я все меньше и меньше времени возился с подгузниками.
Ее ножки были такими крошечными, пальчики на ногах походили на нежные цветочные лепестки. Она хныкала от холода, пока я не переодел ее в пижаму.
Затем я опустился в кресло-качалку — мое дополнение к комнате, основанное на подслушанном однажды разговоре Пресли в офисе о ее списке мебели для детской. Солнце опускалось за горизонт, и вечерний свет угасал сквозь занавешенное окно.
— Ты только просыпаешься, не так ли?
Серафина приоткрыла глаза и пошевелила ногами, изучая, как они работают.
— Каковы шансы, что ты позволишь нам поспать сегодня больше двух часов?
Она снова лягнулась.
— Это «нет», — сказала Кэсс с порога, входя в детскую. — Итак… эм, ты собираешься встретиться с Эмметтом?
— Нет. Зачем?
— Сегодня суббота. Он сказал, что собирается в «Бетси». Я подумала, что ты, возможно, захочешь ненадолго уйти отсюда.
Я посмотрел вниз на свою дочь, затем снова на Кэсс.
— Нет. Мне и здесь хорошо.
Она изучала меня, наклонив голову, своим любопытным взглядом долгое мгновение. Затем взгляд исчез, и она сделала еще один шаг, сокращая расстояние, чтобы взять мое лицо в свои руки.
И поцеловать меня, влажно и сладко.
Кассандра
Скарлетт распахнула дверь своего дома и пригласила нас войти.
— С днем рождения!
Люк стоял позади нее с Мэри на руках.
— С днем рождения, Кэсс.
— Спасибо. — Я вошла внутрь, Лео следовал за мной вплотную. На одной руке у него была Серафина в автокресле, а на другой — сумка с подгузниками.
Она дико брыкалась, ее глаза были широко раскрыты и блестели. Цвет немного изменился с момента ее рождения, посветлел и дал мне надежду, что у нее будет цвет глаз Лео. В два месяца она превратилась в идеального малыша с пухлыми щечками и счастливой улыбкой.
— Проходите. Мы все на веранде, — сказала Скарлетт.
— Простите за опоздание. — Лео поставил автокресло и отстегнул малышку. — У кого-то случился конфуз, и нам пришлось быстро принимать ванну.
— Я даже не потрудилась спасти наряд, который она испортила. — Это было милое зеленое платье, которое было ей немного маловато. Я надеялась надеть его еще раз, но после того, как у нее протек подгузник, я выбросила его в мусорное ведро.
— Это желтое дерьмо берется из неоткуда, — пробормотал Лео.
— Плавали, знаем. — Люк усмехнулся. — Похоже, ты заслужил пиво.
Мы прошли за ними через французские двери на их красивую веранду, украшенную цветочными горшками, ни один из которых еще не был засажен. Хотя сегодня был теплый весенний день, мама всегда говорила, что слишком рискованно сажать цветы в Монтане до Дня памяти.
Скарлетт, должно быть, считает так же.
— Привет! — Мама и папа сидели рядом на двух одинаковых стульях. Она вскочила со своего места, направляясь прямо к моей дочери и практически вырывая ее из рук Лео.
— Привет, мам.
— С днем рождения. — Она обняла меня одной рукой и направилась к своему стулу. Когда поблизости был ее любимый человек — Серафина, — остальные из нас, даже я, игнорировались.
— С днем рождения, Лютик. — Папа притянул меня к себе и поцеловал в лоб. Затем он отпустил меня, чтобы бросить на Лео сердитый взгляд. — Лео.
— Дейл, — отрезал Лео.
Я закатила глаза и хмуро посмотрела на папу.
— Будь милым.
— Я пытаюсь.
— Пытайся усерднее.
Они оба не говорили о сохраняющейся вражде, и с каждой встречей, казалось, становилось только хуже. В основном потому, что папе было неприятно видеть, что Лео на самом деле был хорошим отцом. В конце концов, папе придется простить Лео за его действия во время моей беременности.
В конце концов.
Тактика папы заключалась в том, чтобы изо всех сил игнорировать существование Лео.
— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — сказал он.
— Спасибо. — Я улыбнулась и разгладила пояс своего платья, когда он отпустил меня.
— Прекрасно. — Рука Лео нашла мою поясницу.
— Ага.
Он нахмурился.
Через два месяца ко мне вернулось мое тело, но принять изменения оказалось труднее, чем я ожидала. Растяжки беспокоили меня больше всего. Наряду с этим, у меня появились новые округлости в бедрах и груди. Я сомневалась, что мои джинсы, которые я носила до беременности, когда-нибудь снова будут мне впору, и поэтому сегодня надела это платье — простое красное в мелкий белый горошек с поясом на талии и пуговицами по низу юбки.
У меня было не так много красного. В течение многих лет я считала, что этот цвет сливается с моими волосами. Но сегодня я почувствовала себя немного дерзкой. И то, как вспыхнули глаза Лео, когда я вышла из спальни, одетая для вечеринки, придало мне уверенности.
Может быть, он снова увидит во мне женщину, а не просто мать.
Две недели назад врач разрешила мне вернуться к нормальной жизни, включая секс. И хотя Лео был в смотровой и слышал каждое ее слово, он не прикоснулся ко мне.
Возможно, я потеряла свою привлекательность.
— Хочешь пива или чего-нибудь еще, детка? — Лео наклонился ближе, глубоко вдохнув мои волосы и подавив болезненный стон.
А может, и нет.
— Конечно. Любое.
— Иди. — Лео ухмыльнулся и направился к холодильнику.
Пиво, напиток, который раньше мне не очень нравился, за последние пару недель стало чем-то вроде угощения.
Каждые несколько вечеров мы с Лео обнимались на диване с бутылкой пива после того, как мыли Серафину и укладывали ее в кроватку. Мы смотрели фильм или он читал мне, а потом, сонная и слегка возбужденная, я засыпала в его постели.
В нашей постели? Была ли она нашей?
Я не спала в своей комнате в течение двух месяцев, и, хотя поначалу было необходимо сопровождать Серафину во время ночных кормлений, теперь это казалось все более и более запутанным.
Мы были друзьями? Он казался мне лучшим другом, который у меня когда-либо был. Он всегда был рядом со мной. Если у меня был плохой или хороший день, он был первым, кому я хотела рассказать об этом. Когда он был на работе, он часто отправлял смс, чтобы поздороваться. Он присылал мне фотографии всего, над чем работал. И когда дело доходило до написания, он был моим поклонником.
Его поддержка придала мне уверенности в написании первой главы.
Работа переписчиком была очень гибкой. Я не бралась за новый проект с тех пор, как родилась Серафина. Вместо этого, пока она спала, я играла с письмом. Каждый вечер я рассказывала Лео о своей истории и о том, куда я хотела, чтобы она пошла дальше.
Я мечтала вслух, и он был
