скажите, – согласно кивнув, психиатр поспешно вышел из обеденной залы.
Проводив его неприязненным взглядом, Маргарита отошла к окну, сквозь зубы презрительно проронив:
– Ну надо же, лично он не одобряет моих действий, забыла его одобрения спросить. Наглец.
– Не сердись. Я поговорю с ним, он больше не посмеет с тобой в таком тоне разговаривать, – на её плечо легла рука Аркадия, подошедшего к ней.
– А за моей спиной? – иронично осведомилась она.
– И за твоей спиной не посмеет. Он неплохой мужик, просто в роль твоего опекуна слишком хорошо вошел и испугался, что с Катюшей ты перегнула палку. Он же не знает, что ты ведунья.
– Ладно, уговорил, не стану его увольнения добиваться, пусть остается.
***
Ближе к вечеру в комнаты Маргариты постучался Марк и после разрешения войти, прямо с порога начал:
– Миссис Маргарита, пойдемте скорее, там Софи привела Вашу дочь, охрана их не пропускает в соответствии с распоряжениями мистера Аркадий, который сказал, что войти они могут только с Вашего разрешения.
– Да, конечно, – накинув легкую кофту, Маргарита поспешила следом за Марком к въездным воротам.
Дочь, хмуро понурившись, стояла рядом с будочкой охранника и нервно теребила перед собой руки, чуть позади нее стояла Софи, не спускавшая с нее пристального взгляда.
Подойдя к Кате и присев перед ней на корточки, Маргарита кончиками пальцев приподняла подбородок дочери и заглянула в глаза:
– Ты хочешь извиниться и пообещать, что больше не будешь устраивать таких истерик?
– Да, мам, – сдавленно проговорила та, в глазах её блестели слезы.
– Ну вот и умница, – Маргарита притянула её к себе и, поцеловав в макушку, ласково потрепала по волосам, – пойдем, уберешь за собой осколки, а потом Софи поможет тебе принять ванну, переодеться, покормит тебя и уложит спать.
– Ты… ты, – дочь нервно всхлипнула, – ты что, не станешь наказывать меня?
– Нет, не стану, – качнула головой Маргарита. – Ты же все осознала и надеюсь, больше так вести себя не будешь. Я правильно поняла?
– Да, мамочка, правильно, я никогда-никогда больше не стану так кричать и бить тарелки, – дочь порывисто прильнула к ней и неожиданно громко разрыдалась.
– Ты что, моя маленькая? – Маргарита подхватила её на руки и, прижимая к себе, пошла по дороге, ведущей к дому, ласково утешая: – Не надо плакать, все уже хорошо, ты дома, все тебя любят, особенно если капризничать так больше не будешь.
– Не буду, мамочка, обещаю, – уткнувшись ей в плечо и все еще всхлипывая, тут же заверила её Катя.
– Вот и замечательно. Значит, все у нас будет хорошо. А с чего ты решила, что я накажу тебя?
– Софи сказала, что если бы она так себя в детстве вела, её бы очень сильно наказали, и я испугалась, что ты меня накажешь теперь тоже…
– Не бойся, сегодня наказывать не стану, но если обещание свое не сдержишь и снова так капризничать начнешь, накажу, так и знай. Поняла?
– Да, мам, – ручки дочери плотнее обхватили её шею, – я постараюсь не капризничать, а если стану, ты лучше накажи, но не выгоняй больше… Ладно?
Дочь произнесла это с таким чувством, что у Маргариты на мгновение дыхание перехватило, и она, вновь прижавшись губами к волосам на макушке дочери, столь же эмоционально выдохнула в ответ:
– Ладно, малышка, обещаю, что больше выгонять тебя никогда не стану.
В то же мгновение Катя благодарно чмокнула её в щеку:
– Спасибо, мамочка. Я очень тебя люблю.
На секунду Маргарита задумалась: сказать или не сказать в ответ дочке, что любит её тоже, и тут услышала громкое:
– Ну что же ты творишь?! Разве так можно?
К ним навстречу подбежал Аркадий и, забрав у нее дочь, укоризненно покачал головой:
– Она же уже тяжелая, Маргарита. Тебе нельзя поднимать такие тяжести.
– Намекаешь, что это исключительно прерогатива отцов: носить дочерей на руках? – улыбнулась ему Маргарита, наблюдая как Катя, обвивая руками его шею, льнет к нему, озабоченно шепча на ухо:
– Ты на меня не сердишься, папочка? Я извинилась, и мама меня уже простила. А ты?
– Конечно, простил и не сержусь на тебя, моя принцесса. Я вообще не могу на тебя долго сердиться, – с улыбкой заверил он дочь и, повернув голову к Маргарите, усмехнулся: – Ну должна же бы хоть какая-то прерогатива у отцов?
***
Через несколько дней, когда Софи и дочь в сопровождении Марка уехали, Аркадий после завтрака ласково тронул Маргариту за плечо:
– Завтра вечером уезжаем и мы. Может, сегодняшний день посвятим поездкам по магазинам? Ты все это время не выбиралась ни разу, чтобы купить себе что-то из одежды, лишь по интернету иногда заказывала, да и то нечасто… Поехали, порадуй меня покупками красивых вещей.
– Боишься, что если я случайно попаду в объективы фотографов, то дискредитирую твой безупречный вкус своими уже немодными нарядами?
– Это ерунда. Плевать мне хотелось на сплетни. К тому же газетчики способны охаять любой наряд. Мне элементарно хочется понаблюдать за твоей радостью от приобретения понравившихся тебе вещиц. Ну доставь мне такое удовольствие, поехали… – он просительно заглянул ей в глаза.
– Тебе это и правда доставит удовольствие?
– Громаднейшее.
– Ну если так, то отчего тебя не порадовать? Поехали, – согласно кивнула Маргарита, даже не подозревая, что радовать Аркадия ей придется почти до самого закрытия магазинов.
Окрыленный её согласием он не успокоился, пока большой багажник их лимузина не оказался полностью забит пакетами и коробками с покупками. При этом он с таким разочарованным видом встречал каждый отказ Маргариты померить то или иное понравившееся ему платье или костюм, что почти весь долгий день она провела в примерочных кабинках не в силах ему противостоять.
А под конец дня, не слушая её отказов и сетований, что она устала, он почти насильно повел её в ювелирный салон.
– Ты должна, вернее даже обязана выбрать себе обручальное кольцо!
– Да любое бы купил, мне без разницы, – попыталась продолжить отнекиваться Маргарита, утомленная столь длительным походом по магазинам.
– Нет! Хочу, чтобы оно тебе нравилось, и ты носила его с удовольствием, – решительно оборвал её он.
Обреченно вздохнув, Маргарита зашла внутрь и, шагнув к витрине, равнодушным взором окинула ряд коробочек со сверкающими драгоценностями.
Вошедший следом за ней Аркадий жестом подозвал продавца:
– Помогите выбрать кольцо моей жене.
Маленький, худой и лысоватый еврей тут же начал доставать коробочки, предлагая примерить то одно, то другое.
– Вот это неплохое, – стремясь поскорее совершить покупку и уйти, Маргарита ткнула пальцем в одно из колец.
– Нет, это слишком дешевое. Не позорь меня, – поморщившись и покачав головой, по-русски прокомментировал
