в каждом ударе моего сердца.
— Я останусь сегодня с тобой, — продолжает свой монолог мужчина.
Хочу ответить отказом, но потом понимаю, что это прекрасная возможность заполучить его телефон, по которому я смогу позвонить маме, поэтому, выказав безразличность, встаю с постели и направляюсь к книжной полке. Ночь обещает быть долгой, и спасти меня от натяжной тоски сможет только чтение книги.
— Знаешь… — срывается с моих уст, когда нахожу сухой стебель ромашки между страниц любимой книги. — Это ведь не любовь, — смотрю на него через плечо, а после снова возвращаюсь к стеблю. — Я сейчас о тебе. Ты не любишь меня и никогда не любил.
— Что тебе знать о моих чувствах, ты ведь занята другими.
Грустно улыбаюсь.
— Твоя любовь и твои чувства основаны лишь на желании избавить меня от Давида.
Аккуратно провожу пальцем по ломким, высохшим, лепесткам цветка и улыбаюсь. Улыбаюсь, вспоминая нашу встречу с Давидом, когда волнение влюблённости только закрадывалось в мое сердце. Улыбаюсь, потому что помню, и это самое главное. Выбрав книгу для чтения, закрываю её и поворачиваюсь к Альберту.
— Допустим, я больше не испытываю к нему чувства и влюбляюсь в тебя. Уверен ли ты, что твои эмоции не угаснут, что не потеряешь ко мне и к нашему браку интерес? Я ведь заинтересовала тебя только тогда, когда ты узнал о Давиде, не так ли? — подхожу к нему, в надежде донести до него свои мысли. — Альберт, тебе интересна лишь эта игра, и вся твоя мнимая любовь растворится в одно мгновение, как только ты устанешь в неё играть.
Вздыхаю с облегчением. Кажется сейчас, я объяснила не только ему истинность его чувств, но и самой себе. И хоть это и не оправдывает моих измен, мне, все равно, становится намного легче, ведь теперь я уверена, что однажды, Альберт забудет обо мне с той же лёгкостью, с которой заинтересовался мною. А впереди его ждёт настоящая и светлая любовь, где он сумеет насладиться женской теплотой и лаской.
Он ничего не отвечает. Встаёт, не отрывая взгляда от моего лица, забирает книгу и отбрасывает на кровать.
— Раз так, — на его лице появляется ухмылка, которая так мне ненавистна. — Раз это все для тебя просто игра, то тогда давай поиграем. Интересно, как Давид отреагирует на то, что мы проведём с тобой целую ночь вместе? — его рука касается моей щеки и плавно плывет к волосам.
Я брезгливо отворачиваю лицо и хочу отойти от него, но он останавливает меня, резко хватая за шею.
— Ну, родная, я тоже хочу попробовать тебя на вкус.
Его слова звучат мерзко, и мне кажется, что вот-вот и меня просто стошнит. Я боюсь его, боюсь, что у него хватит бесчеловечности насильно овладеть мной.
— Пожалуйста, только не трогай меня, — шепчу сотрясающимся голосом.
— Ему можно, а мне нельзя? — приподнимает бровь, нагло смотря на меня.
Его вторая рука скользит под блузку и мне становится настолько плохо, что я чувствую, как темнеет в глазах.
— Пожалуйста, — шепчу, игнорируя его вопрос, и пытаюсь вырваться из его хватки.
Чувствую, как глаза наполняются слезами. Если он притронется ко мне, то я не представляю, как дальше буду жить с этой мыслью. Как сумею простить себя за это и как посмею после этого взглянуть в глаза Давиду.
Оказывается, штамп в паспорте, ничего не значит. Не он определяет то, кому ты принадлежишь и кого считаешь по истине родным человеком. Это решает только собственное сердце, которое, как оказывается, никогда не ошибается.
И жаль, что штамп в паспорте не совпадает со штампом в сердце.
Он не отпускает меня, целует в шею и плавно спускается губами вниз. Словно лезвием по коже. Я сжимаюсь и из последних сил стараюсь оттолкнуть его от себя. Он кажется мне самым чужим и неприятным человеком на всем белом свете.
— Альберт, я молю тебя, — прошу хрипло в надежде, что он остановится. — Не поступай со мной так.
— Может мне поступить сейчас с тобой так же, как и он? Изнасиловать и убить?
От услышанного становится дурно. И чувство страха теперь остро заседает в груди.
— Лучше сразу убей, — шепчу в ответ, вздрагивая от прикосновений его губ и рук, что выходят за границы моей дозволенности.
— Сразу убить? — поднимает взгляд на меня и неприятно усмехается. — И не насладиться тобой? Ну уж нет, Амели, так нечестно.
Его рука задирает мою юбку и наглым образом тянется вверх по ноге. Это невыносимо, я чувствую, как с глаз начинают стекать слезы, а вокруг все превращается в тьму. Из последних сил я стараюсь "оторвать" его от себя, но когда он оставляет меня без нижнего белья, я не сдерживаюсь и начинаю плакать навзрыд.
Часто ли бывает такое, что связь с законным мужем кажется насилием? Не знаю. Но в моем случае это именно оно.
Мои слёзы и попытки освободиться не останавливают его. Он кладёт меня на постель и медленно начинает снимать с меня блузку.
Я теряю любую надежду освободиться от него, как вдруг раздаётся звук его мобильного телефона в кармане его брюк. Он останавливается, достаёт телефон, чтобы отключить его и убрать в сторону. Я пользуюсь моментом и начинаю судорожно пытаться слезть с другой стороны постели и убежать в ванную. Но он успевает поймать меня за руку и перелазит сам через постель. Я рефлекторно начинаю искать глазами помощь и нахожу её в виде прикроватной лампы, которая находится на расстоянии вытянутой руки. Я хватаю её и, что есть сил, бью ею по Альберту.
— Сука! — вскрикивает мужчина.
А я бегу со всех ног в ванную и запираюсь в ней. Начинаю нервно искать хоть что-то, что могло бы меня защитить, но нахожу лишь лезвие в одном из ящичков.
Бешеные стуки в дверь заставляют меня вздрогнуть и запаниковать ещё сильнее.
— Открой дверь!
— Уходи! — кричу истерично.
— Открой эту проклятую дверь, или я её вышибу!
Решаю манипулировать, полагаясь лишь на то, что он испытывает ко мне хоть каплю нежных чувств.
— Альберт, если ты появишься здесь, клянусь, я убью себя! Убью, слышишь меня?!
Мои слова его не останавливают, и он продолжает ломиться в дверь. И делает это с такой силой, что я понимаю, ещё чуть-чуть, и он будет снова рядом. Эмоции бьют в голову, и я открываю коробку с лезвием. Нет, я не хочу умирать и не собираюсь. По стремительным ударам Альберта, понимаю, что скоро он будет рядом и единственное, что его сможет остановить и усмирить — это моя попытка самоубийства. Наверное,
