застегнуть получившийся баул меня настигает грозный рык с кухни:
— Левина! И ты еще устраиваешь мне сцены?
Что там? Заглядываю на пищеблок и застаю Бергмана зависшим возле двух фужеров.
О черт! Я опять про них забыла!
Девчонки, уходя от меня в понедельник, оставили их на подоконнике. Ясен пень, сразу после пьянки я не бросилась мыть посуду. А на следующий день мне на глаза попался только один. На подоконник же я даже не посмотрела, потому что последний цветок в горшке приказал долго жить еще полгода назад.
— Срочно скажи, что ты от ревности напивалась в полном одиночестве с двух рук!
Ну, собственно, почти так и было, но кто ж в таком признается!
— Ты же сам мне говорил, что врать нехорошо!
Герман сурово прищуривается:
— Настают тяжелые времена для твоей татуировки, Яна.
— Пф-ф… Ты только угрожаешь, — фыркаю я, а сама поглядываю, удалась провокация или нет.
Кажется, да, потому что Бергман надвигается на меня и в итоге зажимает у стеночки. Гормоны радостно танцуют гопак.
— Кто-то уже просил пощады, и тогда я к тебе прислушался. Больше не буду, — обещает Гера.
Чего? Да он меня тогда все равно натянул!
— Ой-ой, — продолжаю нарываться я, вдыхая запах Бергмана и покрываясь колючими мурашками от предвкушения.
— Левина, — склонившись ко мне, хрипло шепчет на ухо мерзавец, — ты свадьбу хочешь пропустить? Ты только скажи. У меня как раз с собой барахла до понедельника…
Блин… Он прав. Ехать надо.
И все равно. Мог бы меня домогаться, чтобы я остановила его на самом интересном месте. Это было бы по-джентельменски.
Ну ничего. Нам еще в одном номере ночевать. Там-то я и оторвусь. Зря я, что ли, красивое бельишко напялила? И просто так ему не дамся. Там-то на кровати нет никаких приблуд.
Правда, к тому моменту, как мы доезжаем до гостиницы, я уже не такая дерзкая. Меня разморило в тепле салона, и я почти всю дорогу продрыхла под негромкую музыку, доносящуюся из динамика.
Я осоловело хлопаю глазами, пока Бергман занимается хлопотами по вселению. Изначально я планировала остановиться у родственников, но так намного лучше. Наташка будет меньше мозолить мне глаза своим пузом. Так что Гера два раза молодец. И что гостиницу забронировал, и что мне можно сидеть на сумке, пока он проверяет все ли в порядке с номером.
Потому что я хлебушек и могу только зевать.
Ну и в конце Гера все-таки ведет себя как джентльмен, позволяя мне первой занять ванную.
Правда, стоит мне забраться под струи, как он скребется в дверь.
— Ян, у тебя телефон звонит.
— Пусть звонит.
— Это Наташа.
Блин, может, там по времени какие-то изменения?
— Поговори с ней, пожалуйста.
Так будет лучше. Бергману по мозгам не поездишь, он сам умеет.
Однако, когда я выхожу из ванной, Гера мрачен.
— Что сказала Наташка? — задаю наводящий вопрос.
— Наташа? Ничего. Зато я с любопытством прослушал говножениха.
— В смысле? — не сразу вкуриваю я.
— «Ян, только не клади трубку. Я уже понял, что ты добавила меня в черный список», — передразнивает Лосева Бергман.
Огогошечки! Интересно Натаха-то в курсе, что он уже с ее телефона мне наяривает? Или наш гастролирующий кобеляр подчищает за собой историю вызовов?
— А дальше? — загораюсь я любопытством.
— А тебе зачем? — подозрительно спрашивает Герман.
— Ну как! — возмущаюсь я. — Интересно же!
В конце концов, что я потом буду девчонкам пересказывать?
— Интересно? — звереет Бергман. — Послушай меня, Левина. Ушлепок может мечтать, сколько ему влезет, но чтобы я не видел его ближе, чем на расстоянии двух метров от тебя!
— С чего бы это? — я демонстративно складываю руки на груди. Кажется, настал мой звездный час.
Ну а что? Ноги бритые, бельишко красивое, женские закончились.
Я готовлюсь завлекательно бегать по номеру от Геры и отбиваться, тщательно следя, чтобы у него не пропало желание меня догонять.
Только немного не рассчитала.
Я еще только прикидываю траекторию забега, а Бергман в два шага уже оказывается возле меня. И прежде чем я успеваю оказать хоть какое-то сопротивление, оказываюсь прижата к мужскому телу.
Ладонь Германа забирается в вырез гостиничного халата, заставляя сердечко колотиться.
— Яна, сейчас я тебе популярно объясню, с чего. Уверен, после этого ты точно все запомнишь.
Глава 56. У кого-то хорошая память
Меня, разумеется, подобный расклад абсолютно устраивает.
Учиться я всегда любила.
Только расстраивает, что мой план возбудить Германа сопротивлением и помурыжить проваливается. Вон какой грозный, смотрит сердито…
Бергман же продолжая наглаживать мои перси под халатиком, двигает бедрами, и я понимаю, что с первой частью я все же справилась. Уверенный стояк упирается мне под пупок.
Ах… ну да, ему достаточно на меня разозлиться, чтобы произошло спешное вооружение…
И меня пробирает.
Ругаю свою натуру за изменчивость и непоследовательность. Левина, Левина…
Сначала «не дам», потом «дам, но не сразу», а теперь «может, не выпендриваться»?
Вот не так уж и крепко меня Бергман держит, а коленочки ватные. Далеко не убежишь. Зато раздвинуться они готовы в любой момент.
Чтобы хоть как-то реабилитироваться в собственных глазах, подкалываю Геру:
— Ты ревнуешь, что ли? — правда, голос у меня, как говорит Бергман, валютный, и звучит в нем победное: «Ох, да! Ревнуйте меня, ревнуйте!».
Герман склоняется к моему уху:
— Тебя это удивляет, Левина?
Я распаковываю свой чемоданчик с мурашками, главная из которых венчает наливающую грудь и тут же оказывается в плену пальцев Геры.
Отвлекшись на эти ощущения, я не сразу понимаю, что это была диверсия. Пока я стою, развесив уши, поясочек халата развязывают и бессердечно бросают к ногам.
К обнажившемуся животу прижимается холодная пряжка ремня, и я слабею.
