В какой-то момент осознав свою ошибку, она разрыдалась.
Все в жизни Митча лгали ему. Предавали. Никто, даже мать, не защищал его, не боролся вместе с ним. Он рискнул карьерой, уничтожив улики против отца, а семья отвернулась от него. И у него никого не осталось… Именно поэтому он никому не доверял. Кроме нее. А она…
Мадди выехала с парковки.
О боже, что она наделала?! У него за спиной она делилась его болью с посторонними! И не важно, что намерения у нее были самые добрые. Не важно, что она всего лишь хотела помочь. Главное – она сделала то единственное, чего Митч никогда не сможет простить.
Она могла бы умолять и объяснять до посинения, но это ничего бы не изменило. Она предала его доверие. Сделала то, чего не имела права делать. И теперь все кончено. Ей оставалось только одно – вернуться домой.
Сидя в своем офисе, Митч снова глотнул виски. Глядя прямо перед собой, он размышлял. Думал о своей никчемной жизни.
Как Мадди могла сделать такое? Она ведь предала его! Он рассказал ей то, чего не рассказывал никому, а она… Она поделилась с посторонними! За его спиной!..
Тихие слова «я люблю тебя» все еще звенели в ушах, оглушая его, отсекая все остальные звуки окружающего мира.
Какая ирония!.. Лишь перестав ей верить, он понял, что любит ее. И он не сомневался: это была истинная любовь. Глубокая и мучительная. Именно она сделала его живым. Пробудила его чувства. Его жизнь с появлением Мадди приобрела смысл. И даже сейчас Митчу хотелось найти ее побыстрее и прижать к груди.
В дверь постучали, но он проигнорировал стук – не хотел никого видеть. И налил еще виски. Алкоголь делал свое дело, помогая Митчу вернуться к тому онемению, в котором он пребывал до того, как в его жизни появилась Мадди, женщина, все изменившая…
Снова стук в дверь. На этот раз – более настойчивый.
А потом дверь вдруг открылась, и в комнате появился старший брат Мадди.
– Сейчас неподходящее время, – сказал Митч.
– Неужели?! – язвительно бросил Шейн. И, не дожидаясь приглашения, уселся напротив Митча. – Что ты сделал с моей сестрой? Она вылетела отсюда как щенок, которого пнули.
Митч опять глотнул виски. И едва не задохнулся от боли в груди. О боже, она ушла! Но куда?..
Она наверняка дома. У него дома.
Шейн нахмурился и проворчал:
– Похоже, что и пять минут могут причинить немало вреда.
– Чем могу помочь? – буркнул Митч. Нужно, чтобы этот парень убрался с его глаз. Как можно скорее.
На минуту воцарилось молчание. Потом Шейн кивнул на виски.
– Я бы выпил.
Митч поставил перед ним бутылку. Гость встал и взглянул на этикетку. Затем, пожав плечами, взял бутыль и сделал большой глоток. После чего, шумно вздохнув, поставил бутылку на стол и снова уселся в кресло.
– Мадди уехала, – сообщил он.
Митч тяжело вздохнул.
– Нам нечего сказать друг другу.
– Мне не нравится, как ты говоришь про мою сестру, – заявил Шейн. – И уж точно не нравится все, что здесь происходило до моего приезда.
Митч на мгновение зажмурился. Перед его глазами вдруг возникла приподнятая округлая попка Мадди. И он вонзался в нее. А в ушах снова зазвенели ее страстные крики.
– О черт… – Он помотал головой и провел ладонью по волосам.
Губы Шейна искривила сардоническая ухмылка.
– Да, я так примерно и думал.
Митч приподнял бровь.
– Ты действительно хочешь это обсуждать?
– Нет. И не уверен, что одобряю все это. – Зеленые глаза Шейна были так знакомы, что Митчу хотелось отвести взгляд. – Но знаешь что? За все те годы, что Мадди была со Стивом, я никогда не видел, чтобы она так же смотрела на него. Черт, он порядочный, славный, рассудительный парень. Но он ни за что не попытался бы напасть на меня, что бы я ей ни сказал.
– Он кажется настоящим принцем, – пробурчал Митч.
– Более того, он принял бы мою сторону в любой драке, – продолжил Шейн. – Скажи, а если бы Мадди не попросила тебя прекратить, ты попытался бы придушить меня? Если так, то ничего бы не вышло. Мой брат Джимми только кажется спокойным и безобидным. Но он кого хочешь скрутит. Да и я умею за себя постоять.
Митч понятия не имел, куда клонил этот парень, он его не интересовал.
– Ты закончил?
– Нет, – отрезал Шейн. – Ты влюблен в мою сестру. А она – в тебя. Конечно, мне это не очень-то приятно, но я все же намерен быть добрым малым.
– Ты? Добрым малым? – Митч рассмеялся и вновь глотнул виски. Проклятье, он любил ее! Нуждался в ней! Хотел ее прямо сейчас!
Тут Шейн вдруг положил на стол папку, которую Митч до сих пор не замечал.
– Ты сейчас зол как черт, но справишься с этим.
– С чем именно? – буркнул Митч.
Шейн подвинул к нему папку.
– Мадди сделала то, что посчитала правильным. Она всегда так поступает, даже если иногда получается сплошная глупость. Но она задумала доброе дело – пусть и действовала у тебя за спиной.
Митч уставился на гостя с удивлением.
– Совсем недавно ты жаждал моей крови, а теперь играешь роль свата?
Шейн пожал плечами.
– Да, точно. Сначала я немного взбесился, когда… э… – Он откашлялся. – Когда услышал, что здесь происходило. Она – моя младшая сестра. Я растил ее с пятнадцати лет, а у тебя не слишком красивое прошлое – в той его части, где речь идет о женщинах. Хотя последнее время ты вел жизнь монаха.
Митч посмотрел на папку. Его одолевало любопытство. Интересно, что же там, внутри?
Тут Шейн вновь заговорил:
– Я очень люблю сестру и желаю ей счастья. И я чертовски волновался за нее. Долгие годы она была не в себе. Плыла по течению, словно совсем не жила. Полагаю, она рассказала тебе об аварии.
Митч кивнул, а Шейн продолжил:
– Она так и не избавилась от чувства вины, к каким бы психологам я ее ни таскал. Она никак не могла понять, что никто ее ни в чем не винит.
– Знаю, – вздохнул Митч. – Но сейчас ей лучше.
Благодаря ему. Благодаря им обоим. Потому что они были вместе.
– Да, верно, – улыбнулся Шейн. – Когда-то она была невероятной озорницей. Это сводило отца с ума, хотя он безумно ее любил. Приятно было увидеть, что прежняя искорка вернулась.
Митч в очередной раз глотнул виски, после чего проговорил:
– Я хочу одного – чтобы она оставалась самой собой.
Шейн откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе.
– Не думаю, что она любила Стива.
– Конечно, не любила, – вставил Митч, решив все выяснить до конца. – Это парень совершенно не годится для нее.
Шейн тут же кивнул.
– Верно. И если честно… Когда мы обнаружили, что Мадди сбежала, я мысленно поздравил ее. Ей необходима свобода, необходимо избавиться от непрестанной опеки. Я знал это почти с самого начала. И вот теперь, когда сестра наконец позвонила… Она показалась мне прежней Мадди. Той, которая, как я считал, погибла вместе с отцом. – Шейн взял бутылку с виски и налил щедрую порцию в полупустой стакан собеседника, затем и сам глотнул из горлышка.
