Вскоре после их разговора он позвал Наталью к себе в кабинет.
— Есть новый заказ. На старика Скворцова из восьмой палаты. Что скажешь? — Максимов смотрел на нее спокойно, слегка улыбаясь одними уголками губ, как только он умел.
Наталье все стало ясно. Старика уже два месяца лечила Лера, стало быть, отвечать за поддельное назначение предстояло именно ей. Таким образом, Максимов собирался одновременно убить двух зайцев: выполнить заказ и сломить Лерино сопротивление. От Натальи, по обыкновению, требовалось одно: вписать в карту смертельный для астматика препарат.
Максимов терпеливо ждал ее ответа, и Наталья сказала ему, что сделает все как всегда.
Она остановила Максимова в кабинете чрезвычайно довольного, а сама, выйдя, запаниковала. Лера находилась на испытательном сроке, в случае такой грубой ошибки ей могло грозить увольнение с работы, и поддержка завотделением оказывалась тут как нельзя кстати. А вдруг девчонка сломается и воспользуется предложением шефа? Дальнейшее тогда будет делом техники. Наталья знала, как умеет Максимов ухаживать за женщинами, знала, что он теперь может предложить очень многое, и не сомневалась, что его роман с Лерой после падения той пойдет как по маслу.
В день, на который было назначено убийство Скворцова, у Натальи все валилось из рук. Она понимала, что сама рушит свое счастье, но ослушаться Максимова не смела. Не удержавшись, сорвалась, нагрубила Лере по какому-то пустяку. Та посмотрела на Наталью с недоумением и ушла, ни слова не говоря.
Наталья промаялась до самого вечера, проводила домой Максимова и стала дожидаться подходящего момента, чтобы сделать нужные исправления в Лериных записях. Заглянув в пустую ординаторскую, она с сожалением обнаружила, что несколько карт, в том числе и скворцовская, еще не заполнены до конца, а стало быть, править ее нельзя. Наталье надоело ждать, и она решила как-нибудь подтолкнуть Леру к тому, чтобы та быстрее дописала карты.
Однако та куда-то запропастилась. Наталья обыскала все отделение, но ее нигде не было. Настя также упустила тот момент, когда Лера исчезла. Пациенты давно спали. И тут в голову Наталье пришло заглянуть в восьмую палату.
Едва она толкнула дверь, как тут же поняла, что не ошиблась. Дверь не поддавалась, очевидно, ее заперли изнутри.
Наталья, затаив дыхание, прислушалась, но ничего не смогла различить. Тогда она села за пустующий стол дежурного поста и стала терпеливо ждать.
Через полчаса дверь палаты распахнулась, и оттуда появилась Лера. Лицо ее горело, глаза сияли. Ее вид рассеял последние сомнения Натальи: Лера была влюблена, причем всерьез. То, что она решилась на близость с пациентом, пренебрегая страхом быть застигнутой, говорило о многом. О том, что Андрей ей очень дорог, что ради него она способна на все.
У Натальи задрожали руки. Она вдруг поняла, что получила козырь против Леры, козырь неожиданный и могущественный.
Все будет замечательно, Лера покинет отделение навсегда, сама, по собственной воле, так и не став любовницей Максимова. Нужно только приписать название лекарства в карте не у старика, а у Шаповалова! Настя сделала ему укол, а на утро его уже не будет в живых. Наталья не сомневалась, что Лера, узнав о том, что своими руками убила Андрея, не останется в больнице ни одною дня, «но бы ни сулил ей заведующий, какую бы помощь ни обещал. Слишком счастливым было ее лицо, когда она покидала восьмую палату, слишком резкой оказалась бы потеря этого счастья и непомерной вина.
Наталья так и сделала. Ее нисколько не поколебало то, что вместо старика на этот раз она обрекает на смерть молодою парня, — слишком велико было ее стремление устранить соперницу. Максимову Наталья решила наврать, что в впопыхах просто перепутала карты, поскольку назначения у обоих больных были похожи.
Однако ей не повезло с самою начала. Возбужденная своей блестящей выдумкой, Наталья утратила обычную бдительность и не заметила, как в ординаторскую заглянула Настя. Девчонка застала ее как раз за исправлением карты.
