— Не трогай его. Оставайся здесь. Не шуми, если не хочешь умереть, понятно?
Нервничая, он кивает, и по его лицу текут слёзы. Я вынимаю пистолеты из креплений на его бёдрах и достаю их из кобуры. Поднимая их, я говорю ему:
— Сейчас я возьму это, хорошо? И я собираюсь пристрелить плохих парней.
— Завали их, — выдыхает он через стиснутые зубы. — Завали их всех.
Я ухмыляюсь, хотя он и не видит этого через мою маску.
— О, я планирую это сделать.
Как только я собираюсь выйти из кухни, солдат хрипит:
— Позади тебя.
Мои ноги молниеносно разворачивают меня, а время замедляется. В мгновение ока я вижу, как парень направляет на меня пистолет, и я его знаю. Этот мужчина — брат Нео. Джордж — чёртов грек, как мы его прозвали. У него есть жена. У него есть дети. У него есть люди, которые зависят от него, и прямо сейчас, в этот момент, он идет ко мне. Хочет убить меня.
Я из немного испуганного превращаюсь в разъярённого за пару секунд.
Это человек, которым я был раньше. Я был человеком, который думал только о деньгах и о себе. Но у этого парня, Джорджа, есть семья, и тот факт, что он бросает все это за пару миллионов, вызывает отвращение.
Я полагаю, что некоторые люди принимают то, что они имеют, как должное, но будучи далеко от моего сына так долго… ничто на этой земле не заставит меня снова стать жадным, эгоистичным ублюдком, которым я был раньше, не тогда, когда мне есть ради чего жить.
Целясь в сердце, я помню слова Блэка.
— Искалечь, порань, изуродуй… но не убивай, чёрт побери!
Мой прицел опускается, проходя мимо паха, и оказавшись ещё ниже, я нажимаю курок.
Когда его пуля пролетает мимо моей руки, моя попадает в цель, и я с полным удовлетворением наблюдаю, как она пронзает его колено, разрывая его на части. С потрясенным криком он падает на землю и, дрожа, все еще целится в меня. Прежде чем успевает выстрелить снова, я бегу к нему, и мой ботинок со стальным носком касается его лица. Его затылок врезается в кухонный шкаф, и глаза тускнеют, когда сознание угасает.
— Вот, — бормочу я парню, беря в руку пистолет Джорджа и возвращая ему один из двух, который я у него забрал.
На его лице выражение боли, он берёт пистолет и говорит мне:
— Убирайся отсюда. Я разберусь с этим.
Я выглядываю в холл, прежде чем двинуться и побежать через открытую гостиную. Один из парней Нео борется с одним из парней Блэка, и паренёк Блэка вот-вот вырубится.
Подойдя к ним, я кричу «Эй!» для отвлекающего манёвра и это работает. Оба смотрят на меня, и я пользуюсь моментом, чтобы пнуть парня Нео подальше от лица солдата Блэка. Как только парень Блэка восстанавливает контроль, он прижимает его к низу и держит там.
Я сделал свою работу и перехожу к поиску других задниц, которые можно надрать.
Двое парней Блэка стоят рядом с парнем, голова которого повернута под неестественным углом, лицо покрыто кровью, шея явно сломана, они держат второго человека в наручниках.
Двери во внутренний дворик открываются, и я замечаю, что Блэк зачитывает Нео его права, хотя они немного отличаются от тех, что я слышал раньше.
Блэк стоит прямо, глядя на безмолвного Нео Метаксаса.
— Если ты заговоришь, я отлуплю тебя пистолетом. Если ты будешь дышать слишком громко, я ударю тебя прямо в гребаный рот. Если ты хоть раз посмотришь на меня не так, я заставлю своих парней надрать тебе задницу, так что сделай себе одолжение и держи рот на замке, Метаксас, потому что ничто не спасет тебя от ада, в который я собираюсь доставить тебя.
Вы знаете, теперь, когда я думаю об этом, Блэк и я — не полные противоположности. Он типа крутой, но я ему в этом не признаюсь.
Когда Блэк замечает, что я держу два пистолета, он сильно хмурится, прежде чем забрать их у меня и положить на стол рядом с собой. Мой гнев нарастает, как у грёбанного ребёнка, у которого забрали любимую игрушку, но я не позволяю себе говорить при Нео.
