чувак, не торопись. ― Уайетт, готовый немедленно обрушиться на этих придурков, быстро хватает Клайда за шею и прижимает его к обшитой деревянными панелями стене. ― Куда же ты собрался, когда мы только что приехали.
Я обвожу глазами трейлер, где они выращивают свою дерьмовую травку. Здесь воняет мочой и сигаретным дымом. На полу валяются банки из-под пива. В гостиной стоит холодильник.
Адреналин бурлит в моих венах, и я встаю перед Лайонелом. Дэвис ― рядом со мной. Форд держится позади, скрестив руки на груди. Наш типичный образ действий с тех пор, как мы в детстве дрались на кукурузных полях.
― Какого хрена, Чарли? ― рычит Лайонел, поднимая упавшую сигарету. ― Разве у тебя мало проблем на ранчо?
Клайд смеется и смотрит на Форда.
― Я говорю о тебе, мужик.
Форд показывает ему средний палец.
Я бью ногой по подножке кресла Лайонела, заставляя его сесть. Адреналин и ярость бурлят в моих венах. Дэвис бросает на меня взгляд, призывающий остыть, но я его игнорирую. Речь о Руби, парни. К черту все.
― Сначала проблемы у меня, следом ― у тебя, ― мрачно заверяю я Лайонела. Я наклоняюсь, упираясь руками в подлокотники, пытаясь сдержать свой гнев. ― Не хочешь рассказать мне, где ты был три ночи назад, когда из моего брата выбили все дерьмо, а на мою девушку напали?
Лайонел ухмыляется.
― Кто-то надрал Уайетту задницу? ― Он откидывается в кресле, на его лице появляется довольное выражение. ― Круто.
Уайетт, все еще прижимающий Клайда к стене, свирепо смотрит на него.
― Мужик, пошел ты. Ты не будешь смеяться, когда Чарли выкинет твою задницу в окно. ― Затем он переводит взгляд на Дэвиса. ― Я же говорил. Они слишком тупые, чтобы сделать это.
― Мужик, это допрос или что? ― Клайд стонет, его голос звучит приглушенно из-за того, что Уайетт прижимает его лицом к стене. ― Я уже побывал в тюрьме в этом году. Не могу допустить, чтобы в моем послужном списке появилось еще одно правонарушение.
― Говори, ― требую я от Лайонела. ― Потому что ты так близок к тому, чтобы получить по морде. Где ты был?
К моему удивлению, лицо Лайонела краснеет, и он отводит взгляд.
― Выкладывай, ― приказывает Дэвис. ― Чарли сейчас не в духе. Его девушка пострадала, и я склонен позволить ему выбить из тебя все дерьмо ради ответов.
Долгое молчание, затем…
― Мы были в Биллингсе. На выставке ремесел.
Губы Уайетта подергиваются. Мы все смотрим на Лайонела так, словно он только что признался в убийстве первой степени.
Форд издает звук отвращения.
― Мы ему поверим?
― С чего бы ему в этом признаваться? ― возражает Уайетт.
Лайонел двигается в своем кресле.
― Зачем нам нападать на Уайетта? У нас была стычка в баре, больше ничего.
― Даже если Шина несет всякую чушь про Уайетта? ― спрашивает Форд.
Лайонел разражается смехом.
― Мужик, это уже в прошлом. Мы на следующий день знали, что Уайетт не трогал нашу сумасшедшую кузину.
Смущенные глаза Уайетта встречаются с моими.
― Тогда кто, блядь, подстриг ее? ― нетерпеливо спрашивает Дэвис.
― Она сама это сделала.
― Господи, ― говорит Форд.
Лайонел стряхивает сигарету на пол и поворачивается в кресле, чтобы посмотреть на Уайетта.
― Ты бы не стал ее трахать, верно? Это Шина. Когда она не получает то, что хочет, она разрушает. ― Его лицо омрачается. ― В детстве она спустила в канализацию наших морских рыбок, потому что ее умерли, а наши нет. ― Он пожимает плечами. ― Она думала, что поимеет тебя. Доставит тебе неприятности.
― Откуда ты это знаешь? ― огрызаюсь я.
― Она призналась.
Форд делает шаг вперед и смотрит на Лайонела.
― Почему?
― Фэллон, ― говорит Клайд, и Уайетт выглядит таким удивленным, каким я его никогда не видел. ― Она загнала Шину в угол в «Доме волос». Размахивала ножницами, искромсала в клочья все кресла в ее салоне, разбила все зеркала и потребовала правду. Решила навести порядок в Воскрешении или что-то в этом духе.
Лайонел смеется.
― Я думал, у Шины есть клыки, но, Фэллон, эта женщина опасная, как змея.
Уайетт, втянув воздух, напрягается.
― Следи за своим поганым ртом, ― рычит он, впечатывая Клайда в стену, словно он замазка для щелей.
― Так что не, чувак, ― говорит Лайонел с ухмылкой. ― Мы, может, и хотим придушить Уайетта, но твою девочку мы бы не тронули.
― Лучше бы ты говорил мне правду. ― Мои руки сжимаются в кулаки. ― Если я узнаю, что ты врешь, я уложу тебя в чертову могилу. Ты меня понял?
На этот раз в его глазах мелькает настоящий страх. Хорошо. Этому ублюдку лучше вбить себе в голову, что я его убью без каких-либо сомнений.
Лайонел, внезапно принявший усталый вид, проводит рукой по голове.
― Слушай, у нас на ранчо тоже творится черт знает что. Кто-то вломился в наш сарай и выпустил весь наш скот. Нам понадобилось три дня, чтобы собрать коров. Я слышал, что на южной стороне орудуют бандиты DVL. Приезжают в город поздно ночью. Устраивают беспорядки. ― Лайонел сухо смеется. Тонкие усики на его верхней губе подергиваются. ― Так что лучше заприте то, что хотите сохранить, потому что эти ковбои из пригорода трясут всех, кого могут.
― Эти гребаные ублюдки пытаются вытеснить нас с нашей собственной земли, ― говорит Форд, в его глазах сверкает гнев.
― Будет еще хуже, ― говорит Клайд, внезапно почувствовав себя самым умным парнем в городе.
В моей голове всплывает образ Руби, распростертой на полу в своем коттедже, и меня пробирает озноб.
― Они правы, ― говорит Дэвис. ― Я разговаривал с шерифом Рихтером и другими владельцами ранчо в этом районе. Билли Мейсон нашел гремучих змей в своем сарае. Поставщики требуют оплату раньше времени, потому что DVL давят на них.
― Тогда перемирие, ― говорю я, скрещивая руки на груди. Мой взгляд мечется между Уайеттом и Лайонелом. ― Пока мы не разберемся с DVL, больше никаких розыгрышей.
― Вы ― последние сукины дети, с которыми я хотел бы сотрудничать, но… ― Лайонел стряхивает дым в пепельницу и кивает мне. ― Перемирие.
― У нас общая цель, ― говорю я. ― Защитить наши ранчо, наших животных, наших людей.
― И скажи, где моя
