работы пылятся где-то в кладовке, – грустил месьё Жильбер. Или от того, что не могут быть выставлены в твоей галерее за баснословную сумму и бешеные комиссионные, – подумала я про себя, но в ответ лишь поблагодарила милого коллегу. И теперь у меня не было сомнений, кто именно два автора этих работа. И тех, в кондитерской Рабле. Интересно, если каждая картина тянет в среднем на десять-тридцать тысяч евро, какая же сумма может набежать в общей сложности?
Мими мне ответила, что маркиза Жюли де Вержи забрала все картины из её студии, и больше она их не видела. Впрочем, как ничего не слышала и об Элвисе. Благодаря моему парижскому посту об Опере Гарнье в блоге платья Амели стали известными не только во Франции, но теперь и из России к ней выстраивается очередь из модниц, и она не успевает шить новые наряды. Мы иногда переписываемся, но аккаунт Ромы так и не подаёт никаких признаков жизни. Я стараюсь забыть о нём, но у меня не очень хорошо получается. Я ходила пару раз на свидания, организованные моими подругами, но все они даже не продержались и до десерта, не более того. Поэтому я просто погрузилась с головой в работу: в конце концов, не об этом ли я всегда мечтала? Находить старые застывшие полотна и давать им новый шанс на жизнь. Долгую и счастливую.
Конечно же, я не рассказываю всех этих деталей известной журналистке Элис: людям достаточно видеть красивую конфетную обёртку, и уже это делает их счастливыми. Но наш маленький с Соней успех вполне может обернуться триумфом для нас обеих: на вечер заказаны ящики напитков и тонны закусок, я даже приготовила небольшой сюрприз для гостей, но это пока секрет. Уже сейчас маленькие кусочки интервью начинают бумажными корабликами расплываться по всему интернету, возбуждая аппетит у всех перед основным блюдом. Я с Соней рассказываю Элис о нашей дружбе со школы, о моём диагнозе, безумной поездке, упуская, конечно же, все личные детали, а я всё время думаю про себя: встречается ли Элис до сих пор с Ромой? Видится ли с ним? Ездит ли с ним в Грецию? И продолжают ли они свои безумные игры? Я как-то раз ездила в тот подмосковный лес, в надежде отыскать тот волшебный теремок, в который меня привёз однажды Рома, но я так и не смогла найти его: только бесконечные заборы, бетонные плиты и стройка. Как будто его никогда не было на карте Москвы. Или мне это всё приснилось?
Мы проводим небольшую экскурсию для наших гостей по музею, и очень рассчитываем, что некоторые экспонаты произведут должный эффект на зрителей. Я даже показываю кусочек своей галереи: сегодня вечером она распахнёт двери для первых посетителей, и я очень надеюсь, что некоторые работы уже обретут своих новых хозяев.
До полудня мы успеваем сделать все наши дела, и начинаем с Соней готовиться к торжественному вечеру. Сейчас приедут Маша с Сашей, и мы определённо собираемся сегодня повеселиться! Не для того ли я чуть не умерла от рака крови? Пусть и понарошку, но жизнь моя точно превратилась в сказку.
Шесть часов вечера, и вот к нашему уютному музею начинают стекаться представительские авто, извергая на алую бархатную дорожку, которую мы с девчонками не поленились заказать, разодетых в самые свои сексуальные наряды мужчин и женщин, которые специально были предупреждены о том, что их ждёт настоящий карнавал. Сексуальные девочки-хостес на входе раздают всем желающим маски, и никто не отказывается. Мы и сами встречаем гостей в наших корсетах, которые одевали когда-то на мой достопамятный девичник в клуб. Правда я, заколебавшись в последнюю секунду, решила надеть всё-таки своё любимое волшебное платье от Амели Блан, которое больше никуда не выгуливала после Парижа.
Мы приветствуем всех, щедро одаривая бокалами с шампанским на входе, и впуская в узкий тесный проход, который открывается шёлковым занавесом, а потом превращается в узкий и длинный коридор вагины, который мы придумали вместе с Соней! Тёмные влажные стены словно пульсируют и стонут, пока обалдевшие от увиденного гости не проходят в первую комнату, где оказываются в пентхаусе небоскрёба, из окна которого открывается вид на ночной Нью-Йорк. Признаться, я взяла эту идею из своего неудачного свидания с Матеушем и Даниэлем, и поэтому все стены комнаты, наполненной секс-агрегатами разных фирм и эпох: от самых старинных французских до современных авторских секс-кресел, густо увешаны работами известных эротических фотографов: Хельмута Ньютона, Яна Саудека, Терри Ричардсона и других. Есть здесь и моё фото, но я оставила её без подписи. И хотя оно размером в полтора квадратных метра, я её скромно назвала «Работа неизвестного современного автора».
Гости всё прибывают и прибывают, наполняя собой, как сироп бутылку, наше пространство, которое мы специально затемнили, чтобы придать как можно больше интимности всей нашей обстановке. Зрители перетекают в другие залы, громко смеясь, восхищаясь и делая бесконечные фото: вот они в будуаре парижской куртизанки, где могут прилечь на резную кровать под золотым покровом, украшенную перьями и резьбой с позолотой, рассматривая прямо с постели картины Буше и Курбе. А в соседней комнате их ждёт стилизованная комната гейши с предметами быта и фото обитательниц Киото. Конечно же, добрая половина отведена старинным японским картинам хёнтай, а на огромной плазменной панели беспрерывно крутят эротические аниме.
– Ну как думаешь, гостям нравится? – спрашивает у меня Соня, и Саша уверенно отвечает:
– Безусловно, это успех! Вы только посмотрите на количество публикаций, которые уже появились в сети! А не прошло ещё и часа!
– А ещё не подано основное блюдо, – бормочу я, и убегаю в соседнюю комнату, чтобы всё подготовить.
– Поля! – вдруг я слышу такой знакомый голос, и не могу поверить, что он всё-таки появился здесь! И хотя он не забыл надеть бархатную чёрную маску, я могу узнать его из миллиона других мужчин. – Я не могу без тебя, – шепчет он, прижимая меня к себе, и его руки уже скользят по моей голой спине. – Без твоих глаз, этой родинки над губой, без моей маленькой девочки, которой ты навсегда останешься для меня…
– Пока ты не найдёшь себе очередную?! – от злости шиплю я на него. – Какого чёрта, Стас? Или твой пиарщик придумал очередной гениальный ход, как меня вернуть? – стараюсь я не повышать голоса, чтобы не будоражить других гостей. Наверняка со стороны кажется, что мы воркуем, как два влюблённых голубка.
– Поля, согласись, ты ведь
