— Привет, — робко сказала Айрис.
— Слушаю вас. — Стелла не узнала свою подругу.
— Это я, Айрис.
— А, привет, рада тебя слышать. — Деловой тон Стеллы сразу же изменился.
— Я не позвонила вчера вечером, извини, — сказала Айрис.
— Ничего. — Голос Стеллы был удивленным.
Айрис подумала, что Стелла уже успела забыть о своем предложении, но отступать было поздно.
— Стелла, я решила, что хочу с тобой работать.
— Отлично, — сказала Стелла. — Жду тебя через час в офисе. Объяснить, как проехать?
Ровно через пятьдесят минут Айрис сидела в кабинете Стеллы. Та ходила от окна к столу и обратно и пила кофе. Молча. Айрис тоже молчала, так как Стелла попросила ничего не говорить в течение пятнадцати минут. Айрис чувствовала себя не в своей тарелке и была близка к тому, чтобы снова начать себя клясть за необдуманные решения. Наконец Стелла остановилась возле Айрис и улыбнулась.
— Все, я придумала.
— А о чем ты думала? — спросила Айрис нервно.
— Я понимаю, что кажусь тебе сумасшедший, но незадолго до твоего прихода мне сообщили, что один известный модельер согласен продать нам свою коллекцию, показ которой состоится в середине этого месяца. Но мне надо поторопиться, чтобы нашу фирму не опередили конкуренты. Я думала о том, что мне предпринять.
— И что ты надумала?
— Потом узнаешь. Раз ты начнешь со мной работать, то вскоре втянешься и будешь схватывать все на лету. Если, конечно, у тебя окажутся к этому способности.
Айрис очень хотела, чтобы такие особенности у нее оказались, и потому изобразила на лице понимание и готовность к дальнейшему сотрудничеству.
— Что мне нужно будет делать? — спросила она.
Стелла присела на краешек стола и скрестила на груди руки.
— Я вообще-то давно нуждалась в помощнике. Точнее — в помощнице. С мужчинами работать чрезвычайно трудно. Они терпеть не могут, когда над ними властвуют женщины. У меня работали несколько мужчин. Это просто кошмар. Они не желают подчиняться, все время пытаются проявить свою дурацкую инициативу. — Стелла рассмеялась. — Не принимай меня за феминистку. Просто очень мало мужчин способны работать среди кружавчиков, рюшечек и оборочек.
— Мне казалось, что ты имеешь весьма отдаленное отношение к кружавчикам, — заметила Айрис.
Стелла покачала головой.
— Да, мне приходится быть акулой. Если не съем я, то съедят меня. Однако для того, чтобы бороться, мне необходимы не только острые зубы. Я должна иметь представление о своей работе: разбираться в моде, знать, какие модели пользуются спросом, какие ткани предпочитают в этом сезоне женщины... Мода страшно изменчива. Мужчины ленивы, они думают, что главное — вовремя перекупить коллекцию известного модельера, и не обращают внимания на талантливых, но пока неизвестных. Только женщина своим внутренним чутьем может почувствовать, что придется по вкусу другим женщинам. Именно поэтому глава нашей фирмы — между прочим, мужчина — занимается финансовыми и организационными проблемами, а основная работа ложится на меня. Если бы не я, то эта фирма давно развалилась бы, — сказала Стелла без лишней скромности.
— А твои конкуренты тоже все женщины? — спросила Айрис, которая мало что поняла из монолога Стеллы.
— Нет. Например, мой главный конкурент — мужчина, но он стоит целого легиона женщин. Я вижу, что ты ничего не поняла, да? — догадалась Стелла, глядя на растерянное лицо подруги.
— Ну-у... — протянула Айрис, — в общих чертах поняла.
Стелла улыбнулась, обошла стол и уселась в свое кресло.
— Ладно, понимание придет с опытом. Я не стану загружать тебя теорией. Займемся практикой. Твоя задача всюду следовать за мной, быть наблюдательной и делать то, что я скажу.
Айрис кивнула и улыбнулась.
— Не так уж и сложно.
— Тогда приступим, — сказала Стелла. — Сейчас мы поедем к моему другу Мелвину Бэрку. Он дизайнер одежды и работает на нашу фирму. Мелвин придумал что-то новенькое, обещал показать эскизы. Потом нам нужно посетить несколько выставок, а затем... Впрочем, остальное — если успеем. Подъем! — скомандовала Стелла и, подхватив под руку совершенно растерявшуюся от обилия информации Айрис, вылетела из кабинета.
Эйлин со вздохом положила в рот еще одну шоколадную конфету и посмотрела в наполовину опустевшую коробку.
Я растолстею, сказала себе она, но тут же с горечью подумала: ну и пусть, все равно я никому не нужна. Может, даже наоборот, у меня появится куча поклонников, раз уж, как оказалось, джентльмены предпочитают толстушек.
Эйлин взяла еще одну конфету и, поморщившись, съела и ее. От процесса опустошения коробки ее отвлек телефонный звонок.
— Алло, — угрюмо буркнула Эйлин в трубку.
— Ах, сестричка! — раздался радостный голос Моны. — Как же я рада тебя слышать! А что ты делаешь дома вечером в пятницу?
— Пеку пироги, — солгала Эйлин, чувствуя, что не вынесет разговора с Моной.
Мало ей того, что она прислала огромную открытку с приглашением на свою свадьбу, злобно подумала Эйлин, так она лично решила потрепать мне нервы!
— Ты получила мое приглашение? — спросила Мона, будто прочитав мысли сестры.
— Да, поздравляю тебя. Кстати, там не указано имя жениха. Кто этот счастливчик? — спросила Эйлин, хотя по большому счету ее совершенно не интересовала личность жениха, достаточно было просто факта замужества Моны.
— Ах, ты не поверишь! Это наш друг детства — Билл Ренни!
Если бы Эйлин до сих пор жевала конфету, то она наверняка подавилась бы. Билл Ренни был ее, Эйлин, другом детства. Ее, а вовсе не Моны! Именно так, а не иначе! К тому же Билл несколько лет бегал за Эйлин, добиваясь ее расположения, и Мона об этом прекрасно знала!
— С ума сойти, — медленно проговорила Эйлин. — Я не знала, что у вас с ним неземная любовь.
Мона захихикала.
— Ты никогда не замечаешь того, что творится у тебя под носом, дорогая. Ах, Эйлин, я надеюсь, что ты не одна приедешь на мою свадьбу?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, как же. Мы все ждем, когда же ты, наконец представишь нам своего жениха и будущего мужа.
Эйлин хотела было сразу швырнуть трубку о стену, но передумала, решив, что не доставит Моне радости чувствовать себя победительницей.
— Ну, конечно же не одна, дорогая Мона. Прости, я не сразу сообразила, о чем ты спрашиваешь. Я и мой друг приедем вместе, разумеется.
— Ой, как замечательно, — пропела Мона. — Как, ты говоришь, его зовут?
Эйлин закатила глаза. Она никогда не говорила Моне о своей личной жизни и уж тем более не выдумывала имя для своего «жениха».
