Услышав этот вопрос, я напрягся. Никто никогда не спрашивал меня об этом. Все члены команды, да и мама с сестрой полагали, что если выпадет шанс попасть во вторую лигу или выше, то с учебой будет покончено. Не желая смотреть правде в глаза, я решил увильнуть от ответа:
– «Пари Сентрал» находится в третьем дивизионе. Но мы в двух очках от продвижения, а это значит…
– Постой… Продвижение? Очки?
– Да, – медленно проговорил я. – Мы набираем очки. Два за победу, один за ничью, ноль за поражение. Три команды, набравшие наибольшее количество очков, переходят в высшую лигу. Четыре с наименьшими спускаются на ступень вниз. В случае равного количества очков учитывается число забитых мячей…
Она с бешеной скоростью строчила в блокноте, стараясь все записать.
Я нахмурился.
– Ты не знакома со структурой уровней европейского футбола, принятой в УЕФА?
– Я почти ничего не знаю об этой игре.
– Ничего? – Я сел ровнее. Кажется, мне только что предоставлялся отличный повод отвлечь внимание от своей персоны.
Джени пожала плечами.
– Я знаю, что это длинная игра и мало кто забивает мячи.
Я с трудом подавил смешок.
– Почему Антуан отправил тебя брать у меня интервью?
– Другой парень заболел. – Она приподняла бровь. – А что? Ты не привык, что кто-то не в курсе твоей славы и достижений? Извини, что разочаровала. Но я пришла сюда немного узнать о тебе и поговорить о предстоящем матче против… – она сверилась с записями, – «Консолат Марсель».
Я расхохотался. Мне нравилась ее колючесть, а отказ льстить мне, как это делали многие другие – и мужчины, и женщины, – казался глотком свежего воздуха в зловонном облаке моего собственного «таланта», которым я так долго дышал. Я часто вел себя как самодовольный мерзавец, только чтобы держать людей на расстоянии. Однако с этой девушкой мне хотелось сбросить маску и просто поговорить. Но я не мог позволить себе роскошь раскрыть правду.
– Вот тебе статья, – предложил я. – «Пари Сентрал» побеждает. Конец.
– Благодаря тебе? – осведомилась она. – Их лучшему нападающему?
Я насмешливо улыбнулся одним уголком губ.
– Ты хоть знаешь, что делает нападающий?
– Много бегает? Пытается забить мяч в сетку?
У меня вырвался еще один смешок.
– Ну да, точно. Нападающие много бегают. Но я центральный нападающий. Бомбардир. – Я склонился над столом и понизил голос на октаву: – Из тех, что забивают все голы.
Джени бросила на меня быстрый взгляд, а потом посмотрела на часы.
– Три минуты.
Я моргнул.
– Что «три минуты»?
– Ровно столько тебе потребовалось, чтобы начать ко мне клеиться, тем самым уподобив это интервью всем прочим, где меня не воспринимали всерьез. Теперь я хочу поскорее уйти отсюда.
Улыбка тут же испарилась с моего лица. Я откинулся на спинку стула. Видимо, с ней раньше не слишком-то хорошо обходились. Ну да, без сомнений. Порой мне самому хотелось кричать от того, как мужчины отзываются о женщинах или общаются с противоположным полом. Но если из-за этого Джени будет видеть во мне лишь очередного спортсмена, значит, так тому и быть.
– Ты ничего не знаешь о футболе и явно не стремишься узнать. Так зачем ты здесь на самом деле?
– Хороший вопрос, – отозвалась она. – Я хочу писать о чем-то настоящем…
– А-а, понимаю. Кучка парней, гоняющих по полю мяч, недостойна твоего внимания.
– Я должна написать эту статью в надежде получить задание получше.
– Получше. – «Что-то поинтереснее футбола». Внутри снова закопошилось давно похороненное желание, но я подавил его с привычной легкостью. – Что ж, зато честно.
– Слушай, наверняка соккер…
– Футбол.
Она стиснула зубы.
– Я не сомневаюсь, что футбол важен для тебя, для Франции и… всей Европы в целом. Но сейчас в мире происходят гораздо более важные события. Значительные, страшные, создающие историю. И мне хотелось бы писать о них, а не об игре в мяч.
