— Что ты чувствуешь?
Она зафиксировала их взгляд в отражении зеркала, провоцируя его.
— Представь, что я ухожу от тебя.
Она увидела, как напряглось его тело.
— Представь, что это последний раз, когда ты прикасаешься ко мне.
Его глаза пылали.
— Представь, что ты не можешь ничего сделать, чтобы остановить это. Подумай об этом и о том, как бы ты разозлилась. Ты бы вообще разозлился?
— Я не знаю, будет ли это злость, — мягко сказал он. — Но если это когда-нибудь случится, будет абсолютное уничтожение.
Она задрожала, ее руки вцепились в стойку. Ей нужно было что-то, что-то, чтобы успокоить торнадо внутри нее, но она не знала что, и смотрела на него, умоляя его понять и дать ей это.
Он подошел и встал позади нее, его глаза неотрывно смотрели на нее.
— Ты все еще доверяешь мне?
Со всем, что она чувствовала, со всем, что разворачивалось в течение последних нескольких часов, она смотрела на него.
Глупое гребаное сердце, она все еще доверяла ему.
Приняв ее молчание за ответ, он сделал шаг ближе, нависнув над ней.
— Все еще доверяешь мне?
Вопрос, заданный еще раз, лишь подсказал ей, что он хочет, чтобы ее ответ был озвучен.
— Да, — сказала она ему. Она сделала это. Несмотря ни на что, она сделала это. Мягкий поцелуй прижался к ее голове.
— Хорошая девочка.
Не успела она произнести и слова, как перегнулась через стойку, прижалась грудью к раковине, выпятила зад, а он удерживал ее одной рукой за шею.
Другой рукой он нежно погладил ее по щеке, мозоли на его руке гладили нежную кожу, прежде чем он шлепнул ее.
Она вскрикнула, ее сердце заколотилось, когда она посмотрела прямо в зеркало, ее глаза встретились с его глазами.
— Ты выпустишь все, что у тебя внутри, flamma, — приказал он ей, его голос был низким. — Каждый раз, когда моя рука будет опускаться, ты будешь отпускать все, за что держишься, и отдавать это мне. Поняла?
Ее подбородок задрожал.
— Да.
Его ладонь опустилась на другую щеку, сильнее, чем на первую. Она глубоко выдохнула и закрыла глаза, представляя, как отпускает себя. Она могла отпустить. Она может быть свободной. Она знала это, потому что у нее это уже было, и она может получить это снова. Прошлое больше не имело над ней власти.
Его рука снова опустилась, и она невольно вскрикнула.
— Я ненавижу тебя за то, что ты скрываешь от меня правду.
Он погладил ее по крестцу, а затем шлепнул ее прямо по бедру. Это было больно, но так приятно.
— Я не думаю, что мой брат захочет меня после того, как узнает. Это… не может быть.
Когда слова покинули ее, она начала плакать.
Он ничего не говорил, позволяя ей выплеснуть все наружу. Когда она немного успокоилась, он отшлепал ее снова, вызвав в ней новый прилив сил.
— Я не хочу возвращаться в жизнь Ксандера и разрушать ее.
И так продолжалось.
Снова и снова, пока каждый секрет и каждая мысль, за которые она держалась, не вырвались наружу, тяжесть бремени не покинула ее разум, и она не зарыдала, когда сломалась. После бесчисленных шлепков, пока ее задница не запылала, а разум не успокоился, она почувствовала, как он бережно поднял ее на руки и понес в спальню, прижимая к себе, пока она плакала ему в шею, выпуская все наружу, отпуская все, что ее сковывало, по крайней мере, на время.
Плача, в его объятиях, она потеряла сознание.
***
Проснувшись, она увидела, что он сидит с ноутбуком на столе и смотрит на экран в темноте комнаты, его лицо освещено светом монитора.
Повернувшись, она обернула простыню вокруг себя и подошла к нему.
— Иди сюда, — сказал он, раскрывая объятия и позволяя ей сесть к нему на колени, прижимая ее к себе, пока он поворачивал ее спиной к экрану и продолжал работать с какими-то цифрами.
Она моргнула, не понимая, на что она смотрит, но она позволила ему работать с этим, полуобернувшись к нему.
— Помнишь, я рассказывала тебе о своей подруге которая сбежала? — спросила она, чувствуя, как он все еще находится под ней.
— Да, — он подождал, пока она продолжит.
Она уставилась на экран, бездумно вспоминая.
— Человек, от которого она сбежала, держал меня при себе несколько лет. Он… он был первым.
Он был неподвижен, совершенно неподвижен, но продолжал молчать.
— Он позвонил мне сегодня вечером.
Его руки развернули ее на коленях, прежде чем она успела моргнуть, его дьявольские несовпадающие глаза пристально смотрели на нее.
— Кто?
Она покачала головой.
— Я не знаю его имени. Но он сказал… он угрожал убить тебя, убить моего брата. Он… сказал, что хочет снова оставить меня у себя.
Ее голос дрогнул на последних словах, и он крепче сжал ее челюсть.
— Этого не будет.
Два слова, произнесенные с такой жестокостью, что она почувствовала, как они проникают в ее кости.
— Он в Синдикате?
Она кивнула.
— Думаю, да. Он обратился ко мне по моему настоящему имени.
Он смотрел на нее долгую секунду.
— Тогда он будет в твоей власти.
Она больше никогда, никогда не хотела его видеть.
Даин поцеловал ее в шею и повернул лицом к монитору.
— Полное раскрытие — я нашёл твою подругу которая сбежала.
Лайла смотрела, как он открывает папку и нажимает на фотографию. На ней была изображена красивая девушка, ее глаза сияли от счастья, когда она улыбалась в камеру. Лайла моргнула, прикоснулась рукой к лицу на экране, вспоминая девушку, которая бросила ее. Но она была счастлива.
— Где она? — ее голос надломился, ее сердце было переполнено радостью за маленькую девочку, которая нашла для себя хорошую жизнь.
Долгая пауза в его ответе
