Швед - Татьяна Михаль

– Если бы в лапах Хана оказалась твоя Ангелина, а ты ранен. Ты бы предпочёл отлежаться и дождаться, когда заживут раны, а потом отправиться? Или даже подыхая, рванул бы за ней?

Данте до хруста играет желваками и сжимает руки в кулаки.

– Прости… – хрипло выдыхает он.

Ничего не отвечаю и иду в подвал ресторана. Парни следуют за мной.

Здесь, под подвалом есть тайник с арсеналом.

Хватит, чтобы уничтожить всех мразей города.

Настроение как раз подходящее для апокалипсиса.

* * *

Нас не ждали.

Но даже с этим учётом территория хорошо охраняется.

Пятиэтажка, полностью занятая бандой Армана.

И вся округа как военная база.

Притон, каких ещё стоит поискать. И крышуется кем надо.

Арман – мразь конченная. Торговля наркотой, людьми – основной род его деятельности. И он всего лишь шестёрка. Главные этого грязного, но прибыльного дела держатся на расстоянии – в других странах и большинство сидят при власти.

Сучий мир.

Я не трогал Армана, но случился конфликт интересов. Зря он решил лечь под Хана. Очень зря. Но с другой стороны, я избавлю город от этой гнили.

Знаю, на его место придёт другой Арман – это неизбежная реальность…

Убиваю людей Армана и шавок Хана безжалостно. Никаких сожалений и мук совести.

Когда обойма пустеет, отточенным движением меняю на новую. Пуль на всех хватит.

– Швед! Смотри, кого я поймал! – отрывает меня от очередного убийства радостно-злой крик Данте. – Ржавый! Выродок, которого я пощадил и сохранил жизнь!

Он прикладывает ублюдка мордой о своё колено и отшвыривает от себя.

Окровавленное лицо Ржавого Данте ботинком придавливает к полу, его ногу он начинает гнуть к спине. Сучонок воет.

– Хочу разломать ему хребет, – рычит Данте. – Это ведь ты навёл Армана на Яну, так? Ты ведь так мечтал её продать и сделать шлюхой? Отвечай!

– Я-я-а-а-а! – орёт он и начинает рыдать, скулить.

Я смотрю на мразь, рыдающую и пускающую сопли, и ощущаю холодную, тихую и страшную ярость.

Парни убивают этих монстров и выводят или выносят искалеченных и уже мёртвых душою девушек. Сломленные, потерявшие смысл в жизни… Среди них могла оказаться и Яна.

Решение мгновенное.

– Сломай ему хребет, оторви ёбаные яйца, а потом убей, – произношу равнодушным тоном.

Ржавый начинает активно сопротивляться и материться. Но он даже не представляет, на что способен Данте. И что он сделает со всеми здесь, кто калечил и убивал женщин. Для Данте – это спусковой крючок. У него сносит башку и отказывают тормоза, он словно смерть косит всех говнюков, причиняя им страшные муки.

Ржавый воет, пищит, кажется, он даже обоссался и обосрался, когда Данте ломает и рвёт его. Крики этого сучонка доставляют наслаждение.

Чтобы добраться до Хана и найти Яну, пришлось убить многих. Руки в крови – не отмыться. Но я не жалею.

На пятом этаже в апартаментах, куда отправил нас перед смертью Арман, я вижу её на полу – с разбитым лицом, стонущую от боли.

И внутри поднимается волна ярости, словно цунами.

– Швед? – удивляется Хан и видит за спиной горы трупов.

Мой пистолет направлен на Хана.

Жаль, что я его просто убью. По-хорошему ему тоже стоит сломать хребет.

– ОЛЕ-Е-ЕГ! – слышу надрывный крик моей малышки, и внутри что-то дёргает.

Хочется броситься к ней, но на прицеле мой злейший враг. На прицеле его держат и остальные. Ему уже не уйти. Кончился его путь.

– Малышка, прости, что задержался, – произношу максимально мягко, чтобы не напугать её сильнее.

Она тяжело поднимается с пола и хромая, бежит ко мне. Врезается в меня. Я едва сдерживаюсь, чтобы не охнуть от боли в теле, но крепко обнимаю её одной рукой.

Всё, финита ля комедия.

– Прощай, Хан, – произношу устало.

Хочу обеими руками обнять малышку, успокоить её, упокоиться самому. Прижать к себе и послать весь мир на хер. Улететь с ней куда-нибудь на острова…

Так и сделаю. Заебало всё.

– Швед, это не разговор…

БАХ!

Выстрел в упор.

На его роже застывает удивление.

Тело Хана словно мешок с говном падает к нашим ногам.

Вот и всё.

– Олег… Живой… – произносит мелкая. Глаза полны страха. Вся потерянная, точно ребёнок.

Во мне что-то рвётся, рушатся стены, в груди щемит, и на глаза наворачиваются слёзы.

Вцепилась в мою куртку – не отодрать. Лбом уткнулась мне в грудь.

И ревёт – надрывно, громко, взахлёб.

– Я здесь… Я живой… – шепчу ей в волосы, крепче прижимая к себе.

Она рвано кивает и лишь крепче хватается за меня.

Вот так, родная. Всегда держись за меня.

Отдаю Данте пистолет и поднимаю её на руки.

Прижимаю к себе, что-то бормочу, пытаясь успокоить. Ощущаю пальцами, что она ещё больше похудела, чем была, когда встретил её. Совсем тоненькая и хрупкая. Нежная. Маленькая.

– Теперь всё хорошо, малышка… Всё хорошо…

Сажусь в тачку на заднее сиденье, продолжая держать её на руках.

– Отвези нас домой, Гена. В мой дом.

Уезжаю из проклятого места.

Данте с пацанами здесь закончат.

А утром в новостях скажут, что Ханов Борис Харитонович, неожиданно для всех, был серым кардиналом одной из опаснейших группировок страны. Его банда и банда Армана перестреляли друг друга из-за разногласий в нелегальном и грязном бизнесе.

После этой шокирующей новости вскользь скажут и обо мне – Шведов Олег Викторович жив. Во взрыве не погиб. Выжил чудом.

Вот так.