Джина промолчала, только бросила на него откровенно лукавый взгляд.
— Мне совершенно безразлично, что они подумают, — выдержав паузу, заявил он.
На следующий день они отправились на прогулку. Руфус с удовольствием показал Джине несколько живописных прудов с уютными бухточками, потом привел к своему любимому колодцу, и они напились чистейшей ледяной воды. Джина призналась, что такую воду пьет впервые в жизни.
— А вот мне, представь, довелось испить из более чистого источника.
— И что это за источник такой? — поинтересовалась Джина.
— Ты. С тобой не сравнить никакой колодец в мире.
Он обнял ее, уста их слились в поцелуе, а тела зажглись огнем желания. Руфус отнес девушку в тень сосновой рощи, и там, на мягком ковре из хвои, окруженные душистой россыпью грибов, они любили друг друга так жадно, так яростно, словно другого такого случая им могло больше не представиться.
Когда они вернулись домой, в небе уже появилась луна. Джина приготовила яичницу на тостах. Они с аппетитом поели, сокрушаясь, что придется ехать в ближайший магазин за провизией.
— Погоди-ка, — вдруг воскликнула Джина, — мы ведь можем наудить рыбы!
— Верно! Будем удить на мух.
Рыбалка удалась на славу: они поймали несколько радужных форелей, а по пути домой насобирали грибов. Потом Джина вспомнила, что еще ни разу за эти дни не звонила матери, и Руфус отвез ее в Хиллтопс. Наврав с три короба Сесилии, Джина не ощутила никакой вины.
И все-таки на четвертый день им пришлось выбраться в магазин. Накупив всяческих круп, соусов и консервированных фруктов, они решили не покидать больше свой маленький рай, ну разве только для того, чтобы сделать очередной звонок Сесилии. Нагруженные свертками, они собрались уже уходить, как вдруг Джина вспомнила, что они забыли купить свечи.
— Ладно, жди меня тут, а я сейчас быстренько их принесу, — беспечно бросил Руфус, укладывая свертки у ее ног.
Ох уж эти свечи! Если бы не пришлось за ними возвращаться, они бы уже находились милях в пяти от магазина в Бальзаме и не столкнулись бы нос к носу с сенатором Диком Пауэллом и его супругой — старинными друзьями Лючии и Теодора. Чета Пауэлл узнала Руфуса как раз в тот момент, когда он, передав пакет со свечами Джине, нежно поцеловал ее в губы.
— Э-э, да это же Руфус Картрайт! — воскликнула Вероника Пауэлл. — Ваш дедушка говорил, что вы будете в этих местах с… — Тут она осеклась, осознав, что Руфус приехал только с этой девушкой и никаких гарвардских друзей с ним нет.
Нарушив возникшую неловкую паузу, Руфус с гордостью произнес:
— Сенатор Пауэлл, миссис Пауэлл, разрешите представить вам мисс Джину О'Коннор.
— Рады познакомиться с вами, мисс О'Коннор, — сказал сенатор.
— Ну, раз уж мы так неожиданно встретились, давайте выпьем кофе или по кружечке пива, — предложила Вероника, кивнув в сторону маленького ресторанчика, примыкающего к магазину.
Отказаться было неудобно, и уже через несколько минут все четверо, обжигаясь, пили крепчайший кофе, которым славился ресторан. Разговор сначала шел о Редклиффе и Гарварде, а потом каким-то образом перескочил на президента Кеннеди.
— А я участвовала в его предвыборной кампании, — невинным голоском сообщила Джина.
— Неужели? А известно ли вам, что Джон Кеннеди был единственным сенатором от демократов, кто не голосовал за резолюцию в осуждение сенатора Джозефа Маккарти? — ледяным тоном поинтересовался Пауэлл.
— Нет, сэр, — тут же вступил Руфус, — мы об этом ничего не знали.
— Наш президент вложил три тысячи долларов в кампанию Маккарти в 1952 году… — настойчиво продолжал сенатор.
— Сенатор Пауэлл — республиканец, — пояснил Руфус Джине.
— Вы давно уже тут? — живо спросила миссис Пауэлл, чтобы сменить опасную тему.
— Четыре дня, — ответила Джина.
— И надолго думаете остаться?
— О, нас ждут еще десять чудесных дней, — с улыбкой произнесла девушка.
— Ах, как это прекрасно! Нам с мужем ни разу не удавалось выбраться сюда на две недели! — В голосе мисс Пауэлл зазвучала неподдельная зависть.
— Знаете, я впервые в этих местах, — сияя глазами, заявила Джина, — и буквально влюбилась в здешние красоты.
* * *
— Лучше бы мы с ними не встречались, — отъезжая от ресторана, сказал Руфус. — Но тут уж ничего не поделаешь.
Лицо его напряглось, голос звучал жестко.
— Тебе неприятно, потому что тебя увидели вместе со мной? — прямо спросила Джина.
Вопрос остался без ответа. Уж Руфус-то нисколько не сомневался, что едва миссис Пауэлл доберется до телефона, как тут же позвонит его бабушке, чтобы сообщить сенсационную новость. Однако, слушая болтовню Джины о том, как она была потрясена, узнав о связи Кеннеди с сенатором Маккарти, скоро отвлекся от нехороших предчувствий.
Даже не распаковав покупки, миссис Пауэлл бросилась к телефону. Сенатор нахмурился.
— Неужели необходимо звонить так срочно?
— А почему бы и нет? — огрызнулась супруга. — Мне не терпится рассказать Лючии, что мы видели невесту ее внука. Она имеет право об этом знать, между прочим.
— Ох уж эти женщины! — проворчал сенатор, неодобрительно качая головой. — Парень приехал отдохнуть с девушкой, и на тебе — она уже его невеста!
— Да ты просто слепец! Неужели ты не заметил, что Руфус безумно влюблен? — Она мечтательно вздохнула. — Ах, надо обязательно сообщить обо всем Лючии.
Сенатор передернул плечами: теперь ее уже не остановить. Любая попытка в этом направлении только усилит ее стремление поделиться последней новостью — или сплетней. К тому же девушка — сторонница Кеннеди, значит, ее вообще не стоит принимать во внимание. Умом она, конечно, не обижена. А вот интересно, вяло размышлял сенатор, из каких это она О'Конноров? Вероятно, из семьи того, кто занимается нефтью, решил он. После чего, подобно Руфусу, выбросил встречу с молодыми людьми из головы.
— Лючия, дорогая! — воскликнула миссис Пауэлл, когда их наконец соединили. — У нас была такая неожиданная встреча сегодня, что я просто не могла не позвонить.
На том конце провода Лючия покачала головой и улыбнулась своей спокойной, величавой улыбкой. Такова уж Вероника Пауэлл, сплетница из сплетниц, этого у нее не отнять.
— Я слушаю тебя. Кого вы там сегодня увидели?
— Будущую жену твоего внука! — С оживившимся лицом миссис Пауэлл быстро затараторила: — Конечно, они еще слишком молоды, и он, и она, но такую старую лису, как я, не обманешь, они без ума друг от друга. Как говорили когда-то, уже слышны свадебные колокола.
