Мне здесь ловить было нечего.
Вот только…
Когда я читала фанфики, мне не нужно было идеальное сходство. Я могла влюбиться и совсем в другого Соласа, Северуса Снейпа, Шерлока Холмса. Лишь бы меня захватила история, и характер был узнаваем.
Именно так я и писала свой роман. Как хороший фанфик, который едва касается реальных судеб героев, вместо этого уводя читателя в свой мир.
Я не играла на точности; я играла на образах. Наши мозги мыслят образами, и переучить их невозможно. Королева Елизавета должна быть прохладной, безупречной и серьёзной, молодой Стивен Хокинг — импульсивным и увлекающимся, будущий олигарх — уверенно идущим к своей цели. Но внутри все они — одинокие мальчики и девочки, которые больше всего жаждут любви. Покажи одну такую душу искренне, до конца — и себя в ней узнает каждый. И писательница, и программист, и жена олигарха. Покажи — и история станет реальной. Ты напишешь увлекательнейший фанфик по реальному миру, и о том, что это весьма вольное переложение истории, о которой ты не имеешь ни малейшего понятия, не догадается ни одна живая душа.
И Кирилл об этом тоже знал.
Осталось лишь понять, удалось ли мне чудо.
Вставь я это в свой текст, Кирилл бы вырезал этот внутренний монолог к чертям, весело подумала я.
И перевела взгляд на своего заказчика.
— Я честно надеюсь, что вы выберете мой текст, — сказала я. — Но если не выберете, я пойму.
Куда же я денусь.
— Тогда второй вопрос, — помолчав, сказал Олег Галицкий. — Для кого вы писали эту историю?
Вот это был вопрос.
— Я слышала, — дрогнувшим голосом сказала я, — что в издательствах не жалуют авторов, которые на этот вопрос ответить не могут. Потому что если автор не знает свою целевую аудиторию, кто он после этого?
Олег кивнул.
— Звучит весьма рационально.
— Ну… наверное, я из этих авторов. Потому что я пишу, чтобы мне самой было интересно. И могу только надеяться, чтобы было интересно кому-то ещё.
Лицо Олега Галицкого было непроницаемо.
Неуд. Провалилась. Второй попытки не будет.
— То есть вы совсем не думали про мою жену, пока писали? — уточнил он.
— Если бы я про неё думала и думала бы про её реакцию, — честно сказала я, — я бы вообще не смогла написать ни строчки: мне было бы слишком страшно, что она скажет. Я думала про Ирину. Про свою героиню. И, да, про неё я думала круглосуточно, даже в туалете.
Кирилл беззвучно фыркнул. Олег несколько секунд смотрел на меня — и тоже рассмеялся.
— Ну хорошо, — отсмеявшись, сказал он. — Тогда последний вопрос. Как вас нашёл Кирилл?
… Ну, он увидел меня почти голой в своём доме, а потом заставил меня раздеться окончательно и подписать с ним договор… а потом я оказалась в его постели. Тоже голой.
… А ещё я отбила Кирилла у якобы беременной невесты, которая выложила мои очень голые фотографии в сеть.
Что-то подсказывало мне, что этот ответ моему собеседнику крайне не понравится.
Но если я совру, а он потом узнает…
Глава 45
Впрочем, он ведь может узнать в любой момент, да? От Кирилла, к примеру.
— Прошу прощения, — с непроницаемым лицом сказала я, — в данном вопросе я предпочитаю, чтобы Кирилл рассказал вам всё, что считает нужным. Я ему доверяю.
— Лира мне доверяет, — подтвердил Кирилл. — А я доверяю ей. Я не читал её манускрипт целиком, признаю: но то, что я видел, меня поразило в самом хорошем смысле. И я, не колеблясь, поставил бы свою работу на то, что она совершила то самое чудо.
Ох, нет! Кирилл, что же ты делаешь-то!
Я открыла рот, но короткий властный жест тут же заставил меня замолчать.
«Я знаю, что делаю», говорил его взгляд.
Спорить со своим мужчиной на людях я не стала бы никогда. Поэтому я просто заткнулась.
А ведь я правда отбила его у Марины, подумала я. Нет, мы с Кириллом действительно встретились после его расставания с Мариной. Но кто знает, не помирились бы они, если бы меня не было?
Олег перевёл взгляд с Кирилла на меня. И снова на Кирилла. Усмехнулся.
