— Вы можете увидеть их. Можете посидеть в их палатах, но они не ответят. Просто, чтобы вы знали. Но вы можете держать их за руку.
— Как я… — ее голос дрожал, а слезы лились безостановочно. — Как я выберу, кого увидеть первым? Как я…?
— Я могу посидеть с одним из них, пока вы не сможете, — предложила я. — Я подержу их за руку.
Она отправила меня посидеть со своей невесткой. Когда я вошла в палату, озноб пробрал меня до костей. Бедную женщину покинули все краски. Она была почти живым привидением. Я опустилась на стул рядом с ней и взяла ее руку в свою.
— Привет, — прошептала я. — Это странно, и я не знаю, что говорить в таких случаях. Но, хорошо, я Элизабет. Я встретила твою свекровь, и она ужасно волновалась о тебе. Так что мне нужно, чтобы ты боролась. Она сказала, что твой муж возвращается из путешествия, он сильно обеспокоен. Так что мне нужно, чтобы ты просто продолжала бороться. Я знаю, что это сложно, но продолжай, — слезы падали у меня из глаз, когда я смотрела на незнакомку, которая казалась такой знакомой моему сердцу. Я думала о том, какой разбитой я была бы, если бы, по крайней мере, не держала Стивена за руку перед тем, как он умер. — Твой муж нуждается в том, чтобы ты была сильной, — я наклонилась ближе к ее уху и прошептала, надеясь, что мои слова донесутся до ее души. — Мы должны убедиться, что твой муж в порядке. Мы должны убедиться, что он обнимет тебя. Что он сможет сказать, что любит тебя. Ты еще не можешь уйти. Продолжай. Бороться.
Я почувствовала, как ее пальцы сжались вокруг моих, и мой взгляд переместился на наши руки.
— Мэм, — раздался голос позади меня. Я повернулась к двери и увидела, как медсестра смотрит в мою сторону. — Вы семья?
— Нет. Я просто…
— Я прошу вас уйти.
Я кивнула.
И отпустила ее руку.
***— Он продолжает оставлять эти самоклеящиеся записки, — я вздохнула, сидя на качелях с Фей, пока Эмма играла на шведской стенке и каталась с горки. — Время от времени я нахожу записки на моем окне, и я просто не знаю, что думать об этих сообщениях. Он говорит, что все еще любит и хочет меня, но потом… ничего. Я не знаю, что думать.
— Он играет в игры разума, и это не круто. Я просто не понимаю, почему он делает такое дерьмо. Ты думаешь, что он просто гад? Как будто мстит тебе за то, что ты не рассказала ему об аварии?
— Нет, — я покачала головой. — Он бы не сделал этого.
— Прошли месяцы, Лиз. Он ни разу не позвонил. Он не связывался с тобой, за исключением нескольких случайных клочков бумаги время от времени. Это не нормально.
— Не было ничего нормального между мной и Тристаном.
Она оттолкнула качели и посмотрела на меня.
— Тогда, может быть, пришло время найти новую нормальность. Ты заслуживаешь нормальной жизни.
Я не ответила, хотя, возможно, она была права.
Я просто желала, чтобы эти записки не приносили мне надежду, что однажды Тристан может вернуться ко мне.
«Мне просто нужно время справиться со всем. Скоро вернусь. Я люблю тебя. — ТК».
«Дождись меня. — ТК».
«Все были неправы насчет нас. Просто, пожалуйста, дождись меня. — ТК».
***
— У тебя на губах что-то пурпурное, Сэм, — сказала я, когда пришла в кафе на свою смену. Парень быстро пробежался руками по своему рту, в то время как на моих глазах его щеки заливались красным цветом. В последние несколько недель Мэтти начал оставлять кухню во время ланча на Сэма, чтобы тот научился готовить блюда из меню кафе. И Сэм, наконец-то, выглядел таким счастливым, делая то, что любил и в чем был весьма хорош.
— Спасибо, — сказал он, поднимая стопку тарелок, чтобы отнести их в сушилку. Когда парень выходил через дверь, Фей заходила, и они исполнили неловкое танго, кто первым отойдет в сторону.
Когда Фей увидела меня, она криком приветствовала меня. Я ухмыльнулась.
— Отличная пурпурная помада у тебя, подруга.
Она улыбнулась.
— Спасибо! Только что купила.
— Клянусь, что видела ее раньше.
— Неа, — она покачала головой. — Я купила ее прошлым вечером.
— Нет, я имею в виду, мне кажется, что я видела ее пять секунд назад на губах у Сэма.
Ее лицо вспыхнуло, и она перекрутила пальцы вместе, поспешив ко мне.
— О, Боже мой, дерьмо! Дерьмовый Сэм пользуется такой же помадой, как и я? Мне нужно подобрать себе новый цвет.
Я приподняла бровь.
— Не юли. Расскажи мне.
— Рассказать тебе что?
— Твою кличку для его сама знаешь чего.
Она закатила глаза.
— Боже мой, Лиз. Нам почти по тридцать. Ты думаешь, в один день мы не сможем перестать себя вести как пятилетки? — серьезность, прозвучавшая в ее голосе, когда Фей пошла к прилавку к покупателю датского сыра, заставила меня задуматься, а что, если она действительно повзрослела, до тех пор, пока она не прокричала мне через комнату. — Огромный Сэм!
Смех вырвался из меня.
— И подумать только, в последние несколько месяцев ты убеждала меня, что Сэм псих.
— О, он такой. Он абсолютный псих. Например, он сделал реально сумасшедшую вещь прошлой ночью, — объяснила она, отодвигая стул от пустого стола и усаживаясь. Я была все еще в абсолютном замешательстве по поводу того, как Фей собиралась удержаться на работе в этом месте.
— Что он сделал? — спросила я, садясь напротив нее. Если ты не можешь справиться с ними, наслаждайся.
— Ну, для начала он всегда спрашивал меня, как у меня дела, что просто странно. Словно он хотел что-то знать обо мне.
— Подруга. Ладно, это абсолютно странная территория, — высмеяла ее я.
— Точно! И потом! Прошлой ночью он пришел ко мне домой, и я спросила, в какую комнату он хотел постучать, и он такой: «Нет, я хотел пригласить тебя в какое-нибудь модное местечко». Что? И потом, после ужина и напитков он привел меня на мое крыльцо, поцеловал в щеку и сказал, что он бы хотел пригласить меня еще куда-нибудь! Он даже не попытался встретиться с моей вагиной вчера ночью.
— КАКОЙ ПСИХ!
— Я ЗНАЮ! — она остановилась и посмотрела в сторону кухни, где Сэм начал работать со сковородой. Крошечная улыбка заиграла на ее губах перед тем, как она повернулась ко мне. — Он не такой уж и сумасшедший, я думаю.
— Нет, надеюсь, нет. Я так рада, что он получил работу и на кухне тоже. Я помню, он говорил мне, как сильно хотел бы делать это.