Краем глаза вижу, как один из парней Блэка сидит рядом с мужчиной, который, возможно, когда-то был без сознания, но не сейчас. Когда он вскакивает и бьет солдата по заднице, тянется за пистолетом, я реагирую. И делаю это быстрее, чем любой из ублюдков из всей армии.
Подойдя к Блэку сзади, я беру со стола один из пистолетов и на этот раз не целюсь низко.
Человек Нео встаёт, направляя украденный пистолет прямо на Блэка.
Приготовиться. Прицелиться. Выстрелить.
Бум, сука.
Глаза чувака сводятся друг к другу, когда моя пуля попадает в него, вынося ему левый глаз, оставляя зияющую дыру на месте, где он был раньше, а его мозги разлетаются по всему голубовато-белому креслу Нео.
Он приземляется на пол, где его лицо навсегда останется изображением вечного изумления, а его глазница сочится красным.
Мое сердце колотится, а грудь вздымается. Я под чистым адреналином.
Я поворачиваюсь и вижу, что все люди Блэка стоят на ногах с поднятым оружием и смотрят на меня. Я перевожу взгляд с Блэка на Метаксаса, затем снова на Блэка. Сделав шаг назад, кладу пистолет на стол и делаю это с легким стуком. Я собираюсь покинуть внутренний дворик, но прежде, чем сделать это, я иду к Блэку. Близко наклонившись, прямо к его уху и достаточно громко, чтобы он услышал меня, я ворчу:
— Пожалуйста.
Возвращаюсь внутрь и игнорирую любопытные взгляды всех людей Блэка, иду на кухню, где вижу, как пара медиков загружает молодого паренька на носилки со всё еще застрявшем в его бедре ножом.
Скрещиваю руки на груди и в одиночестве дожидаюсь, когда стихнет суматоха.
В следующий раз, когда я попрошу гребаный пистолет, что-то подсказывает мне, что я получу его.
Глава 35
АЛЕХАНДРА
Юлий лежит на спине рядом со мной. Моя щека на его грудной клетке и с нашими руками, скреплёнными над его бьющимся сердцем, я тихо бормочу:
— Мой брат.
Его пальцы мягко трогают мои, как будто он должен убедить себя в том, что мы здесь, наконец-то вместе. Я всю жизнь ждала этого человека, только я об этом не знала. Теперь, когда мы есть друг у друга, меня охватывает надёжное чувство удовлетворения. Он ворчит в замешательстве.
Я неохотно поднимаю голову и размышляю вслух:
— Я должна поговорить со своим братом. Мне нужно знать, что происходит. Я должна убедиться, что с моими сёстрами всё в порядке.
Выражение, которое я не совсем понимаю, мелькает на его лице, он беззлобно и сонливо произносит:
— Малышка, то, что ты сделала… ты должна понять, у тебя больше нет семьи.
Моё сердце чуть не разрывается, когда он добавляет:
— Теперь я твоя семья.
Он изо всех сил старается не напугать меня. Неужели я настолько дорога ему, что он должен говорить со мной, как с ребенком?
Я должна дать ему понять, как будут обстоять дела с таким человеком, как Юлий.
— Я, возможно, и не стреляю в людей через день, как твоя приятельница Линг, но я не слабачка, и если кто-то будет представлять угрозу, тебе лучше поверить в то, что я устраню её при помощи грубой силы, если в этом возникнет необходимость. Это только ты для меня, Юлий. — Наклонившись к нему, я нежно целую его грудь. — Не бойся за меня. Я буду защищать тебя, cariño (прим. пер. с исп.: малыш).
Когда я смотрю на него, я вижу этот взгляд. Вижу его ясно. Он спрашивает себя:
«Куда делась Ана, которую я должен защищать, и кто эта женщина?»
И я не могу удержаться, чтобы не закатить глаза.
Наша жизнь ненормальна.
Эта жизнь — грязная.
Дело в том, что, независимо от того, как сильно мой отец пытался воспитать меня хорошей девочкой, я никогда не собиралась оставаться незапятнанной.
— Не смотри на меня так, — улаживаю я ситуацию, сжимая его крепкий, небритый подбородок между пальцами, удерживая его неподвижно и повторяя слова, которые мой брат сказал мне много лет назад: — Мы все приходим в этот мир, пинаясь, крича, покрытые чужой кровью.