— Надеюсь, такое взаимное доверие пошло роману только на пользу. — Он встал. — Что ж, я узнал всё, что хотел. Надеюсь, вам понравится новость, которую я сообщу вам в ответ.
Я моргнула.
— Новость? Какая новость?
— Кирилл заказал срочную типографскую печать вашего романа в одном экземпляре. Сегодня вечером пробная книга ляжет на стол к моей жене.
Я открыла рот.
— Так быстро?!
— Уверен, для меня её сделают чуть быстрее, чем для всех остальных.
— Вот это да, — хрипло сказала я. — Олигархи занимаются самиздатом.
Кажется, за эту фразу Кирилл меня точно убьёт. Но мужчины лишь рассмеялись.
А потом Олег Галицкий протянул мне руку, и я быстро пожала её. К счастью, моя ладонь была тёплой и сухой, а на лице играла пусть нервная, но улыбка. Потом Кирилл и его работодатель пожали друг другу руки, и, после короткого прощания, во время которого я не смогла вымолвить ни слова, мы с Кириллом вновь остались одни.
— Обаятельная дублёрша мне бы не помешала очень и очень, — хрипло сказала я. — Может, она не ляпнула бы про самиздат и туалет?
— Она ляпнула бы что-нибудь ещё, — успокаивающе произнёс Кирилл. — Всё хорошо, ежонок. Ты отлично держалась. Можешь теперь со спокойной душой спрятаться за меню и отдышаться.
Именно так я и собиралась поступить.
Ужинали мы в уютном молчании. На возвышении в конце зала играл саксофонист, музыка была прекрасна, и две пары даже танцевали. Я сама не заметила, как заказала себе двойную порцию пельменей со сметаной, и пусть даже Кирилл хмыкнул на мой плебейский ужин, не отрываясь от своих буржуйских трюфелей, испортить мне аппетит не мог никто.
Разве что мысль, что сегодня настоящая Ирина будет читать мой роман про Ирину выдуманную. Но от этой мысли мне просто ещё сильнее хотелось есть.
Последний пельмень исчез у меня во рту вместе с остатками сметаны. Хм, может быть, стоило заказать тройную порцию?
Кирилл бросил на меня один взгляд и положил вилку.
— Вставай, — сказал он. — Идём танцевать.
— Что? Здесь?
— Я ещё ни разу не танцевал со своей девушкой, — напомнил Кирилл, вытягивая меня из-за столика. Я, впрочем, особенно не сопротивлялась. — Жажду наверстать.
Я положила Кириллу руки на плечи под хриплую руладу саксофона. Подумала — и опустила голову Кириллу на плечо.
— Ещё засни, — послышался его ехидный голос.
— И засну, — пробормотала я. — А ты довезёшь меня до дома, разденешь и надругаешься.
— Вот ещё. Брошу в сугробе.
Я хмыкнула.
А потом Кирилл поднял моё лицо за подбородок, и мы поцеловались.
Долго, нежно, интимно, кончиком языка по губам, а потом глубже, когда уже непонятно, поцелуй это или секс, и одежда явно становится лишней, юбка платья — слишком длинной, и хочется задрать это всё и устроиться прямо на столике.
— Никакой кабинки туалета, — хрипло выдохнула я ему в лицо. — И никакого заднего сиденья.
В ответ Кирилл коснулся моих губ.
— Я взрослый мальчик. Который вполне может дождаться возвращения домой. А вот ты будешь изнывать.
Я прижалась к нему плотнее, не оставляя между нами ни единого дюйма, ощущая его всем телом. И улыбнулась, колыхнув бёдрами. Нет, парень, тут изнываю не только я.
Но Кирилл, казалось, вовсе не обращал на такие мелочи внимания.
— Ежонок, — задумчиво сказал он. — Помнишь твою историю про изумрудную серьгу, которую переделали в подвеску? Которая стала вашей семейной реликвией?
Я вспыхнула. Ну да, конечно, Кирилл ведь читал самое начало романа.
— Ну конечно же. Как я могу её не помнить?
— Это реальная история? Подвеска была в твоей собственной семье?
— Да.
— И она теперь хранится у тебя?
Я покачала головой.
— Подвеска ушла из семьи после маминого развода. Мама оставила её отцу. Наверное, она сейчас у его новой жены.
