- Для экономии.
- Видел я, как местные экономят. Затыкают пробкой раковину, набирают в неё посуду, заливают её средством для мытья, а потом пускают воду и бултыхают посудой в этой воде. Причём даже не под струей, а именно в воде – типа споласкивают. А потом никак не могут понять, почему у них вечные проблемы то с желудком, то с печенью, и тратят кучу денег на таблетки. Тоже мне, экономия!
Да, определённо, Волхову становилось всё лучше. Зрачки пришли в норму, а взгляд больше не скользил расфокусировано, не был устремлен куда-то внутрь. А всего-то требовалось выпустить ребёнка в мир смертных.
Пока Корион раздумывал, что Аунфлай теперь точно пропишет иномирца в его доме, тот перебросил полотенце через плечо и кивнул на банку.
– Что это у вас?
- Ромашка. Я не рассчитывал, что вернусь сюда так скоро, поэтому за всем остальным придётся идти к людям.
- Так значит, тут всё-таки есть люди?
- Город. На другом берегу. Сюда они не суются, за исключением жаждущих приключений детей да почтальона.
Живот у Вадима заурчал. Корион подавил желание с досадой поморщиться.
- Да… - задумчиво сказал мальчишка, прислушавшись к руладе в желудке. – Хорошо, что у меня с собой есть продукты. Где у вас кухня, сэр?
Хов не рассчитывал на то, что в почтальонке найдётся что-то существеннее чипсов, и слегка оторопел, когда на столе появились спагетти, рис, ещё какие-то крупы, несколько банок тушёного мяса и консервированных овощей, десяток различных специй и множество снеков, печенек и сухариков на все случаи жизни. Волхов зевнул, взял в руки нож и ловко вскрыл банку тушёнки. Корион и опомниться не успел, как мальчишка уже уплетал мясо, закусывая его сухарём.
- Фам гфе-фо был фай, - прочавкал он и, сделав мощное глотательное движение, повторил. – Там где-то чай был.
Корион отыскал пачку и, засыпав заварку в чайник, задумчиво сказал:
- Вы очень продуманный ребенок.
- Часто ходил в походы. Сэр, а что тут случилось? – Вадим кивнул за окно, на ряд развалин, поросших кустарниками. – В смысле, я понимаю, почему завод разрушен, но почему отсюда ушли люди? Что помешало отстроить тут всё? Место же удобное.
Корион откинулся на спинку стула.
- Потому что всю здешнюю землю купил я. А я не люблю соседство с людьми.
- Логично, - согласился Вадим. – А что насчет эльтов? Что мешало сдать им дома?
- Сиды.
- Понятненько… Ай!
С громким непечатным русским словом Вадим выплюнул сухарь и схватился за челюсть. На стол полетели брызги крови, крошки. Мелькнул белый молочный зуб.
- А я-то мнил вас разумным созданием, мистер Волхов, - заметил Корион.
Ответом стали только жалобное мычание и вытаращенные глаза с капельками слёз в уголках. Корион сел ровнее, призвал аптечку и вытащил из неё вату и перекись.
- Шпашибо, шэр! – закусив кусочек ваты, просиял Вадим.
От его преданного щенячьего взгляда у Кориона почему-то заскреблось плохое предчувствие.
- Идите спать. Вы явно оправились не полностью, потому что в здравом уме не стали бы грызть сухари с качающимся зубом во рту.
- Угу, - охотно кивнул ребёнок и преспокойно вышел из-за стола, оставив с Корионом и брызги крови, и выпавший зуб.
- Точно спятил, - констатировал алхимик и, переборов соблазн, щелчком пальцев испарил их вместе с крошками.
Глава 3. Виновные и виноватые.
Когда мужчина и женщина съезжаются вместе, чаще всего происходит что? Правильно! Мужчина радостно скидывает на женщину большую часть домашних обязанностей, мотивируя это занятостью и своей абсолютной несостоятельностью в готовке, стирке, уборке – нужное подчеркнуть. А женщина с радостью показывает, какая она крутая хозяйка, в надежде мужчину покрепче захомутать. Когда живут женщина и ребёнок, происходит что? Правильно! Женщина радостно впрягается в обслуживание своего дитятки, лишь иногда требуя исполнения каких-то обязанностей. Про то, как живет одинокий мужчина с ребёнком, в России вообще никто не задумывается. Больно фантастической кажется сама ситуация.
