ресторан моего брата, — она скрестила руки на груди, продолжая ходить кругами по спортзалу. — Почему ты купил это здание?
— Потому что мне нужен тренировочный зал. Другой спортзал в городе — общественный. Мне нужно было место, где я мог бы сделать всё под себя. Поставить ринг. Тяжелые груши. Маты. И все в таком духе. Плюс здесь есть квартира, в которой я буду жить, пока не смогу купить дом.
Потрясающие голубые глаза Талии расширились. Она остановилась и указала на пол.
— Ты собираешься жить здесь? В Куинси?
— Да.
— Почему?
Разве это не было очевидно?
— Ты всегда говорила о Куинси. О том, как твоя семья основала город. Что это было место, где корни уходят глубоко. Я решил, что если я собираюсь переехать, то почему бы не в Монтану? Пришло время перемен. Пора уехать из Вегаса.
— Перемены, — её глаза сузились. — Что Вивьен думает об этих переменах?
— Разве это имеет значение? Она не моя жена.
Так много нужно было сказать. Так много нужно было объяснить. Но в глазах Талии горел огонь, а если она рассержена, то не станет меня слушать. Возможно, она не была готова к тому, что я хотел сказать. А мне нужно было, чтобы она меня услышала. Чтобы услышать правду.
— Как насчет ужина сегодня вечером? — спросил я.
Она подняла подбородок.
— Как долго ты планировал этот переезд?
— Недолго.
— Я удивлена, что никто не знал, — она насмехалась. — Фостер Мэдден переезжает в Куинси — это большая новость.
Именно поэтому я постарался сохранить в тайне покупку этого здания.
— Когда ты купил это кольцо? — она снова взяла в руки мешочек. — Оно было её?
— Нет, оно никогда не принадлежало Вивьен.
Это кольцо всегда было для Талии.
Оно оставалось запертым в моем сейфе, пока я, наконец, не смог отдать его ей прошлой ночью.
— Есть о чем поговорить. Если тебе нужно вернуться к работе, то сегодня вечером. Что скажешь? Поужинаем?
Ее руки плотнее сжались на груди, и она снова начала ходить.
— Нет. Я не думаю, что это хорошая идея.
— Почему?
— Потому что я не хочу тебя видеть, Фостер. Я не хочу, чтобы ты был в моем городе.
— Слишком поздно.
Её ноздри раздулись.
Твою мать. Мне всегда нравилась уравновешенная натура Талии. Когда другие паниковали, она оставалась спокойной. Это была одна из причин, по которой я знал, что из неё получится отличный врач. Но время от времени она выходила из себя. А когда кто-то нажимал на нужные кнопки, Талия Иден обладала несравненным темпераментом.
Поэтому, пока она не взорвалась и я не вывел ее из себя, я сменил тему.
— Нужно многое сделать, чтобы привести это место в порядок. Эту оранжевую стену нужно убрать. Но я думаю, что само здание ничего. Я собираюсь установить здесь ринг, — наметив контур в пыли, я нарисовал квадрат в центре пола, затем указывал на комнату вокруг, пока говорил. — Я положу маты в том углу. Подвешу тяжелые груши к той балке. Установлю беговую дорожку и стационарный велосипед.
— Ты же не можешь говорить об этом серьёзно.
— Я серьезно. У меня бой в марте, и мне трудно сосредоточиться в Вегасе. Смена обстановки должна помочь. Может быть, какие-то новые лица. Ты всегда помогала мне фокусироваться. Может быть, я мог бы заручиться твоей помощью.
Она слегка покачала головой. Такое же выражение лица было у людей после того, как вы вызываете у них волну воспоминаний. У неё от меня голова идёт кругом.
— Ты просишь меня помочь тебе подготовиться к бою?
Нет, я приглашаю её на ужин.
— Что-то вроде этого. Мы могли бы поговорить об этом вечером.
— Я…Что?
— Ужин, Талли.
Было ошибкой использовать её прозвище. Я понял это в тот момент, когда выражение её лица померкло. Исчезло замешательство. Исчезла злость.
Она отшила меня быстрее, чем я успел моргнуть.
— Убирайся из Куинси, Фостер, — она направилась к выходу. — Я не хочу тебя здесь видеть.
Холодный воздух ворвался внутрь, когда она распахнула дверь и вышла наружу.
— Блять, — я провел рукой по лицу. В глаза бросилось пятно бирюзового бархата.
Кольцо.
Она уронила его на пол.
Я подошел и поднял его, долго держа в руке.
Не слишком ли я надавил? Слишком быстро? Это был единственный известный мне путь. Но именно так я потерял Талию в первый раз.
— Первый раунд.
Первый раунд закончился. И мне надрали задницу.
Талли.
Никто не называл меня Талли. Ни мои родители, ни мои братья и сёстры, ни мои друзья. Все называли меня полным именем.
Кроме Фостера.
Он считал, что это очень уместно, не только из-за моего имени, но и потому, что я люблю считать с помощью палочек[1]. Я смотрела все его бои и спарринги с блокнотом на коленях, заполненным коротенькими черточками.
Нанесенные удары VS Попытки ударов. Удары ногами VS Удары руками. Тейкдауны и нокауты.
Подсчеты были для меня способом взять под контроль свои нервы. Если я вела счет, то меньше беспокоилась о том, что его ударят по ребрам или по лицу.
По этой же причине я считала свои удачные дни в больнице. Эти отметки, даже когда мне приходилось их стирать, давали мне позитивный взгляд на жизнь. Цель.
Талли.
Я не была Талли долгое время. До вчерашнего дня.
Это было похоже на возвращение в прошлое, в те дни, когда Фостер был самой большой частью моей жизни. В те дни, когда он был так близко, что мог бы быть и ударом моего сердца.
А кольцо…
Почему? Зачем он купил это кольцо? Особенно если оно не досталось его жене. Когда он его купил?
Оно выглядело точно так же, как и кольцо, которое я помнила, но это было невозможно. Он не стал бы покупать кольцо для меня, будучи женатым на Вивьен. Но всё равно, оно было таким знакомым. До боли знакомым.
Я никогда не забуду тот день, когда увидела это кольцо.
Босс Фостера попросил его выполнить одно поручение, забрать пару сережек, которые были подарком для его дочери. И я пошла с ним в Tiffany’s, потому что в те дни мы были неразлучны.
Пока мы ждали, пока продавщица принесет серьги, мы с Фостером бродили по магазину. Он предложил мне сыграть в игру. Он попросил меня выбрать моё любимое кольцо, чтобы он попытался угадать, какое именно.
Он угадал с первого раза.
Потому что из всех замысловатых, сверкающих колец он знал, что я выберу что-то простое и изящное.
Кольцо,
