я не чувствовала себя как… вот так.
Я не нуждаюсь в дальнейших указаниях. Быстро двигаясь, хватаю подол ее черного платья и провожу рукой под ним, сразу же обнаруживая гладкую, шелковистую кожу ее голых ног. Элоди ахает, когда я провожу пальцами по внутренней стороне ее бедер, и в моей груди вспыхивает напряженное, горячее давление.
— Такая красивая. От тебя просто дух захватывает, Малышка Эль.
Девушка ногтями впивается в мои бицепсы через рубашку, когда расцепляет свои ноги, обернутые вокруг меня. Медленно я тяну материал ее трусиков, приподнимая и отводя в сторону, не касаясь влажного жара ее киски.
Но Элоди хочет, чтобы я прикоснулся к ней. Отчаянно хочет, чтобы сделал это. Прислонившись спиной к гробу еще сильнее, она разводит ноги в стороны, раздвигая их пошире и открывая мне больший доступ. Правой рукой она скользит вверх по моей руке, по плечу, по шее, пока не наматывает мои волосы на пальцы. Элоди пытается притянуть меня к себе, чтобы поцеловать, откидывает голову назад, чтобы дать мне понять, что ее рот — мой и я могу брать его, когда захочу.
Это правда, которую я уже знаю.
Каждая частичка Элоди Стиллуотер принадлежит мне с того самого момента, как я увидел ее, выходящей из машины у Вульф-Холла все эти месяцы назад.
Я ухмыляюсь, приоткрыв рот, и откидываю голову назад, отодвигаясь ровно настолько, чтобы она не смогла дотянуться до моих губ.
— Прекрати, — приказываю я.
— Что прекратить? — Ее голос хриплый и растерянный.
Элоди пытается снова притянуть меня к себе, чтобы поцеловать, но я сопротивляюсь.
Черт, эта девушка — самое очаровательное создание, на которое я когда-либо смотрел. Провожу подушечкой большого пальца по линии ее челюсти, представляя себе все те чудовищные способы, которыми мог бы осквернить ее. Но как-нибудь в другой раз. Не сегодня. Сегодняшний день не располагает к затяжным, извращенным сексуальным актам. Элоди должна кончить быстро и сильно.
— Ты чувствуешь себя беспомощной, — бормочу я. — Это не так. Но не пытайся контролировать это, — говорю я, жестикулируя между нашими грудями. — Сейчас я все контролирую. Не ты. Позволь мне позаботиться о тебе.
Я нежно провожу кончиками пальцев по ее половым губам — легкое касание, едва задевая, но от этого глаза Элоди расширяются. Она издает болезненный стон.
— О, черт, Рэн. Мне нужно…
Утыкаюсь носом в изгиб ее шеи, вдыхая ее запах.
— Что тебе нужно, детка?
Она выдыхает, полная разочарования.
— Я не знаю. Мне…
Элоди замирает, когда я раздвигаю ее пальцами и погружаю их в ее гладкость. Ее тело гудит от сдерживаемой энергии. Она вздрагивает, когда я отвожу средний палец назад и осторожно провожу им по ее клитору, надавливая ровно настолько, чтобы вырвать у нее дрожащий стон.
— Это, — шепчет она. — Мне нужно это.
Никогда раньше я ни с кем не трахался в церкви. Уверен, что будут и другие возможности. Мой старик все время в таком возбуждении, что в один прекрасный день обязательно свалится замертво. Тогда я побалую свой член с Элоди. Прямо сейчас ей не нужно, чтобы я жестко оттрахал ее. Ей нужно что-то сосредоточенное. Что-нибудь, что поможет успокоить ее нервы. Я еще пару раз провожу пальцами по маленькому бугорку ее клитора, поглаживая его так, как, знаю, она любит, и Элоди вздрагивает, подаваясь вперед и прижимаясь лбом к моему плечу. Ее прекрасные волосы каскадом ниспадают на мою руку, скрывая то, что я делаю, от всех, кто может случайно пройти мимо.
Через секунду наша осторожность заканчивается. Невозможно будет ошибиться в том, что происходит, если кто-нибудь наткнется на нас сейчас, когда я медленно опускаюсь на колени.
Элоди пытается потянуть меня за плечо.
— Нет! Ни за что! Ты не…
Я беру ее за руку, прижимаюсь губами к внутренней стороне ее запястья и смотрю на девушку сверху. Видит ли она это в моих глазах? Все то мерзкое, развратное дерьмо, которое мне хочется с ней сделать? Я очень, блядь, надеюсь на это.
— Да. — Я постукиваю по ее левой ноге, безмолвно приказывая поднять ее.
Она решительно качает головой.
— Я получу это, так или иначе, — предупреждаю я.
Элоди закрывает глаза. Представляю, что проносится у нее в голове: сцена, где она пытается отказать мне в том, чего я хочу, и момент, когда перекидываю ее через плечо и несу к подиуму позади нас. Где укладываю ее на спину и развожу ее ноги в стороны, не обращая внимания на ее мольбы…
Если бы она действительно хотела, чтобы я остановился, то, конечно, остановился бы. Не собираюсь навязывать себя девушке, которую люблю. Но у Элоди есть способ бороться с тем, чего она хочет. Ее разум говорит ей «нет», это неуместно. Невежливо. Непристойно. Неприлично. И она прекрасно знает, как я отношусь к уместному, вежливому, пристойному и правильному. Я — противоположность всем этим вещам, а она жаждет меня больше, чем воздуха. Элоди уступит. Позволит мне получить ее, так или иначе. И знает, что с таким же успехом это могло бы быть и здесь.
Девушка осторожно отрывает левую ногу от пола. Я беру ее лодыжку в свою руку, в пятнадцатимиллионный раз радуясь тому, что мне удается обхватить ее по окружности. Она, блядь, само совершенство. Быстрым движением я перекидываю ее ногу через свое плечо, так что ее бедро оказывается на одном уровне с моим ухом. Глядя на Элоди снизу вверх, наслаждаюсь тем, как ее грудь судорожно вздымается и опускается, пока девушка наблюдает за тем, как я задираю юбку достаточно высоко, чтобы мог наклониться вперед и провести языком по вершине ее бедер.
— О… черт возьми, — шепчет она. Ее трусики все еще сдвинуты в сторону.
Подавшись вперед, я обхватываю ее за бедра и зарываюсь в нее лицом, глубоко вдыхая.
— Ты пахнешь просто охренительно, — рычу я. Что-то происходит со мной, когда неповторимый, сладкий аромат киски Элоди попадает мне в нос. Я становлюсь чертовски диким. Не могу этого объяснить. Такого никогда не было ни с кем другим. Ровно через три секунды мой член мог бы пробить бетон, и меня переполняет желание обладать ею.
Элоди запускает пальцы в мои волосы и прерывисто выдыхает, прижимая меня к себе. Я скольжу переносицей вверх, раздвигая ее, надавливаю на клитор, проводя по нему кончиком своего высунутого языка, и правая нога Элоди едва не подгибается. Ее изумленный крик отражается от голых каменных стен церкви, усиливаясь эхом по всему пещерообразному пространству.
Она никогда не поймет, как я наслаждаюсь всем этим. Какое удовольствие мне доставляет чувствовать,
