Подумав, срывает с дивана, что стоит у камина, плед — и накидывает его мне на плечи.
— Ты переодеваешься так быстро, как солдат в армии, — недовольно бурчит Вадим, укутывая меня в шерстяную ткань.
— Надо было не приказывать, а нормально объяснить, — сопротивляюсь я, хотя сама таю в его руках.
— И сюрприз испортить? — подталкивает к стеклянной двери, одной из трех, которые ведут из дома в просторную лоджию, объединяющую сразу несколько комнат.
— Разве у нас есть повод? — замираю на пороге, не решаясь ступить босиком на холодную плитку.
Будто мысли мои прочитав, Вадим покидает меня не больше чем на минуту и возвращается со смешными пушистыми тапками. Хихикаю от их вида, но в то же время млею от заботы родного мужчины. Однако гадкая мысль пробирается в мое сознание и разрушает всю идиллию.
— Чьи? — киваю на тапки и не спешу принимать.
— Мама носит, когда в гости приезжает, — Вадим присаживается рядом, помогает их надеть. — Ты против? Другое что-то поискать? — коснувшись ступни, останавливается.
— Нет, мамины подойдут, — улыбаюсь расслабленно.
Подумать только. Я ревную похлеще самого Шторма. Даже к… тапкам! Кажется, это заразно — и его собственническое чувство передалось мне воздушно-капельным путем.
Главное, теперь сделать невозмутимый вид, будто ничего не произошло.
Но, кажется, поздно. Вадим поднимает на меня взгляд и прищуривается с подозрением. Эмоции считывает, которые я неумело прячу.
— Понял, — скользит ладонью вверх по ноге, сжимает лодыжку. — Ее здесь ничего нет, — намекает на бывшую жену. — Я позаботился об этом.
Встает на ноги, пропускает меня на лоджию. Держит сзади за плечи, пока мы преодолеваем узкий проход, чтобы добраться до ее расширенного, полукруглого участка.
Я резко останавливаюсь и впечатываюсь спиной в литой торс Вадима. Так и застываю, не веря своим глазам.
Круглый стеклянный столик, небольшой и хрупкий, который годится лишь для того, чтобы по утрам кофе за ним пить, сейчас заставлен блюдами из известного ресторана. Понимаю, из какого именно, по яркому логотипу на пищевых боксах. И хоть они были предварительно убраны в пакет и спрятаны в углу, но моему зоркому глазу удается зацепиться за «улики».
Делаю вид, что не заметила, и возвращаю внимание к столу. Между тарелками — пара декоративных свечей (больше не вместилось). Остальные хаотично расставлены на подоконнике. Присмотревшись, понимаю, что они не настоящие. Это стилизованные мини-светильники на батарейках.
Однако ночь скрывает недочеты. В полумраке и странная сервировка стола, и свечи-обманки выглядят вполне романтично.
Еще раз окинув критическим взглядом сюрприз Шторма, сжимаю губы, чтобы сдержать смешок. Все сделано по-мужски небрежно, но… с душой.
Справившись с эмоциями, оглядываюсь на Вадима, который затаился за спиной и крепко держит меня за талию, будто боится, что сбегу.
— Это все ты подготовил? — спрашиваю очевидное. — То есть… Как ты успел?
Всего несколько часов мы провели врозь. Я посвятила время малышкам, а Шторм… оказывается, ужин нам колдовал.
— Круглосуточная доставка творит чудеса, — признается честно.
Наклоняется, чтобы поймать мои губы, которые я приоткрываю с готовностью. Короткий поцелуй, мой рваный вздох — и все прекращается. У Вадима пока что другие планы, известные только ему. Сопротивляться стихии бесполезно. Поэтому покоряюсь, когда он настойчиво ведет меня к столу.
— Морковный торт? — удается мне разглядеть десерт в этой «свалке» еды. — Опять? Ты нас им закормишь, — хихикаю я.
Спохватившись, чмокаю Вадима в щеку. Чтобы он не обиделся на мое замечание. Не хочу неловким действием или резким словом разрушить наш вечер. Достаточно того, что я в полиции при Вадиме ляпнула. Теперь за глупую оплошность извиняться предстоит.
— Это единственное, что мы когда-то выбирали вместе, — довольно улыбается он, и я могу расслабленно выдохнуть. — Так что я решил не экспериментировать. Кстати, еще один в холодильнике. На утро для наших принцесс. Пусть у них тоже будет праздник, — последнюю фразу на ухо мне шепчет. Спустившись ниже, целует в шею, и я мгновенно мурашками покрываюсь. Шерстяной плед совсем не спасает.
