Наступила суббота, и меня ждал мой первый в жизни футбольный матч. Не хотелось признаваться, но при мысли о том, что я снова увижу Адриана, в животе начинали порхать бабочки.
А вот футбол… Я вовсе не горела желанием тратить выходной день на просмотр футбольного матча.
«Это смешно. Он просто хочет покрасоваться передо мной».
Однако внутри уже зародились подозрения, что Адриан Руссо – вовсе не такой самодовольный придурок, каким хотел казаться. Тщательно созданный образ постоянно сползал с него, как плохо сидящая маска, и мне нравилось то, что проступало под ней.
Натягивая джинсы, я твердила себе, что сегодняшний матч – часть журналистской работы. Если удастся написать отличную статью, возможно, Антуан поручит мне что-то более серьезное.
«Или ты навечно погрязнешь в спортивных репортажах».
К джинсам я подобрала свободную блузку с яркой вышивкой на воротнике и рукавах и нанесла на губы блеск. Я почти никогда не красилась и недоумевала, что на меня сегодня нашло.
«Не из-за Адриана ли?..»
– О-о, перестань! – вслух простонала я и с шумом выдохнула.
Глупо отрицать, что Адриан Руссо интриговал меня как журналиста, поскольку целиком и полностью состоял из противоречий. И только. Я приехала в Париж не для того, чтобы крутить роман с футболистом, пусть даже суперинтересным. Оставалось надеяться, что чутье меня не подводит и он в самом деле таит в себе какую-то важную историю, стоящую потраченного времени.
Убедив себя, что мой интерес к Адриану чисто профессиональный, я отправилась на стадион «Жан-Марк», где местная команда «Пари Сентрал» сегодня играет против «Консолат Марсель», занимающей в дивизионе первое место.
Стадион оказался довольно большим, превосходя по размерам даже футбольное поле в Калифорнийском университете. Трибуны состояли из обычных скамей без отдельных сидений. Несмотря на влажную жару, посмотреть игру полупрофессиональных футбольных команд третьего дивизиона собралось много народу. Кажется, не меньше тысячи человек.
– Взять на заметку, – пробормотала себе под нос. – На самом деле футбол – это очень важно.
Я направилась к линии поля, проходящей рядом с воротами, где собрались журналисты. Исключительно мужчины. Некоторые из них курили, другие что-то фотографировали. Когда я подошла ближе, в толпе раздались шепотки, а кто-то даже кивнул в мою сторону. Я поймала на себе несколько косых взглядов. Послышались смешки – видимо, внимание привлек висящий у меня на шее фотоаппарат. Проигнорировав их, я протиснулась вперед, чтобы сделать четкий снимок поля, где уже полным ходом шла игра.
Как выяснилось после, журналисты толпились возле ворот «Консолата». Игроки из «Марселя» были одеты в красно-синюю форму, а футболисты «Пари Сентрал» носили красные майки и черные шорты. Игрока под номером девять я заметила почти сразу.
Адриан Руссо мелькал между защитниками подобно всполохам пламени, выделывал разные па с футбольным мячом, пресекая все попытки противника его отобрать. Затем он отдал пас другому игроку своей команды, но тот не успел вовремя среагировать, и мяч пролетел мимо его ног. Защитник «Марселя» тут же бросился вперед, но Адриан оказался проворнее. Он обыграл защитника и вновь завладел мячом, но в этот раз не стал пасовать и после нескольких касаний ударил по воротам. Вратарь отважно выскочил навстречу, но посланный Адрианом мяч летел слишком быстро. Проскользнув между перчатками вратаря, он угодил прямо в сетку.
По толпе прокатилась волна одобрительных возгласов. Вокруг меня, напоминая рой саранчи, защелкали камерами журналисты. Я внезапно осознала, что все это время следила за игрой с приоткрытым ртом и до сих пор не сделала ни одного снимка.
Я подняла фотоаппарат, наблюдая, как вокруг Адриана толпятся товарищи по команде и ободряюще хлопают того по спине. Я щелкала камерой снова и снова, глядя на расплывшуюся на его губах широкую улыбку, которая почти сразу погасла. Адриан обвел взглядом трибуны, как будто что-то искал. Или кого-то.