А тут одинокий мужчина и я, баба в теле подростка. Как взрослый человек я понимала, что содержать в своём доме лишний рот накладно не только для кошелька, но и для психики. Но как подросток могла облегчить своё пребывание для профессора только нематериальным способом.
В итоге на следующие сутки игра в блаженного сошла на нет. Я выползла из спальни, осмотрелась, извинилась за своё поведение и спросила, что сделал профессор с моей кровью и зубом. В мужчине я не ошиблась – он их уничтожил. А затем… Затем пошла совместная жизнь в одном доме.
Когда я взяла на себя часть работы по дому, Корион Хов не диктовал мне, как мыть его полы, не указывал, как резать морковку в суп, спокойно досаливал, если было недосолено, и так же спокойно и молча варил себе эспрессо, если не хотел латте. Чётко и понятно высказывал пожелания к блюду, если у плиты вставала я. Более того, он заранее сообщил, чего не съест ни в каком виде, и то же самое спросил у меня. Если я не хотела что-то делать по дому в какой-то день, он спокойно делал это сам. Я ни разу не услышала от него ни слова по поводу своего внешнего вида. Я могла шляться по дому хоть в шубе, хоть голышом – он даже бровью бы не повёл. Его не волновало выполнение моей домашней работы, он вообще меня не воспитывал, даже ни разу не сделал замечание по поводу того, что я часто забиралась на стул или кресло с ногами. Однако стоило высказать просьбу о помощи в каком-то деле, он назначал время, заканчивал к этому времени свою работу и помогал. Безо всяких уговоров и напоминаний. И не стеснялся просить помощи. А делал он зелья и алхимические составы. Конечно, я никогда не отказывала.
Мелочи? Да. Но я прекрасно помнила и своё детство, и жизнь с моими парнями, когда они переезжали ко мне. Такого совместного быта не было ни с родителями, ни с любовниками. То и дело хотелось воскликнуть: «Чтобы мужчина не сказал, как резать яйцо в салат? Так бывает? Да ладно!»
И ведь у него это получалось как-то само собой, абсолютно естественно.
- Сэр, а где у вас лежат булавки?
- Наземный этаж, комната напротив кухни, третий ящик в тумбочке у окна. Зачем они вам?
- Красивый вид из окна. Понравилось сидеть на подоконнике. Каждый раз дёргать шторы лень, так что я их подколю булавками.
- В той же тумбочке лежат декоративные наволочки. Можете набить их всем, что найдёте в той комнате, и положить на подоконник. Кажется, где-то там ещё был плед. Его тоже можете использовать.
- Спасибо, сэр.
- Не стоит благодарности, мне просто лень лечить вас от простуды.
Мечта, а не мужчина. Интересно, как он вёл бы себя, живя с женщиной?
Через необыкновенно умиротворенную, полную тишины и покоя неделю на пороге появился Мерфин Аунфлай с Крисом. Когда я открыла дверь, оба радостно разулыбались.
- Здравствуй, Вадим. Как ты себя чувствуешь? Надеюсь, тебе стало лучше?
- Привет, Дим!
Директор просочился в прихожую, каким-то мистическим способом миновав препятствие в виде моей тушки, и бесцеремонно схватил меня за подбородок, заглянув в глаза. Я настолько опешила, что на волне неприязни даже зашипела и попыталась цапнуть наглую руку свежим клыком. Да, за первую каникулярную неделю у меня прорезался верхний постоянный клык и выпал второй молочный. Как-то поздновато для тринадцати лет, но мало ли, может, я просто сроки неправильно помню? Или на их рост стресс повлиял? Нижние-то клыки уже были на месте в момент попадания.
- Ух ты! Тебя можно поздравить с прозрением? – Аунфлай ловко отдернул руку и беззлобно рассмеялся. – Ладно, тогда больше не трогаю.
И действительно, он отступил и даже сцепил руки в замок, от соблазна подальше. В хитрых сиреневых глазах плескалось чистое незамутнённое довольство.
- У тебя прорезались глазные зубы? – Крис настолько возликовал, что даже начал подпрыгивать, смешно перебирая ногами в воздухе. – Наконец-то ты всё увидишь!
