– Конечно, именно это я и имею в виду! Мне все труднее сохранять спокойный тон.
Судя по виду Шарлотты, мои слова ей совсем не нравятся.
– Да, полгода назад все было именно так, но сейчас, когда я такая стройная, и привлекательная, и одеваюсь не хуже других, все изменилось!
– Господи, да при чем тут это?!
– Я просто хочу сказать, что в моих мечтах нет ничего нелепого!
Ушам своим не верю! Я с болью думаю о Грейс и девочках. О том, как безумно подруга любит своего мужа. О том, что с их свадьбы прошло всего несколько месяцев. И о том, что, оказывается, я совсем не знала Шарлотту...
– Шарлотта, – медленно и внятно говорю я, – тот факт, что ты сбросила бог знает сколько килограммов, не имеет к делу никакого отношения. Проблема не в том, что ты недостаточно привлекательна для Патрика, а в том, что он женат на нашей подруге. Очнись, мы говорим о Грейс и ее муже! Где твоя преданность друзьям, в конце концов?
Она снова фыркает. Ну нет, это уже переходит все границы!
– Слушай, выкинь этот бред из головы! Ты никогда не будешь с Патриком, понятно? Никогда!
Кровь приливает к ее лицу.
– Ты ошибаешься, Айви, – тихо говорит Шарлотта.
– Что-о?!
– Я говорю, ты ошибаешься! – Щеки ее пылают. – Мы с Патриком вполне можем быть вместе! Собственно говоря, это уже случилось...
Я холодею от ужаса.
– О чем ты?
– Помнишь, на свадьбе твоей мамы я сказала, что кое с кем целовалась? Так вот, это был Патрик.
Нет, нет, нет!
– И если хочешь знать, мы не только целовались!
– Что еще?
Шарлотта колеблется, но путь назад отрезан, и это ясно нам обеим.
– Я... я вышла тогда на улицу, чтобы глотнуть свежего воздуха – боюсь, я выпила лишнего и... Он тоже был там... Мы начали разговаривать и все говорили, и говорили, и не могли остановиться. Он рассказал мне такое, о чем ты и не догадываешься, Айви! Даже Грейс ничего не знает!
– И?
– Потом... потом все и случилось... Мы начали целоваться...
Она нерешительно замолкает.
– А дальше? – настаиваю я.
Шарлотта вздыхает:
– Когда начинаешь, трудно остановиться... Короче говоря, мы... мы...
– Вы – что?
– Мы занимались сексом! – дерзко говорит она. – Ну что, довольна?
Я потрясенно смотрю ей в глаза.
– Прямо в поле? – шепчу я. – В двух шагах от всех нас?
У Шарлотты дрожат губы, однако она высоко держит голову.
– Да, в поле! – говорит она с вызовом.
– Я тебе не верю!
На самом деле я не сомневаюсь, что именно так все и было...
– Это правда. Спроси Патрика, если хочешь!
Моя профессия предполагает владение даром красноречия; впрочем, сейчас я способна лишь беззвучно разевать рот. Я сижу и невнятно бормочу, как персонаж фильма «Полет над гнездом кукушки».
– Как ты могла? – наконец говорю я. – Как ты могла так поступить с Грейс?
– Да я тогда все на свете забыла! Правда, Айви, остановиться было выше моих сил!
– Глупости! Ты обязана была это сделать!
– Боюсь, ты не понимаешь, Айви... – Шарлотта поднимает на меня глаза. – Только задумайся: все, что ты чувствуешь сейчас к Джеку – горечь, и боль, и страдание, – я уже давно ношу в себе... И не пару недель, как ты, – я живу с этим семь лет! Семь долгих лет... Ты даже представить не можешь, что это за пытка!
– Мне кажется, я совсем тебя не знаю, Шарлотта. Я уже не соображаю, что происходит...
Она хватает меня за руку:
– Не говори так, Айви! – Голос звучит умоляюще. – Ты же моя лучшая подруга! Попытайся меня понять!
– Ты хоть признаешь, что поступила ужасно?
Шарлотта вздыхает:
– Конечно, я виновата – все-таки они женаты... Но вспомни: много я счастья видела, пока вела себя как хорошая девочка?
– Шарлотта, – говорю я, глядя на нее в упор, – ты одна из моих самых давних и близких подруг, и я сделаю для тебя все, что угодно, но если ты разрушишь их брак, я не представляю – просто не представляю! – как смогу тебя простить...
Она закрывает лицо руками и начинает тихо всхлипывать. Всхлипывания переходят в рыдания, которые продолжаются бог знает сколько времени, но вот наконец Шарлотта поднимает голову.
– Я не разрушу их брак... – говорит она еле слышно.
– Откуда такая уверенность? Шарлотта громко шмыгает носом:
– Уж поверь мне, я знаю! Патрик тогда очень быстро опомнился... Похоже, тут же раскаялся в содеянном... А я-то, дурочка, надеялась, что у нас с ним есть шанс! Выходит, мужчина, который занимался со мной любовью, пожалел об этом еще прежде, как все закончилось!
– А что вообще у вас там произошло?
Не то чтобы я умираю от желания услышать подробности, просто чувствую, что обязана знать правду.
– Он был такой пьяный, – признается Шарлотта, – едва держался на ногах... Я и сейчас еще вижу, как он неуклюже возится с молнией на брюках... А когда все закончилось, он чуть не бегом от меня удирал! И знаешь, с того момента мы ни разу не разговаривали... Я знаю, Патрик меня ненавидит!
Шарлотта снова начинает истерически рыдать. Я не могу даже смотреть в ее сторону. Вдруг новая мысль приходит мне в голову.
– А ведь я должна все рассказать Грейс!
Шарлотта в панике поднимает глаза:
– Нет, Айви, не надо! Прошу тебя!
– Но Грейс моя подруга! У меня нет выбора!
– Нет, ты не имеешь права так поступать! – тараторит Шарлотта. – Ведь у нее двое детей! Если ты все ей расскажешь, она тут же его бросит!
Я нервно грызу ногти. Не представляю, что предпринять.
– Но как... каким образом я смогу хранить это в секрете от Грейс?
– Получается, ты все расскажешь, облегчишь душу, а они тут же разбегутся! А ведь они только недавно поженились!
– Что это ты так внезапно забеспокоилась о Патрике и Грейс? – язвительно спрашиваю я.
Шарлотта устало вздыхает:
– Айви, можешь ненавидеть меня сколько угодно, только я правду говорю...
Некоторое время мы сидим молча.
– При чем здесь ненависть? – говорю я наконец. – Просто не могу поверить, что все происходит на самом деле... И не могу представить, как скрою правду от Грейс. Я уже чувствую себя соучастницей преступления!
– Слушай... – Шарлотта жалобно смотрит на меня. – По крайней мере не говори ничего завтра! Все-таки завтра свадьба Валентины, не стоит ее портить! Подожди хотя бы несколько дней, и ты поймешь: я была права!
Боже милостивый, что же делать? Мне совсем не хочется идти на поводу у Шарлотты после всего, что она натворила, но ведь и правда: свадьба Валентины – неподходящее место и время для таких разговоров...
Наконец я принимаю решение:
– Что ж, подожду несколько дней, все хорошенько обдумаю... Но больше я ничего не обещаю!
– Хорошо, – кивает Шарлотта, вытирая слезы.
– Есть еще кое-что непонятное, – задумчиво говорю я. Интересно, почему я вообще продолжаю откровенничать с Шарлоттой? – Патрик начал вести себя странно задолго до свадьбы моей матери. Это длится уже несколько месяцев!