Зная, что лучший способ зашиты — нападение, Наталья принялась отчитывать сестру за то, что та прозевала время вечерних уколов, благо Настя действительно опоздала с процедурами. С трудом заговорив ей зубы, Наталья поспешно покинула больницу и на несколько дней уехала за город, к двоюродному брату.
Когда она возвратилась, ее ждало сразу несколько ударов. Во-первых, Шаповалов не умер — крепкое, молодое сердце выдержало сокрушительный удар лекарства, и он находился в реанимации, балансируя между жизнью и смертью. Во-вторых, Максимов с трудом поверил в Натальину ложь о перепутанных историях болезни, стал с ней холодным и замкнутым, почти перестав разговаривать. То, что произошло, явилось для него ударом: заказчики были в ярости, они названивали ему каждый день, требуя немедленной смерти деда или возвращения денег. Максимов не был трусом, но Наталья видела, что ему тяжело, и терзалась.
А главным ударом было то, что Максимов, несмотря ни на что, сумел извлечь из ситуации выгоду для себя. Эта выгода была личного характера: он успел в первый же день, как Андрей пришел в себя, навестить того в реанимации и под видом защиты наговорить про Леру такого, от чего парень в корне изменил свое отношение к ней. Максимову только этого и надо было. Затем он поспешил сообщить Лере, что едва не погубленный ею больной злится на нее и даже собирается писать жалобу. Обе сплетни попали точно в цель: между влюбленными пробежала кошка. Лера мучилась несуществующей виной и объясняла охлаждение к ней Андрея гневом на ее халатность, а тот попросту стал считать ее легкодоступной и безотказной девицей.
Наталья предприняла последнюю попытку исправить дело: выследила Леру по пути в церковь, после службы напросилась к ней домой и принялась уговаривать покинуть больницу.
И тут неожиданно позвонила Настя. Наталья поняла, что все рушится окончательно.
Девчонка, видимо, догадалась-таки, чем занималась в ординаторской старшая сестра. Теперь она просила о встрече, чтобы открыть Лере правду. Этого Наталья допустить не могла, это означало полный провал и, кроме того, губило бы Максимова, если бы девушки объединились и дали показания следствию.
Она понеслась в больницу — и успела как раз вовремя: Настя курила на балконе, перед тем как отправиться на встречу с Лерой. Все так привыкли к чудачествам медсестры и ее «балконным» фокусам, что никто не усомнился в том, что произошел несчастный случай.
После убийства Насти Наталья вздохнула свободнее, но лишь на пару дней. Потом она обнаружила, что Максимов все-таки добился своего и сломил Лерино сопротивление. Они уезжали вместе к нему на квартиру, а Наталья смотрела из окна вслед удаляющемуся «Вольво» и понимала, что сделала все своими руками.
Ей ничего не оставалось, как делать вид, что все в порядке, и молча глотать слезы. До тех пор пока сегодня, в самом конце рабочего дня, ушедший было домой Максимов не вернулся в отделение.
Он был в бешенстве. Не глядя на Наталью, схватил ее за руку и потащил в кабинет. Со всего маху хлопнул дверью. Она стояла, вжавшись в стену, ничего не понимая, и только с ужасом смотрела на его неузнаваемое, серое лицо, застывшее, точно маска.
— Зачем ты это сделала? — тихо, с усилием разжимая губы, произнес он, наступая на Наталью.
— Что? — Она отпрянула, ощутив спиной холодный бетон.
— Ты сама знаешь что! — прошипел Максимов и крепко, до боли сжал ее запястье. — Матюшина!
— Что — Матюшина? — пролепетала Наталья, которой все уже стало ясно.
— Ты столкнула ее! Ты, мразь! Услышала телефонный разговор, будучи в гостях, и прибежала в больницу. Ты еще сказала мне, что накануне позабыла полить какой-то свой чертов цветок!
— Я правда забыла, — робко начала Наталья. — Его нельзя лишать влаги, он…
— Заткнись! — рявкнул Максимов и со всей силы тряхнул ее за плечи. — Тебе не нужен был никакой цветок! Ты прискакала именно затем, чтобы убить ее!
Наталья поняла, что оправдываться бесполезно. Путаясь, она сбивчиво заговорила о том, как Настя подглядела за ее действиями в ординаторской, как потом ходила сама не своя, бросая на Наталью пристальные, полные ужаса взгляды. Как позвонила Лере и обещала рассказать ей что-то важное.