— Какой же? — сглатываю я. — Праздник?
— Хм-м, — обжигает дыханием кожу, отчего у меня ноги подкашиваются. — Назовем его… Воссоединение семьи.
Даю волю чувствам и, обвив Вадима руками за шею, льну к нему, как домашняя кошка. Плед сползает с моих плеч, но Шторм подхватывает его — и, укутав меня опять, бережно обнимает.
— Я тебя не узнаю, Вадим, — шепчу ему в губы. — Откуда в суровом боссе столько романтики. Не приболел ли ты? — заключаю лукаво. И, отстранившись, ехидно лба его ладошкой касаюсь.
— Так, отставить шуточки, — перехватывает мою руку, целует в запястье. — Это моя прерогатива, — на мгновение карамель в его глазах вспыхивает, но Вадим тут же подавляет этот порыв. Видимо, еще не время. — Присаживайся, Снежинка, иначе я утащу тебя прямо сейчас в берлогу.
Киваю послушно, устраиваюсь в кресле, забираясь с ногами. Все-таки на лоджии прохладно. И не хватает близости Вадима. Но он как назло садится напротив. На расстоянии вытянутой руки, но мне кажется, что между нами целая пропасть.
Терплю. Принимаю его правила игры.
Наблюдаю, как он берет бокалы с подоконника, ведь стол не вмещает широкого размаха щедрого Шторма. Наполняет их.
— Ой, нет, я не… — спохватываюсь я.
— Я тоже, хотя иногда не помешало бы, — хмыкает Вадим и передает мне бокал.
— Лимонад? — смеюсь я, определив по запаху.
— Не верти носиком, — отмахивается. — Зато смотрится красиво. За нас, — касается своим бокалом края моего. Почти невесомо.
И внимательно следит, пока я делаю глоток. Стрельнув в Вадима взглядом, я с подозрением смотрю в бокал, изучаю его содержимое. Подношу к окну и, когда тусклый свет падает на дно, я определяю, что в искрящейся жидкости что-то поблескивает.
Удивленно насупив брови, достаю из лимонада… кольцо. Салфетками его протираю. И укоризненно головой качаю, пытаясь игнорировать взбесившееся в груди сердце и парализованные на мгновение легкие.
— Вадим, а если бы я его проглотила, — смущенно хохочу я, а сама колечко рассматриваю.
Красное золото с изящными узорами, насыщенно-синий сапфир в виде сердца. Украшение невероятно красивое, но необычное.
— Я надеялся на твою природную осторожность, — оправдывается Вадим. — В крайнем случае, у нас есть слабительное, — подтрунивает.
Впиваюсь в шутника возмущенным взглядом, но следом — смягчаюсь. На самом деле, мы оба нервничаем безумно. И смех — наша защитная реакция. Чувствуется, как атмосфера вокруг накаляется. Вот-вот полетят искры.
— Снежинка… — тон Вадима резко становится серьезным, а голос слегка срывается. — Это кольцо — что-то вроде семейной реликвии. Несколько поколений Шторм с ним предложение делали. Заряжено на успех и положительный ответ, — ухмыляется, но тут же улыбку стирает с лица. — Надеюсь, на мне не сломается.
Тянется через стол, подает мне руку, в которую я охотно вкладываю свою ладонь. Забирает кольцо, чтобы надеть мне на палец, но…
Сжимаю кулак, не позволяя Вадиму завершить начатое.
— Лена носила его? — вспыхиваю, превращаясь в горящий фитиль.
Жгучая ревность отравляет мою душу, забирается в самые дальние ее уголки. Я четко понимаю, что чувствовал Вадим, когда я в его присутствии говорила о любви к бывшему. Это больно, разрушительно. Яд без противоядия. Невозможно остановить распространение.
Хочу руку убрать, но мое запястье оказывается в крепкой хватке.
— Нет, — незамедлительно отвечает Шторм, и я ему верю. Из груди вырывается облегченный всхлип. — У меня как-то и мысли не возникало подарить Лене это кольцо, — задумывается на миг. — Она предпочитала ювелирные изделия последней коллекции и обязательно с бриллиантами, — отпускает мою руку. — Черт. Хотя… О чем это я? У тебя будет все лучшее. Новое. Дорогое. Все, что захочешь…
