— Мам, ты готова? — кричит Хантер, врываясь в мои мысли, когда я застегиваю тренч.
— Уже иду. Надеюсь, ты тепло оделся. На воде может быть холодно, — кричу я в ответ, затягивая волосы в хвост и выходя из комнаты.
— Так достаточно тепло? — спрашивает Хантер, когда я появляюсь на кухне, где он, одетый в толстовку и джинсы, доедает оставленные хлопья.
— Да, но на всякий случай захвати куртку, — указываю я, и сын закатывает глаза, словно подросток, а не маленький мальчик.
Поставив миску в раковину, он бормочет:
— Я за ней. — Убегает и возвращается мгновение спустя весь запыхавшийся, с курткой в руке. — Готова? — снова спрашивает сын, и я с улыбкой качаю головой.
— Пойдем. — Машу рукой, следуя за ним из дома, и спускаюсь по ступенькам.
Зак с детьми, окруженные удочками и коробками со снастями, ждут рядом с большим красным четырехдверным пикапом. Как только Зак замечает нас, его глаза скользят по мне, а уголки губ приподнимаются в улыбке.
— Обри, Стивен, это Шелби и ее сын Хантер, — представляет нас Зак и приобнимает детей за плечи, как только мы оказываемся рядом.
— Приятно познакомиться.
Я улыбаюсь или пытаюсь улыбнуться, разглядывая их. Не могу не задаться вопросом, походил бы Сэмюэль на них или на Хантера, когда был того же возраста. Любопытно, подумал ли Зак то же самое, впервые увидев Хантера.
— Привет, — говорит Обри с мягкой улыбкой, она выглядит прекрасной копией своего отца, с длинными темными волосами, светлой кожей и зелеными глазами, которые выделяются на фоне ее бледной кожи.
— Привет, — бормочет Стивен, и теперь, вблизи, я замечаю, как он похож на свою мать. Его светлые волосы немного длинноваты, а в голубых глазах отражается подростковое смятение.
— Залезайте все в грузовик, — распоряжается Зак, и Стивен, прищурив глаза, смотрит на него.
— Я все еще не понимаю, почему мне нельзя пойти на рыбалку с другом, — ворчит он, прислоняясь спиной к грузовику. — Мама сказала, что не против.
— Сегодня не мамин вечер, приятель. Сегодня мой единственный выходной на этой неделе, так что тебе придется отложить планы с другом до следующего раза, — отвечает Зак с предупреждающей ноткой в голосе, пристально глядя на сына.
— Пофиг, — бросает Стивен, фактически игнорируя слова отца, затем отталкивается от грузовика и берет с земли одну из коробок со снастями.
— Следи за своим поведением, — предупреждает Зак, не отрывая глаз от сына, который в ответ качает головой и, не говоря больше ни слова, бредет к задней части грузовика.
— Я говорила ему, чтобы он строил планы с Майком на завтра, — вставляет Обри, и ее отец, кивнув один раз, смотрит на меня.
— Тебе не будет холодно? — спрашивает он.
— Я... думаю, нет, — отвечаю и слышу рядом смешок Хантера.
— Ладно, запрыгивайте. Поедем на моем грузовике.
— Эм... — Я делаю паузу. — Мне еще нужно заехать за лицензиями на рыбалку, мы могли бы встретиться у твоей лодки.
— Мы остановимся и заберем их по дороге, — возражает Зак, и переключает внимание на Хантера. — Давай грузить вещи, малыш.
Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, Зак отворачивается, а Хантер следует за ним. Оба начинают загружать наши вещи в кузов, оставляя меня с Обри.
— Не обращайте внимания на Стивена, — шепчет она. — Он вечно думает, что папа плохой, но это не так. Мама просто позволяет ему делать все, что он хочет.
— О, — выдыхаю в ответ, не зная, что еще сказать, так как у меня та же проблема с моим бывшим.
— Мама все время так делает. — Обри качает головой, открывает заднюю дверцу, высоко поднимает ногу и забирается в кабину, с улыбкой глядя на меня поверх двери. — Вы можете сесть впереди с папой.
— Отлично.
Улыбаюсь в ответ, изображая счастье, и открываю пассажирскую дверь. Забравшись на сиденье, задаюсь вопросом, как, черт возьми, я оказалась здесь, но не нахожу ответа, даже когда направляюсь рядом с Заком в магазин.
— Тебе нужна лицензия на год, — говорит Зак, и я в отчаянии закрываю глаза.
