делился своими планами со своей женщиной. Она внимательно слушала, не перебивая, и только пару раз отвлеклась на готовку.
И смотрела так, словно я лучшее, что было в ее жизни. С восхищением!
За спиной выросли крылья, а я вдруг почувствовал в себе силы свернуть горы только потому, что любимая меня поддерживала…
Катя. Два года спустя
Я сидела на диване, придерживая рукой округлившийся живот. Алиса пиналась мне в ладонь, видимо, тоже предвкушая праздник, Федя лениво бросал уже большому и очень активному Лео мячик, в духовке томилось мясо, а в углу нашей новой квартиры стояла нарядно украшенная елка.
Новый год было решено отмечать у нас.
Матвей таки купил квартиру. Трехкомнатную. Рядом с моей. Прыгнул выше головы и смог!
Хотя… Я в нем ни минуты не сомневалась. Обиделась в тот день, когда у нас случился разговор о совместном проживании, но поняла его.
Я решила не мешать Моту быть мужчиной. Он горел своими идеями и хотел доказать мне и всем остальным, что он добытчик. А я не хотела обрезать ему крылья и искренне им восхищалась. На контрасте со Стасом, который пытался опустить меня до своего уровня, Матвей казался мне настоящим героем.
Было сложно морально ждать его и фактически жить вместе, но при этом как бы врозь. Свои вещи он наотрез отказывался перевозить ко мне, но почти каждую ночь, когда не был занят на работе, оставался у меня.
Матвей хотел сам всего добиться, я же взяла на себя роль той, кто стоит за его спиной и подает патроны. Поддерживала, любила. И получала взамен много больше – заботу, любовь, внимание и колоссальную поддержку всего, что я делала.
С ним никогда не было скучно. В самый серый день Матвей легко вызывал на моих губах счастливую улыбку.
Я до секунды помнила тот момент, когда он пришел с ключами от новой квартиры. Сколько гордости было в его взгляде! Он сам всего добился, наотрез отказываясь от любой моей помощи, кроме моральной поддержки.
Я восхищалась своим мужчиной каждую минуту нашей жизни.
А семь месяцев назад мы узнали, что я жду ребенка. УЗИ показало дочь, а Матвей решил, что он хочет назвать ее Алисой. Я была не против.
Мне впервые в жизни понравилось быть за спиной мужчины. Я наконец-то научилась уступать и принимать его решения как свои. С ним было не страшно…
Мот легко вписался в нашу семью, подружился с моим братом, очаровал родителей своими фирменными закатками и сам иногда ездил контролировать стройку родительского дома. Когда он всё успевал, даже для меня оставалось загадкой, но энтузиазм Матвея не гас никогда.
Он говорил, что это я его вдохновляю…
Мы поженились год назад. Было пышное веселое торжество, где братья жениха (родной и подкидыш) ехали на «Москвиче 412», а старший брат и по совместительству дружок жениха под конец торжества переоделся в шорты с пчелами.
Мой салон процветал, клиенты нас любили, запись была полная, а я задумалась, не открыть ли второй.
Я не смотрела на конкурентов, решив сосредоточиться на своем детище. Принципиально не интересовалась, как дела у Лизы, но дошли слухи, что Маша у нее больше не работает. Бог ей судья. Мой успех – вот главная месть!
Услышав стук в дверь, я медленно поднялась и, поддерживая живот, отправилась открывать.
На пороге стояла Рори, держа в руках годовалого Германа.
– Давай его сюда, – потребовала я.
– Куда? – она со значением покосилась на мой живот.
– Ну, твой чуть меньше, – хмыкнула я.
Роберт Леванович решил стать ударником труда и повысить демографию в отдельно взятой семье появлением погодок.
Забрала агукающего Германа и отнесла в гостиную. Сняла с него зимний комбинезон, чтобы малыш не взопрел, отогнала любопытного Лео и ждала, пока разденется Аврора.
– Где Роберт? – вспомнила я.
– Скоро будет. Я не стала его дожидаться, с кофейни сразу к тебе. Федя, дашь водички?
Мой сын сходил в кухню и принес подруге стакан с водой.
– Боже, как пахнет, – закатила глаза Рори.
Ароматы мандаринов, живой ёлки и ужина смешались, даря новогоднее настроение.
– Будешь? – предложила я.
– Нет, дождемся, пока все подтянутся, и поедим.
– А Герман?
– В кофейне покормила.
Аврора взяла сына на руки и поцеловала в пухлую щечку. Герман был как две капли воды похож на отца, даже взгляд Роберта перенял.
– Тьфу, забыла! Боже, вторая беременность окончательно лишила памяти, – пожаловалась она. – Федя, сгоняй в мою машину, а? Забери пакет с заднего сидения.
– Давайте ключ, – согласился сын.
– Что в пакете?
– Я кое-что приготовила к столу.
– Зачем?
– Затем, что тебе тоже тяжело, а готовил все равно Роберт, – засмеялась подруга. – Где Мот?
– Обещал через час быть.
Мы сели прямо на пол, играя с Германом, и болтали, пока не вернулся Федя. Спустя полчаса квартира стала наполняться гостями. Приехала Наташа с Добермасиком, мой брат с женой, наши с Матвеем родители тоже заехали поздравить с праздником, и все что-то несли – подарки, еду…
Стало шумно, но весело. Герман стал звездой этого вечера, кочуя с одних рук в другие.
Не было только наших мужей.
– Игнат, – позвала я Добермасика, – а где наши парни?
– Только не говори, что работают, – пригрозила ему Ната.
Грозный и ужасный Добермасик опустил плечи и клятвенно пообещал:
– Они приедут!
Достал из кармана мобильный и ушел на балкон – возвращать себе реноме грозного и ужасного начальника, контролирующего все и вся.
– Скоро будут, – оповестил он нас, возвращаясь.
Мы снова отвлеклись на разговоры, смеялись и шутили. Я поглядывала на часы, понимая, что на улице уже давно темно, а моего мужа до сих пор нет.
Я уже было потянулась за мобильным, как услышала шум в прихожей, а в комнату вошел Дед Мороз Леванович, Снегурочка Кирилл и два гномика-переростка – Матвей и Лев.
– С Новым годом! – пробасил Дед Мороз, раскидывая руки в стороны, – кто ждал Дедушку Мороза?
– Мы! – дружно улыбнулись мы.
– Кто ждал подарки? – продолжал Роберт.
– Мы! – дружно отозвалась вся наша дружная толпа.
– А кто Дедушке Морозу стишок расскажет? – продолжал Роберт. – Федя?
– Тренер, я узнал вас в гриме, – сморщил нос мой сын.
– Вот паршивец, – засмеялся Роберт. – Рори, тогда ты за Германа. Куда на стул полезла?!
– Как куда? Стишок тебе расскажу, – иронично заметила Аврора.
– Я тебе щас расскажу стишок, – пригрозил ей супруг. – Ладно, где мои верные гномы?
– Тут! – гаркнули двое миланских коней, при взгляде на одного из которых у меня сердце заходилось от любви и нежности.
Конкурсы!..
А дальше началось форменное безобразие,
