такое счастье – иметь семью, Дим. Жаль, многие, у кого она есть, не понимают этого. А у тебя, страшно подумать, даже два отца.
Я усмехаюсь, качая головой, несмотря на то, что от ее рассказа щемит сердце. Сев ближе, обнимаю и целую в висок.
– Я, конечно, не смогу тебя так подкидывать, – шепчу на ухо. – Но обещаю, что всегда буду держать за руку. Можно я буду твоей семьей, Ди?
Она утыкается лбом мне в грудь, знаю, что плачет, но не утешаю, не останавливаю. Иногда слезы это необходимость, с ними уходит печаль с души. Глажу ее по волосам, целуя в затылок, она едва слышно шепчет:
– Спасибо, – и сжимает мою ладонь своей.
Эпилог 1. Ди
Дима спрыгивает со скейта, останавливаясь возле ступенек гинекологии. Быстро откинув отросшие волосы назад, целует меня.
– Зоя еще не спустилась, – говорю ему, – я заглядывала.
Вместе мы проходим через холл в комнату, отведенную для встреч. Дима, сняв рюкзак, достает из него пакет с привезенными вкусняшками. И в этот же момент Зоя выруливает из-за угла, придерживая большой живот. Мы стараемся не замечать круги вокруг глаз и общую бледность и усталость, как по команде, улыбаемся.
– Привет, мам, – Дима аккуратно обнимает ее, и я присоединяюсь к ним. Мы стоим так с полминуты, а потом он усаживает Зою на стул. – Ну как ты?
– Нормально, – улыбается она, хотя и слабо.
Кажется, Зоя до сих пор в шоке от происходящего. Впрочем, как и мы. Когда они с Алексом спустя три месяца отношений сообщили, что Зоя беременна, мы с Димкой слов не нашли. То есть рады, конечно, были за них, просто это ведь так сложно и опасно в таком возрасте.
К счастью, малыш развивается, как надо, но вот Зое действительно тяжело пришлось, большую часть беременности она провела на сохранении. И вот сейчас снова тут, на седьмом месяце.
– Врач сказал, если дохожу до тридцати четырех недель, будет очень хорошо, – замечает нам.
– Поднажмем, мам, – улыбается Дима, гладя ее плечи. – Чуть-чуть осталось.
– Ага, а потом другие заботы. Ты вообще представляешь, что такое уход за младенцем? – хотя Зоя вроде как негодует, но на самом деле счастлива.
Это невозможно не заметить. Если бы только не страх за малыша, счастливей ее в целом мире не найти. С тех пор как они с Алексом вместе, она как будто сияет изнутри.
– Да ты супермама, – улыбается Димка. – Будешь еще торты печь с ребенком в одной руке.
Она смеется, а я смотрю на него с нежностью. Уже почти год мы вместе, а внутри ни на миллиметр не угас огонек. Тянет к Диме постоянно, хочется обнимать, целовать, заниматься любовью, просто дурачиться. Быть вместе. Жить вместе.
Я даже не знала, насколько такое единение двух человек круто. Никакая свобода, которой я кичилась, рядом не валялась. Потому что, когда вы вместе, вы одновременно свободны, но всегда рядом тот, кто подаст руку. Кто любит, ждет, кто на твоей стороне, что бы ни случилось.
– Алекс скоро приедет? – спрашиваю Зою, она кидает взгляд на часы.
– Минут через пятнадцать. Как у вас-то дела? – спохватившись, смотрит на нас.
– Нормально все, мам. Фирма на плаву, – Димка улыбается, аккуратно убирая выбившуюся у Зои из-за уха прядь. – Дед приезжал недавно в офис, всех разнес, как обычно.
Я посмеиваюсь, вспоминая свою первую встречу с Евгением Геннадьевичем. Дед, конечно, боевой, кому хочешь, фору даст. Правда, за этой его строгостью и хамством так же прячется обычный человек, который реагирует на ласку и заботу. В Димке дед вообще души не чает. Мне кажется, они даже ближе стали, чем сам Алекс со своим отцом. Это радует, как и то, конечно, что Алекс и Дима сумели найти общий язык и теперь хорошо общаются.
– Ладно, мы не будем тебя тут задерживать, мам, – встает Дима, оглядываясь.
В холле довольно много народу, потому что в палаты не пускают – типа карантин. А вот сюда, значит, ходи – не хочу. Димка переживает, как бы мама не заболела, любая инфекция или вирус сейчас для нее губительны. Снова обнявшись, мы с Димкой выходим на крыльцо.
– Какие планы? – спрашивает он меня.
– Ты же знаешь, сессию я сдала, и с февраля полностью в твоем распоряжении. Как ты вообще умудряешься сейчас на скейте ездить? Снег еще не везде сошел.
– Тротуар чистый, – пожимает он плечами. – Погнали домой, Ди? У меня есть для тебя кое-что.
– Правда? – тут же воодушевляюсь я.
От Димки не знаешь, чего ждать. За этот год он сильно изменился. И внешне, и внутренне. Сменил стиль одежды и жизни, перешел на метро и скейт, отрастил волосы, стал одеваться более спортивно и молодежно. А еще он постоянно что-нибудь придумывает.
Таскает меня по разным выставкам, барам, улочкам, один раз мы даже ночью рисовали граффити и нас чуть не забрали в участок. Вот уж представляю, как там удивились бы, узнав, что Дима – директор крупной фирмы. Но я за него рада. Он наконец стал брать от жизни все, что она дает. Перестал ограничивать себя чужим мнением, которое по большому счету ничего не значит. Стремится жить каждую минуту и ценить все, что с ним происходит.
Рядом с ним меняюсь и я. Димка предложил мне пойти учиться, я выбрала философский. А еще кучу разных курсов в интернете. Он хочет, чтобы я нашла то, что мне интересно, и я с удовольствием этим занимаюсь. Хотя вообще-то работа бармена сама по себе мне нравится, всегда нравилась.
– Знаешь, что я подумала? – говорю, когда мы заходим в квартиру, и Зак получает порцию любви, с визгом встретив нас на пороге.
После того как Зоя перебралась к Алексу, мы заняли ее квартиру. Дима, правда, сомневался, говорил с отцом, все-таки это и его жилье, но тот был только рад. Они неплохо общаются, даже после того как Дима рассказал ему правду.
Для Виталия он всегда будет сыном, и это не изменил тот факт, что на самом деле он не его кровный отец. Вообще Виталий хороший человек, и я рада, что после расставания с Зоей в его жизни появилась другая женщина. Не знаю уж, насколько у них серьезно, но все равно – это то, что сейчас ему нужно.
– М? – Дима, разувшись, проходит в кухню, и я за ним.
– Я бы хотела свой бар. Маленький, уютный, в котором…
– Ты бы стояла за стойкой, – Дима заканчивает за меня, я киваю.
– Считаешь, это глупо? – морщу нос.
– Считаю, это прекрасно, – чмокнув меня в
