со мной ужинает.
Общаемся мы легко, и я стараюсь чаще улыбаться, задабривая его этим. Он
