мне нужен парень с мягкими руками? Мой бывший парень Кларк всегда намазывал руки увлажняющим кремом. Они были мягче моих, и он никогда не заставлял меня чувствовать себя запуганной. Может быть, я ему позвоню. В любом случае, несмотря на то, что ты оказался на высоте в этой дурацкой истории с ультиматумом, я думаю, что нам с тобой лучше остаться друзьями, или, может быть, нам стоит отложить это еще на 10 лет. Тогда я перестану беспокоиться о том, что меня недостаточно для тебя, и смогу вернуться к твердой пище и сну по ночам.
— Нет.
Она меня не слышит.
— Я имею в виду, черт возьми, — стонет она, — я изучала сексуальные позы, чтобы привести себя в соответствие с тем, к чему ты, вероятно, привык. Без сомнения, последние несколько лет ты провел с красивыми женщинами, которые раскачиваются на стропилах, как какое-нибудь дерьмо из Цирка Дю Солей. Я не хочу с этим конкурировать, моя медицинская страховка не настолько хороша.
Теперь я действительно смеюсь, потому что все это слишком нелепо.
— Ты изучала позы для секса?
Она даже не краснеет. Это как будто мы говорим о погоде.
— У меня закончились чернила для принтера, когда я составляла своего рода грязное досье. Оно в папке под моей кроватью. Я использовала стикеры, закладки и разделители.
— Почему ты считаешь, что тебе нужно проводить исследование? Я и раньше уверял тебя, что ты соблазнительна, даже ничего не делая.
— О, ну да. Это просто, — она складывает руки на коленях и, наконец, поворачивается ко мне лицом. — В тот день, когда я пришла к тебе в офис… ты, наверное, этого не помнишь…
— Когда ты оседлала меня за моим столом?
Ее брови и голос слегка приподнимаются.
— Это тот случай. Так что, да, мы, ммм…
— Целовались.
— Да, а потом принесли наш обед, и ты сказал мне, что тебе нужно возвращаться к работе. Я имею в виду, что мои ноги не слушались. Я не могла ходить. В лифте мне пришлось держаться за стену, чтобы не упасть. Когда я выбралась на улицу, я спросила у одной мамочки, могу ли я посидеть в ее коляске, если подержу ее ребенка.
Я смеюсь.
— Ладно-ладно, значит, тебе действительно понравилось. В чем именно заключается проблема?
— Ну, ты смог просто переключиться и сразу вернуться в рабочий режим. Тебя это почти не затронуло.
— Ты что, издеваешься надо мной? Разве ты не чувствовала, насколько я был возбужден?
Ее щеки вспыхивают.
— За весь оставшийся день я не сделал ничего. Хотел тебя так сильно, что это причиняло боль.
Как она могла это пропустить?
Ее рот складывается в маленький кружок, а глаза расширяются. Она не может встретиться со мной взглядом, поэтому я обхожу ее стул, беру за плечи и поворачиваю лицом к себе. Ее колени, как магнитом, прижимаются друг к другу.
— Я остановил нас в тот день, потому что не хотел, чтобы мы занимались сексом в моем офисе. Это не совсем так, как я представлял себе наш первый раз.
Ее пальцы рассеянно тянутся к моей рубашке. Она играет с одной из пуговиц, а затем ее палец проскальзывает сквозь щель в ткани и слегка касается моей груди. Кровь устремляется на юг.
— Значит, ты представлял себе наш первый раз?
Я улыбаюсь.
— Эй, я все еще задаю вопросы.
— Возражение отклоняется. А теперь скажи мне, ты представлял?
— Каждый день в течение последних нескольких недель. Я принимаю только холодный душ. Тренируюсь на 30 минут дольше, чем обычно. Ты не позволяла мне целовать тебя уже две недели.
Она смеется.
— Умора! Я собираюсь убить Роуз.
— Почему?
— Она была единственной, кто предположил, что во всем виноваты мои навыки поцелуев, что это могло подсказать тебе, насколько я неопытна.
— Значит, если бы Роуз не предположила этого, мы бы с тобой…
Она смеется и, наконец, встречается со мной взглядом. Ее карие глаза светятся юмором.
— О да, если бы она не разрушила мою уверенность, мы бы давным-давно занялись сексом, и очень часто. Вероятно, нам обоим уже понадобились бы металлические пластины и шурупы в таз.
Моя рука проникает под ее кудри и обвивает ее шею. Я чувствую, как ее пульс бьется под моим большим пальцем. Ее сердце бешено колотится. Притягиваю ее ближе, и она запрокидывает голову, чтобы посмотреть на меня.
Я в нескольких секундах от того, чтобы поцеловать ее, но мне нужно закончить прояснять ситуацию.
— Я сожалею о той ночи. Я выместил свой гнев на тебе и сожалею об этом.
Она следит за моими губами, пока я говорю. Мне кажется, что она не слышит ни слова из того, что я говорю.
— Лорен?
— Да?
— Ты принимаешь мои извинения?
— Да, конечно, и я тоже прошу прощения за свою ложь, — ее палец рассеянно рисует круги на моей груди. Она ерзает и прижимается ближе. — Мы можем поговорить об этом в другой раз? Я бы очень хотела, чтобы ты поцеловал меня сейчас и, возможно, сломал мне таз.
Она выгибается навстречу мне, в то же время ее руки ложатся мне на плечи. Она тянет меня вниз всем своим весом, пытаясь приблизить свои губы к моим.
Ее цветочный аромат поражает меня, и я вспоминаю, почему выбрал розы в цветочном магазине этим утром.
Наши губы соприкасаются, но я все еще не целую ее.
— Я думаю, мне следует помучить тебя так же, как ты мучила меня последние несколько недель. Это нелепо, я провожаю тебя домой каждый вечер, а ты пожимаешь мне руку.
Выражение ее лица становится умоляющим.
— Не надо. Пожалуйста, Бо, — наши губы нежно соприкасаются с каждым ее словом. — Это несправедливо. Я сделала это, потому что мне было страшно, а не потому, что не хотела тебя! Поцелуй меня, или я умру.
— Ты слишком драматизируешь.
— Твои губы такие мягкие.
Я улыбаюсь ей в ответ. Наши глаза все еще открыты. Ее руки — крошечные коготки на моих плечах, и я инстинктивно протягиваю руку, сдвигая ее к краю табурета, чтобы наши бедра лучше соприкасались. Если она думает, что я не заинтересован, то теперь не должно быть никаких недоразумений.
Позади нас открывается дверь, и Лорен громко чертыхается — субподрядчики готовы приступить к работе. Когда они видят нас, они останавливаются как вкопанные.
— О, извините, мэм… э-э-э, сэр. Мы можем вернуться позже.
Лорен не двигается.
— Сейчас сезон карнавалов, не обращайте на нас внимания, — призывает она. — Заходите прямо сейчас и притворись, что нас здесь вообще нет.
Я смеюсь и отступаю назад.