Когда он заметил меня, его лицо снова озарила улыбка – счастливая, лучезарная, какую не вызывал ни один забитый им гол. При виде этого у меня перехватило дыхание. Адриан кивнул мне, и я кивнула в ответ, не обращая внимания на бешено заколотившееся сердце. Затем он развернулся и побежал к центральной линии, чтобы занять свое место на поле.
Игра возобновилась, а я принялась фотографировать Адриана Руссо, продолжая убеждать себя в том, что именно за этим и пришла сюда. Это ведь моя работа. Впрочем, стоило признать, что снимков получилось больше, чем нужно, и с избытком хватило бы не на одно подобное интервью.
К началу второго тайма я все же опустила камеру, чтобы посмотреть на игру Адриана. Я наблюдала, как сильные ноги несут его к мячу всякий раз, когда тот оказывался рядом; как двигаются мышцы под облегающей майкой; как он с невероятной скоростью и грацией, которые почти бросали вызов законам природы, отбирает мяч у соперников и посылает его в нужном направлении.
Я так и записала в блокноте: «Он играет с нереальной скоростью и грацией, двигается инстинктивно, не задумываясь».
Адриан забил еще два гола до конца матча, благодаря чему его команда обыграла «Марсель» со счетом три – ноль.
Тяжело дыша и обливаясь потом, он трусцой подбежал к краю поля, где стояли другие журналисты. Я мысленно фотографировала его, стараясь запечатлеть каждую мельчайшую деталь: прилипшую к потному лбу прядь волос, плотно обтянувшую грудь майку, грязную полосу на мускулистом бедре, пучок травы, торчащий из-под щитка на голени. Было заметно, что он отдал игре все свои силы.
Мысленная съемка без какой-либо причины прекратилась, и на меня обрушились новые образы, вполне себе ощутимые. Вот Адриан прижимается ко мне всем телом, запах пота и скошенной травы обволакивает меня, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня…
Я со вздохом тряхнула головой, пытаясь избавиться от видений, и посмотрела на Адриана. Он кивнул в сторону трибун, куда-то в центр поля. Проследив за его взглядом, я заметила Софи, сидящую рядом с сурового вида женщиной – видимо, с мадам Руссо – в окружении толпы парней и девушек, которых я видела недавно в «Ла Клоше». Друзья и подружки футболистов.
Адриан полностью сосредоточился на мне, не обращая внимания на оклики других журналистов. Когда я кивнула ему, показывая, что все поняла, он усмехнулся и побежал через поле в раздевалку вместе с остальными игроками.
– Джентльмены, – произнесла я, пробираясь сквозь облако дыма и непристойных комментариев, чтобы добраться до трибун.
При виде меня Софи неуверенно поднялась на ноги:
– Джени!
– Привет, Софи, – поприветствовала ее, после чего мы обменялись поцелуями в щеку. – Рада снова тебя видеть.
Я почувствовала на себе любопытные взгляды сидящих на трибунах девушек, которые тоже заметили мое появление.
– Здорово, что ты пришла посмотреть на игру Адриана, – продолжала Софи. – Видела, как он быстро бегает и ловко управляется с мячом?
– У нее есть глаза, милая. – Со скамьи поднялась женщина средних лет с идеально уложенными темными волосами. Она распространяла вокруг себя аромат дорогих духов, способный посоперничать с запахами примятой травы, сигаретного дыма и сэндвичей с колбасой, которые зрители ели в перерыве между таймами. Ее приталенное в поясе голубое платье с расклешенной юбкой напоминало о моде пятидесятых годов, но, как и их дом, выглядело несколько потрепанным.
– Кто твоя новая подруга, Софи? – Женщина натянуто улыбнулась, глядя на меня. – Или это одна из пассий Адриана? Американка, верно? Это что-то новенькое.
«Одна из пассий Адриана».
При этих словах волоски на руках встали дыбом. А я ведь только что воображала, как целуюсь с ним. Адриан явно смущал меня, сбивал с толку, хотя я всегда гордилась тем, что никогда не теряла голову от парней.
«Забудь. Я не позволю ему свести себя с ума».
– Это Джени Мартин, – пояснила Софи. – Журналистка. Пишет статью об Адриане для университетской газеты. Джени, это моя мама.
