— это держаться от Артура подальше. Как бы больно не было от одной этой мысли. Но ребенка я не смогу оставить. Не смогу проиграть его Глебу. А, если он пойдет в суд, то, с его связями, я это дело гарантированно проиграю.
— И я не отступлю, — говорит Артур, заглядывая мне в глаза. Мой взгляд скользит от его глаза к губам и волевому подбородку. Хочется прижаться к нему губами, провести языком вниз к яремной впадине. — В этот раз я тебя не отдам.
Знал бы ты, как много для меня значат эти слова. И как сильно я мечтала услышать их все два года. Только одно дело мечтать. И другое — столкнуться с реальной перспективой потерять сына. Какая мать добровольно пойдет на такой риск?
— А как же Милена? — вовремя вспоминаю о его девушке. Вот уж не думала, что однажды обрадуюсь ее существованию.
— Мы расстались.
Вух! Из-за меня, да? Конечно, из-за меня. Это и так понятно. И не нужно обманывать себя. Я ни чуточки не огорчилась этому факту. Мне нестерпима мысль, что Артур может быть с другой. Я люблю его и хочу, чтобы он был со мной. Но как это сделать и не потерять сына?
— Сочувствую, — произнесла в ответ.
— Не стоит жалеть об этом, — тут же ответил Артур.
А мне и не жаль. Совсем. Я хочу, чтобы ты был только мой.
Боже, какие же у него глаза! И зачем только мужчине такие?! Никогда не перестану ими любоваться. И весь он, такой родной и красивый. Я, наверное, чокнутая, если отказываюсь от такого мужчины. Еще и костюм этот ему невероятно идет. Да он и раньше, в рваных джинсах и, пропахшей машинным маслом, майке выглядел великолепно.
С трудом отрываю взгляд от его лица и иду к парковке. Мне нужно вернуться в машину, обо всем подумать, а потом… только тогда я смогу сказать, что потом.
Но Артур не намерен отступать. Он идет за мной. А, стоило мне сесть за руль, без разрешения садится на пассажирское сидение рядом. В ограниченном пространстве машины автомобиля мужчина кажется еще больше, он, будто, заполнил собой все пространство. И ведь, сама виновата, сама привела его сюда.
Мужчина тянется ко мне, обхватывает рукой мой затылок и впивается в губы. Жадно. Больно. Горячо.
Моя броня трещит по швам. От нее и раньше оставались одни ошметки. Теперь же пламя в груди разгорается вмиг, затапливая каждую клеточку, вбрасывая в вены токсичный яд желания. В сознании мелькает мысль, что нужно оттолкнуть мужчину. На деле же я обхватываю его плечи, больно впиваясь в них пальцами.
Артур.
Поцелуй. Горячий, жадный. Как глоток свежего воздуха. Воспоминание о давно утраченном счастье, ставшее реальностью. Со сладким стоном, от которого в паху больно заныло. С нотками горького кофе и цветочным, едва уловимым, ароматом. Именно такой, каким запомнил. Зыбкое наваждение, которое так и не смог стереть из памяти.
Сжимаю ее талию, чтобы и не думала отстраниться. Она не сопротивляется. Но я ведь знаю Киру. Пугливая овечка, так и норовит смыться в свою удобную норку. А потом сама же будет вспоминать и ругать себя за трусость. Пи**ец, как это бесит!
Хватит!
Больше не сбежит. Не позволю. И, пока она не опомнилась, разрываю поцелуй и выхожу из машины. Обхожу автомобиль, открываю дверь со стороны водительского кресла.
— Двигай на пассажирское место, — приказываю.
Кира опешила и хлопает ресницами. А как ты думала, милая? С тобой привычные схемы обольщения не работают. Ты у нас сама не знаешь, чего хочешь — отсюда все проблемы. И не только у тебя.
Она открыла рот, порываясь что-то сказать. Потом, так ничего и не сказав, вернула челюсть на место. А я сел за руль, и машина тронулась с места.
— Куда ты меня везешь? — спрашивает.
Перепугано так, не похоже на нее даже.
— Ко мне, — отвечаю. А самого так и подмывает протянуть руку и обхватить коленку, заманчиво выглядывающую из-под юбки.
— Зачем? — подпрыгивает на сидении от возмущения. — Ты с ума сошел? Мне домой надо. К мужу. Разворачивайся!
И она надула губы и демонстративно сложила руки на груди.
— И не подумаю, — прокомментировал ее привычный порыв сбежать.
— Ты не имеешь права! — она перешла со строгого делового тона на нечто среднее между визгом и писком.
— Еще как, имею, — я оскалился.
Кира возмущенно выдохнула и отвернулась к окну. А я сильнее вжал педаль газа в пол. Просто не будет. Но мне насрать. Мы и так до хрена времени потеряли, и теперь пришло время наверстать упущенное.
Оставляю машину во дворе дома, выхожу, хлопнув дверью.
А ведь сейчас она станет характер показывать, еще и тащить ее придется. Готов поспорить, так просто она не сдастся. И я не ошибся. Мое своенравное безумие сидит в машине и не думает выходит.
Славно! Значит, по-плохому! Мне понравится, ей тоже.
Губы сами расплылись в довольной усмешке.
Открываю двери.
— Детка, мы приехали, — говорю ей, подавая руку.
— Никуда я с тобой не пойду, — дуется Кира. Эх, знала бы, что так только сильнее распаляет интерес, живенько бы сама выпорхнула из салона.
Но она даже не догадывается о моих мыслях. Или делает вид? Впрочем, это уже не имеет значения. Подхватываю ее под локоть и вытаскиваю из машины. Закрываю дверцу и закрываю возмущенный рот поцелуем.
Она выдыхает мне в рот. Сначала гневно, потом томно. В паху вмиг стало горячо и до боли жестко. Твою ж мать!
Отрываюсь от сладких губ и залипаю на ее лице. Огромные глаза, пухлые, алые от горячего поцелуя губы. И взгляд этот... развратный, жадный. Провожу рукой по щеке, и она прикрывает глаза. Как кошка, трется щекой о мою руку. Поворачивается лицом к ладошке и проводит по ней языком. Сердце пропускает удар, в паху пожар, а в башке клубком торнадо пронеслись все самые развратные фантазии.
И вот что с ней делать? Отпустить, как просит? Черта с два! Закинуть на капот и трахать!
— Пойдем, — беру ее за руку и веду в дом.
Она больше не сопротивляется. Ее пальчики немного подрагивают в моей ладони от волнения, выдавая ее с головой. А говорила, что не хочет и не пойдет. В этом вся Кира! Хочет, и боится
