дыхание сперло от обиды. В глазах стали собираться слезы, которые мне еле удавалось сдерживать.
– Никакая я не больная, а шрамы никак не мешают мне отдавать всю душу любимому делу, – попыталась возразить я, но наблюдающая за нами покупательница, поддавшись влиянию Ландольфа, все равно вернула цветы обратно, забрав деньги. С подозрением скривившись, один мужчина, стоявший в очереди, также быстро отошел от прилавка и направился по своим делам.
– Вот такой вид мне нравится больше, – язвил незваный гость, тыкая пальцем прямо в цветущие бутоны. – Достойная судьба для неумехи-бродяжки.
Я поспешила убрать цветы подальше от Ландольфа, а Криста решила за меня вступиться.
– Зачем вы так говорите об Эрике? Она добрая и милая девушка. Если вам не по душе ее увлечение, то почему бы вам не пройти мимо?
Мужчина прищурился и через секунду злорадно улыбнулся.
– А, кажется, это вы тогда ее разыскивали в «Марфуртском страннике»? Ну да, больше некому. Кому еще понадобится эта замухрышка?
– Да, это я ее разыскивала, и что с того? – Криста недовольно нахмурилась и скрестила руки на груди. – Эрика – дорогая мне подруга!
– Тогда я бы посоветовал вам тщательнее выбирать друзей, – парировал Ландольф, с издевкой помахав нам на прощание. – Всего хорошего.
С досадой вздохнув, я медленно опустилась на скамейку за прилавком. Часть меня понимала, что Ландольф поступает так нарочно, но обида и боль от этого не прекращали грызть мою душу.
– Не обращай на него внимания, – успокаивала меня Криста, тихонько перебирая оставшиеся на прилавке цветы. – У этого мужчины, походу, единственное в жизни развлечение – это досаждать добрым людям. Я вот никогда не думала о тебе плохо, даже в день нашей первой встречи. Уверена, в городе есть еще много людей, кто думает так же. Вспомни даже своего жениха – он ведь тебя любит.
Против последних слов я не нашлась что возразить, а вот насчет добрых дум во мне еще дремало сомнение.
– Но в чем-то Ландольф может быть прав, ведь красотой, например, я точно не блещу.
– Глупости! – возразила Криста. – Ты не виновата в появлении этих шрамов, да и какое право имеют чужие люди судить о твоем прошлом? По одежке, может, и встречают, а вот провожают совсем по иным признакам. – надев на плечо свою сумку, девушка вышла из-за прилавка и дружелюбно мне помахала. – Я отойду по одному делу, но скоро вернусь. Не грусти!
Пожав плечами, я помахала рыжеволосой собеседнице на прощание и занялась оставшимися цветами. Настроение было безнадежно испорчено, что, как мне показалось, отразилось и на продажах. Кто захочет покупать товар у мрачной серой тучи?
Дабы отвлечься, я стала упаковывать цветы для легкой доставки их домой. Так увлеклась, что не заметила почти бесшумно подкравшуюся подругу.
– Эрика, я вернулась! – задорно проговорила Криста и в следующую секунду с любопытством посмотрела на завернутые в бумажные кульки цветы. – А что ты делаешь?
– Собираюсь потихоньку домой. Настроения у меня никакого, покупателей тоже особо нет. Не вижу смысла продолжать сегодня торговлю.
– Ты что, хочешь сдаться лишь из-за одного колкого слова надменного гада? – нахмурилась подруга. – Даже не думай!
Я растерянно отвела взгляд и снова закрыла прядями левую щеку.
– Не хочу, но даже не представляю, что надо сделать, чтобы обо мне начали думать иначе.
– О, поверь, у меня есть решение! – Криста занырнула рукой в свою сумочку и вытащила оттуда маленькую баночку с кистью. – Вот!
– Что это? На вид просто алая краска.
– Это краска для грима, – поправила меня она. – Такими красят себе лицо актеры театра, например.
– Ты хочешь вызвать у людей жалость, нарисовав мне по всему лицу кровь? – недоверчиво усмехнулась я.
– Нет, кое-что получше. – Смочив кисть в краске, Криста потянулась к моему лицу. – Ну-ка, покажи щёчку, подруга.
Спрятав за ухо пряди, я закрыла глаза и выставила вперед левую щеку. Легкими движениями владелица рыжей косы елозила по коже кистью, словно что-то вырисовывая, а мне еле удавалось сдерживать смех от щекотного прикосновения мягкой щетины.
– Готово. Можешь посмотреть, что получилось, – скомандовала Криста, и я сразу же последовала ее просьбе. Чуть зажмурившись, я потихоньку открывала глаза и смотрела на подругу. Та одобрительно кивнула и протянула мне маленькое зеркальце. Отражение, увиденное по ту сторону зеркальной глади, заставило меня раскрыть рот от удивления. Поверх ненавистных мне шрамов сейчас красовался изящный рисунок бутона алой розы и витиеватого стебля с листьями!
– Ну разве не загляденье? – ахала подруга, разглядывая меня со всех сторон. – И никаких шрамиков теперь совсем не видно!
– И вправду, – кивнула я, не переставая разглядывать лицо со всех сторон. – Как ты до этого догадалась?
– Наш надменный гость надоумил, – усмехнулась она. – Глядя на твое грустное лицо, я подумала, что можно было бы спрятать от других людей шрамы и никто бы не догадался, какое горе с тобой приключилось на самом деле. Так в голову идея о гриме и пришла. Тебе нравится?
– Очень! – воскликнула я. – Я даже и представить не могла, что смогу быть такой… Такой…
– Такой красивой? – с улыбкой поправила меня Криста. – Ты и до этого была очень даже симпатичной девушкой, но если этот рисунок поможет тебе стать увереннее, то можно будет рисовать его почаще. Например, каждое утро перед работой.
Казалось, я сейчас завизжу от радости.
– Было бы здорово. Но разве ты не занята утром?
– Не настолько, чтобы не уделить пару минут во благо подруги, – Криста хитро подмигнула мне и стала обратно разворачивать упакованные цветы. – Давай продолжим торговлю. Твой жених все равно еще не пришел.
Пожав плечами, я разложила оставшиеся товары и снова села за прилавком. Пару раз я по привычке пыталась закрывать прядями лицо, но Криста каждый раз подходила и сама прятала мне их за ухо, выставляя напоказ свой волшебный рисунок.
У прилавка стали снова появляться покупатели, и помимо изобилия цветов они также заценили грим на моей щеке, мол, ни разу ни у одной цветочницы не видели ничего подобного. Их слова о том, какая я красивая с этим нежным цветком розы на щеке, немного смущали, но при этом постепенно прогоняли прочь прежний страх. Неужели того ненавистного мне уродства больше нет?
Торговля пошла так резво, что я и заметить не успела, как цветы закончились. Подготавливаясь к закрытию и обратному пути, я мысленно представляла, как похвастаюсь Генриху о своем спасении от изъянов!
Едва завидев жениха, я тотчас с улыбкой бросилась к нему в объятия.
– Ого, все цветы продала? Умница, солнышко! Еще, смотрю, цветок у тебя какой-то на щеке нарисован, я прав?
– Это была идея Кристы. Ландольф