Джени откинулась на спинку стула. Казалось, она ждала, что я вот-вот вышвырну ее за дверь, и даже не подозревала, что облекла в слова мое самое заветное желание. Сам я никогда не говорил об этом вслух.
– Согласен, – отозвался я и перевел взгляд с Джени на кухонное окно, за которым Софи старательно наливала лимонад из тяжелого кувшина в стакан. – В мире есть события поважнее. И занятия тоже.
– Например, врач? – тихо спросила Джени.
Я взглянул на медленно вращающиеся колесики диктофона, лежавшего на столе передо мной. Стоит мне произнести эти слова, и они запечатлеются на пленке, станут более реальными и выйдут за пределы маленького дворика. Их услышит американская девчонка и разделит это знание со мной.
Джени подалась вперед, вторгаясь в мое личное пространство.
– Что будет с медициной, если «Пари Сентрал» перейдет во вторую лигу?
Я посмотрел ей прямо в глаза.
– Я брошу учебу.
– Ты хочешь именно этого?
– Только между нами?
– Конечно.
Я раздумывал, что ответить и стоит ли вообще отвечать на ее вопрос. Эта девушка была со мной честна, и мне не хотелось ей лгать.
– Не для публикации, – наконец сказал я. – В этом мире есть вещи важнее моих желаний. А в статье, Джени Мартин, можешь написать, что для меня нет ничего важнее футбола.
Между нами воцарилось молчание. Я вдруг осознал, что мы оба склонились над столом, и друг от друга нас отделяет меньше фута. Тут же в голове мелькнула дурацкая мысль, что Джени заглядывает мне в глаза, стремясь прочесть то, о чем я думаю.
Задняя дверь дома со скрипом отворилась, разрушая магию момента. Я отвел взгляд от Джени и улыбнулся сестре:
– Отлично, Софи.
Она спустилась по ступенькам во двор, одной рукой опираясь на костыль, а в другой неуверенно держа высокий стакан с лимонадом.
– Я тебе тоже налила, Адриан, но могу нести только по одному зараз.
– Я скоро приду на кухню, – сообщил я.
Сестра просияла в ответ, и эта мягкая, полная обожания улыбка мгновенно заставила меня вспомнить, что я несу ответственность за них с мамой.
«Но это вовсе не мешает мне снова встретиться с Джени».
Я протянул руку и нажал на диктофоне кнопку «стоп».
– Ну что, до субботы?
Она удивленно кашлянула.
– А что случится в субботу?
– Закончим интервью. Тебе нужно собственными глазами увидеть футбольный матч, иначе твоя статья будет напоминать дилетантский лепет. Хочешь, чтобы тебя воспринимали всерьез?
Она на мгновение сжала губы.
– Да.
– Я тоже. В субботу в полдень на стадионе «Жан-Марк». После мы закончим интервью.
– Антуан велел сдать статью через два дня, – пояснила она.
– Передай Антуану, что я просил подождать.
Гордость явно мешала Джени быстро согласиться. Пытаясь потянуть время, она сделала еще один большой глоток лимонада.
– Ладно, в субботу, – в конце концов сказала она. – Ради статьи.
– Хорошо, – отозвался я, глядя ей прямо в глаза. – Ради статьи.
Джени допила лимонад и поставила стакан на стол.
– Большое спасибо, Софи. Как раз то, что нужно. – Она подхватила сумку, убрала в нее диктофон и карандаш с блокнотом, а затем повернулась ко мне. – До встречи.
– У тебя на подбородке капля лимонада, – заметил я.
– Где? – Она быстро поднесла руку ко рту. – Нет, я не…
Я молча вскинул брови и протянул ей салфетку со своим рисунком.
Джени раздраженно отдернула руку от совершенно сухого подбородка. Я полагал, что она просто развернется и зашагает прочь, но, вопреки моим ожиданиям, Джени выхватила у меня салфетку, бросила в сумку и спокойно направилась к дому.
Конечно, сейчас о настоящих чувствах не шло и речи, но я знал, что вполне способен влюбиться в Джени. Однажды.
Глава 5
Джени