— Где дети? — спрашиваю, игнорируя его комментарий, и открываю глаза.
— Привет, шериф Уоттерс. — Девушка за прилавком улыбается Заку, будто он участник новоиспеченного бойз-бэнда, и я протягиваю ей только что заполненные бумаги.
— Привет, Салли. — Он кивает и смотрит на меня.
— Дети выбирают нездоровую пищу, — сообщает он, жестом приказывая Салли передать ему бумаги, которые я только что ей вручила. Затем берет у меня из рук ручку, зачеркивает пометку об однодневной лицензии и отмечает ту, что на год. — Спасибо. — Он улыбается, заставляя девушку покраснеть, и возвращает ей бумаги.
— На самом деле, нам не нужны лицензии на год. — Я качаю головой, и Салли пялится на меня. Она удивленно моргает, будто не может поверить, что я не согласна со всем, что говорит Зак.
— Ты теперь живешь здесь. Я выезжаю на лодке не реже одного раза в неделю. Уверен, Хантеру еще не раз захочется отправиться на рыбалку. — Он кивает Салли, и та поворачивается и идет к компьютеру, оставляя меня стоять с открытым ртом. — Кроме того, так дешевле.
— Это... — Я делаю паузу, пытаясь подобрать правильное определение. — Это безумие, Зак.
— Почему?
Он хмурится, и я делаю вдох, задаваясь вопросом, нужно ли объяснять это ему на пальцах. В смысле, мы встречались, у нас родился ребенок, и мы не общались пятнадцать лет. Мне на самом деле нужно что-то объяснять?
— Мне кажется, ситуация говорит сама за себя.
Запустив пальцы в волосы, Зак пристально смотрит на меня тем взглядом, которого я не видела уже пятнадцать лет.
— У нас есть прошлое, Шел. А также есть связь, которую никто другой никогда не поймет, — тихо говорит он, и мой желудок сжимается.
— Мам, ты знала, что коробка «Твинки» здесь стоит почти восемь долларов? — спрашивает Хантер, прерывая момент и не давая мне произнести слова, вертевшиеся на кончике языка.
— Здесь все стоит дороже, милый, — объясняю я, поворачиваясь к нему, Обри и Стивен подходят сзади, у каждого полные руки нездоровой пищи.
— Почему? — хмурится Хантер.
— Все перевозят самолетом, поэтому цену повышают, чтобы компенсировать затраты на доставку.
— Но... восемь долларов? — Сын морщит нос, а его брови сходятся вместе. — Это полный грабеж, — практически кричит он, заставляя меня смеяться, а Зака хмыкнуть.
— Так ты не хочешь, чтобы я их тебе купила? — спрашиваю я, и Хантер опускает взгляд на коробку «Твинки» в своих руках — одно из его любимых лакомств — а затем с противоречивым чувством смотрит на меня.
— Лучше бы им быть самыми вкусными «Твинки» во всем мире, — тихо ворчит он, почти про себя, и Стивен, которого я еще не видела улыбающимся, демонстрирует точно такую же ухмылку, как у его отца.
— Вот, держи. Можешь сам заплатить за них на кассе.
Салли сияет — снова — вручая Заку, а не мне, наши лицензии на рыбалку, а я закатываю глаза.
— Спасибо, Салли.
— Конечно. — Она краснеет, на этот раз сильнее, чем раньше.
— Пойдем, — бормочет Зак, кладя руку мне на поясницу и ведя к кассам, а дети следуют за нами. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на ощущение от его руки, но могу сосредоточиться только на этом.
— Эй, мам.
Отвлекаясь от касания Зака, я поднимаю глаза, думая, что меня зовет Хантер, но вижу Тину, идущую к нам с хмурым выражением лица, направленным на меня.
Ну, нет, этого мне совершенно не нужно.
— Серьезно? Даже недели не прошло! — кричит она, переводя взгляд с Зака на меня. — Даже гребаной недели, — повторяет она и подходит ближе.
Я автоматически останавливаюсь.
— Тина. — Зак встает передо мной, загораживая.
— Я должна была догадаться. Должна была знать, что так и будет! — вопит она, а я придвигаюсь ближе к детям, не желая, чтобы они присутствовали при этом.
— Мама, — шепчет Хантер, становясь так близко, что его рука касается моей.
— Не здесь, — рычит Зак, блокируя Тину, когда та пытается пройти мимо него.
