развести. Всё, Ди. Всё. Надо плюнуть, растереть и забыть, новая жизнь. Незачем тащить в неё прошлое, — уверяет меня Игорь, обняв за плечи.
— А если этот некто снова попытается?
— Нет. Не попытается.
Тяжело вздохнув, понимаю, что не считаю это хорошей идеей скрывать от меня правду, но всё равно соглашаюсь с Игорем. Отстаю от него с этой темой, тем более что впереди у нас есть дела поважней.
Пять месяцев спустя…
Роды начались поздно ночью и первой их почувствовала Мышка, а не я. Она ещё с вечера крутилась возле меня, то и дело заглядывала в глаза поскуливая. И только проснувшись от сильной боли, прострелившей поясницу, я понимаю, что к чему.
— Игорь, я рожаю, — толкнув спящего мужа, я пытаюсь встать, но снова адская боль не даёт это сделать.
— А? Что?
— Рожаю… — говорю шёпотом, потому что, кажется, что так будет меньше боли.
— Как? Уже? Сегодня же только семнадцатое, — пугается Игорь.
— Вообще-то, восемнадцатое, на неделю раньше, это не страшно, — пытаюсь успокоить мужа, но это бесполезно.
У Игоря начинается паника, подскочив с кровати, он не знает, куда себя деть. Пытается одновременно одеться и найти ключи от машины, при этом ещё куда-то звонить собрался, в итоге падает.
— Ты в порядке? — интересуюсь я, вздохнув с облегчением. Боль отступила и чувство, что тревога ложная.
— Да, да. Потерпи, я сейчас, я скорую вызову, — тараторит Игорь, и не пытаясь встать, набирает номер скорой помощи.
Похоже, плохая была идея остаться жить в Новосибирске. Сейчас бы я вызвала папу, он, как профессионал, быстро бы доставил меня в нужное место.
Но даже с волнующимся больше меня Игорем, мы приезжаем в роддом вовремя. Три часа совместных родов и пронзительный детский крик ударят по слуху…
— Мальчик! — объявляет акушерка, принимавшая роды.
— Как мальчик? — выдыхаю я, пытаясь встать, но придерживает медсестра.
Я, согласно трём УЗИ, ехала рожать девочку, дочку.
— Папа, пуповину будете перерезать? Давайте, быстро, а то белый такой, гляди в обморок не хлопнись, — смеётся одна из медсестёр, а я просто в шоке пялюсь в потолок.
У нас же детская вся розовая, для мальчика просто ничего нет, даже имени. И пока я думаю, как мы назовём ребёнка, Игорь уже справляется со своей задачей, вижу, как он плачет, а мне на грудь кладут горячего кряхтящего сына.
Уже спустя несколько часов мы в палате и Игорь не может от нас отойти даже на час, хотя нужно уже съездить домой и погулять с собаками.
— Такой маленький, а глаза? Глаза голубые да? — уточняю я, вдруг мне показалось, когда сын недолго пытался нас с Игорем разглядеть.
— Да, кажется, — соглашается Игорь и тысячный раз целует меня.
— Всё как я хотела, сын с твоими глазами и даже родился того же числа, что и ты, — радуюсь я.
— Надо теперь имя придумать.
— Что тут думать, я хочу назвать его Евгением, — заявляю я, вызвав у Игоря улыбку.
— Не будем нарушать семейную традицию?
— Традицию твоей семьи нет, но я против разницы в возрасте в десяток лет, — делюсь своими мыслями.
Не до конца отойдя ещё от рождения первенца, я прижимаю к себе маленького спящего Женечку и думаю, что второй малыш у нас не за горами.
— Вот с этим не могу не согласиться, — тихо шепчет Игорь, снова и снова целуя меня так нежно и благодарно, что глаза слезятся от радости.
Идиллия нашей маленькой семьи длится недолго, в нашу палату заходит медсестра и сообщает, что к нам посетитель. Я уже вижу, что из-за плеча женщины выглядывает Сашка и машет мне.
— Так, я поеду домой, собак свожу и вернусь, — Игорь спешно уходит, разминувшись с Сашей в дверях.
— Какой страшный, — охает Сашка, глянув на племянника.
Я смеюсь над этим.
— Посиди девять месяцев в воде, тоже будешь как сморщенная груша. Возьмёшь? — предлагаю сестре взять Женечку на руки, и она не сразу, но соглашается.
— Ну, привет, новый человек, — присев в кресло, Саша смотрит на Женю, и я вижу, как она меняется в лице.
Сначала исчезает улыбка, Саша поджимает губы, стараясь не расплакаться, но у неё не получается. Глаза сестры наполняются слезами, и она только и успевает смахивать крупные слёзы с глаз, чтобы те не капали на ребёнка. И это не слёзы радости, отчаянные слёзы, и брошенный в мою сторону Сашкин взгляд такой же отчаянный.
И кажется, что быстрее пронзительной мысли только мои слова.
— Саша, нет, — отрицаю я, просто вот так без слов, всё поняв на все сто процентов.
Сестра словно в последний раз смотрит на Женю и шепчет:
— Прости меня, я такая дура, прости… — просит она, тем самым признавшись в том, в чём я её никогда не обвиняла.
Даже не думала, что это она, хотя знала, как она была против нас с Игорем.
— Саш, но зачем? — спрашивая, я медленно встаю с кровати и забрав у сестры ребёнка, кладу сына в кроватку.
Не потому, что хочу оградить от Саши, просто его это вообще не касается. Это между нами, сёстрами.
И, прежде чем мы можем с ней поговорить, обе долго плачем сидя рядом. Время стремительно летит, и Саша торопится всё сказать, когда вспоминает, что скоро вернётся Игорь. А я лишь теперь понимаю, почему он мне ничего не сказал. Он знал, что мне это причинит боль.
— Я не знаю, что на меня нашло, какая-то злоба и ненависть к нему, и я не отдавала отчёт своим действиям. Я не думала, что ты будешь по нему так убиваться. Думала, что ты его возненавидишь, раз он поверил, что ты на такое способна, а потом боялась рассказать правду, знала, что не простишь меня, — начинает рассказывать Саша, захлёбываясь слезами.
— А… второе видео зачем послала? Зачем, Саша? — спрашиваю плача, потому что это же моя сестра.
Моя родная сестра!
— Я знала что он найдёт меня, но всё равно послала. Чтобы до этого идиота дошло наконец-то, что это не ты, у тебя же уже другая татуировка. Ди, прости меня… — всхлипывая просит Саша, а мне хоть и невероятно больно узнать правду, но я не могу ей отказать.
— Дура, какая же ты дура, — рыдаю я, крепко прижимая сестру к себе.
Конец
