привет, по поводу Альбины…
– Погоди, к чёрту Альбину, сюда слушай, – тут же перебил Мелёхин. – Ты мне нужен в Нижнем. Лети уже сегодня, суд тридцать первого. Сейчас основная задача – передвинуть заседание на любую дату в январе, чтобы было время подготовиться.
– Давай конкретнее о деле.
Прекрасно понимая, что прокололся, Юрец даже возражать не стал или артачиться, что Мелёхин удумал его вытащить накануне Нового года в другой город да ещё по работе. Спокойно выслушал, что от него требовалось, заверяя, что сейчас же хоть прямым, хоть кривым способом начнёт добираться до Нижнего Новгорода.
– После суда попробуй поймать этих придурков, если поймёшь, что дело не выиграть, денег предложи, только дави на меньшую сумму, нечего им удовольствие лишнее доставлять. Я сейчас пару звонков сделаю нужным людям в соответствующие органы, их потихоньку возьмут в работу. Но твоя основная задача сделать так, чтобы недвижимость осталась за Аней, – давал Сергей указания. – И самое главное: обо мне не упоминать. Я тут вообще не при делах, никаким боком. Это понятно?
– Принято, – выдал Юра, и Серёга обрубил звонок.
Предстояло набрать ещё нескольким людям, чтобы крутануть неповоротливую машину, которая с костями перемелет зарвавшихся аферистов. Но Серёга твёрдо решил, во что бы то ни стало дожать их всеми возможными способами. Если надо, он людей с Мальдив и Куршевелей повытаскивает, из тёплых кроваток, где те отсыпались перед праздниками. Иногда деньги и личные связи действительно творили чудеса, и тут Мелёхин, стоило признать, был грёбанным иллюзионистом. Если не лучшим из лучших.
Это были безумные бесконечные два дня для Ани. Она не знала, какими чудесами Варе удалось найти ей адвоката, который накануне заседания, словно ужаленный в известное место, примчался в город аж из самой северной столицы и весь фонтанировал идеями, как им поступить, как подать дело и как вести себя. Но Аня была безгранично благодарна подруге и судьбе за такой шанс.
С мамой она особо не делилась информацией, не желая лишний раз расстраивать её. Как только отец выйдет на связь, она обрисует ему ситуацию, а тревожить ранимую до плохих новостей Веру Анатольевну смысла не имело. Достаточно уже того, что мама методично капала ей на мозг своим: «помирись с Серёжей, плохо же накануне праздника так, а?»
Мириться с Серёжей Аня была не намерена, как и рассказывать матери подробности. Хватит. Да и Мелёхин отошёл куда-то на второй план, потому что думать сразу о двух проблемах у Ани не хватало сил.
Только когда вечером раздался звонок в родительской квартире, Аня, кажется, сразу догадалась, кто явился.
Рывком распахнула дверь и застыла, окидывая взглядом всю фигуру Серёжи, ловя напряжение на любимом лице, твёрдый взгляд с затаённой болью, а ещё решительность. Выглядел он безумно усталым и опустошённым, в какой-то момент ей даже стало жаль его. Внутри что-то шевельнулось, но Аня волевым усилием запихнула это что-то глубже и нацепила равнодушную маску, помня, что игнор в её случае – лучший метод.
Судебное заседание, которое прошло в одиннадцать утра в буквальном смысле её выпотрошило. Хорошо, что слушание удалось перенести на месяц вперёд. Теперь у них с Юрием Вадимовичем, её адвокатом, было целых тридцать дней на проработку стратегии, а там уже отец вернётся, дай бог, подключится.
Плохо, что сил не осталось. И противостоять Серёже прямо сейчас она не могла. Однако постаралась без лишних эмоций бросить:
– Ты зачем пришёл?
– Я к дочери, – коротко ответил он.
Аня фыркнула, но в сторону отошла, пропуская Мелёхина в квартиру.
– Будешь ребёнком прикрываться?
– Не выдумывай, я действительно соскучился.
Аркадьева чисто из чувства противоречия поиграла приподнятой бровью.
– Проходи, проходи, конечно. Кто ж тебе это запретит?
– А что, такие мысли были? Запретить? – теперь он хмурился.
Аня просто отрицательно помотала головой и лопатками вдавилась в стену, ощущая, что без опоры рухнет на пол под этим эмоциональным вихрем, который закручивался вокруг них с Серёжей каждый раз, стоило им оказаться вместе. Каких чувств и эмоций только не было в этом разрушительном смерче!
– Кстати, Анют, а я вписан в свидетельство о рождении? – вдруг спросил Мелёхин.
Она опустила взгляд, пряча пронзительный болезненный укол чувств за равнодушием.
– Да, вписан.
– Вот видишь, я даже этого не знал. Если б уж, как ты выразилась, шарил у тебя по квартире в поисках информации, точно бы нашёл.
Сказав всё это, Мелёхин внезапно приобнял её, коротко притянул к себе, поцеловал в лоб, отпустил и прошёл мимо в гостиную, оставляя Аню дрожать, прижимаясь к стене в коридоре. Кожа, где её нежно коснулись его мягкие горячие губы, горела огнём. А всё внутри протестовало, что контакт был таким мимолётным.
Какого чёрта он творил? Она не позволяла ему трогать себя! Хотя Серёге и позволения были не нужны.
На подгибающихся ногах Аня прошла на кухню, чтобы чем-то занять руки и не сидеть в одной комнате с ним. Пришёл к дочери, вот пусть с Лерой и играет. Лично она не обязана уделять ему внимание. И ждать новых прикосновений, будто нападения.
Из гостиной то и дело доносился смех и голоса, Аня не выдержала и плотно закрыла дверь на кухню, сжимая виски ладонями. К чёрту всё, вот реально, к чёрту!
Налила себе бокал красного вина и выпила в одиночестве, боль нисколько не притупилась, лишь голова отяжелела, и спать захотелось. Она повела плечами, будто стряхивала многотонный груз, который была уже не в состоянии тащить в одиночку.
Она очень хотела, чтобы Мелёхин побыстрее свалил. Только вот в глубине души понимала, что обманывает саму себя. Да и Лерочка, и Вера Анатольевна так обрадовались его приходу, что у Ани язык не поворачивался бросить ему что-то наподобие: «наигрался, можешь уходить».
Поэтому чуть позже она немного посидела с родными, стараясь не смотреть в сторону Серёжи, растянувшегося на ковре в гостиной и вместе с дочерью собирающего магнитную мозаику, которую он принёс в подарок, потом встала и скрылась в своей комнате.
Прилегла на кровать, вздрагивая от шума взрывающихся петард за окном, думая, что после полуночи начнётся настоящий артобстрел, закрыла глаза и сама не заметила, как провалилась в сон под нестройные приглушённые канонады.
Новый особенно громкий взрыв заставил её резко распахнуть глаза и приподняться на локте на кровати. Тут же она поняла, что в комнате не одна.
Мелёхин сидел рядом, опустив подбородок на руки, локтями упираясь в колени. Разноцветные вспышки за окном по касательной освещали его профиль.
– Серёж? – позвала она, и он повернулся на её
