цвета в разном освещении, делала стремительные эскизы и пометки в блокноте. Устало опуская голову, отворачивалась или закрывала глаза, но спустя минуту заставляла себя продолжить.
В домах напротив замирала жизнь, одним за другим тухли огни. Город сонно оцепенел, застыл ломаной громадой под тёплым звёздным покрывалом.
В окно медленно вплывал серо-фиолетовый рассвет, расползался по комнате, наметив очертания мебели. Выключив настольную лампу, Лина закрылась ладонями от мерцающего экрана, потёрла лицо. Она закончила анализ материала и составила предварительное заключение – основу будущей работы Яницкого.
Устало опустившись в кресло с новой порцией кофе, подобрала под себя колени, делая обжигающий глоток и глядя поверх чашки на Криса Берри. Длинные пальцы небрежно зажимали голову пухлой фигуры космонавта, очередной награды "МТВ", искренняя и фальшивая улыбка в экран... Нехотя, и вместе с тем непреодолимо, рука потянулась, нажала пуск на видео, вернула динамикам громкость.
Спустя пять секунд, Лина захлопнула ноутбук. Нащупала в глубине ящика стола ключи и смятую пачку сигарет. Переступив порог дальней комнаты, прижалась спиной к двери, невидяще уставилась в полумрак. Замерев от ужаса, она слышала, как шевелиться на пыльных полках кошмар.
Расставив руки, впилась ногтями в дерево. Босые пятки изо всех сил упёрлись в пол.
– В чёрном, ты эффектна.
Сонное изображение подруги широко зевнуло из разобранной кровати: в кипарисовом раю, на другом конце света, только обозначилось утро.
– Как чёрная вдова? – Лина пошевелила пальцами перед камерой ноутбука.
– Нет. Как большинство блондинок, – снисходительно улыбнулась Натали, придирчиво разглядывая аккуратные ряды вешалок. – К тому же, вызывающе мужской крой привлечет внимание к твоей женственности и хрупкости. Стой! Покажи мне блузу! Да, эту! То, что надо! Высокий глухой ворот усилит впечатление, добавит нотку недоступности. Это заводит мужчин.
Держа ноутбук на весу так, чтобы подруге было удобно хозяйничать в шкафу, Лина насмешливо выгнула бровь:
– У тебя есть в гардеробе глухие блузы?
– В моем гардеробе вообще нет блуз! – высунула язык Натали. – В отличие от тебя, я люблю демонстрировать ноги и ношу исключительно платья…
– Декольтированные до пупка! – Спотыкаясь о коробки с обувью, Лина босиком прошлепала в кухню.
– Куда ты меня несешь? Фи, какая гадость! Ты будешь ужинать едой из микроволновки?! Хорошо, что я не страдаю токсикозом. Калетник, вернись в комнату и покажи бельё!
– Ни за что! Тебе не понравиться.
– Тогда, не надевай вовсе!
– Отличная идея, – засмеялась Лина и отключила Скайп: – Пока, Натали.
Утром она проснулась раньше будильника. Выйдя из душа на ватных ногах, надела утверждённый костюм от «Родригес». Перевёрнутый треугольник с подчёркнутыми плечами и зауженными щиколотками, мягко скользнул по коже, сев как влитой. Лина сунула ноги в острые черные лодочки на высокой шпильке.
Тревожный взгляд первоклассницы из зеркала, придирчиво осмотрел андрогинный образ в духе "haute couture" – глухой и неприступный, как Форт-Нокс. Но, что-то, неуловимо волновало, заставляло сомневаться, что выглядит подобающе и даже… прилично, будто надела не строгий костюм, а платье в духе Наташи Метаксас.
Назойливые взгляды сотрудников преследовали от подземной стоянки. Сквозь стеклянный куб приемной Лина увидела круглые глаза секретаря, наконец, сообразив: двусмысленность образу придала бледная паутина блузы, словно обнаженная кожа, рвущая черную ткань указательной стрелкой.
Вручив Керри нетронутый стакан фраппучино из "Старбакса", Лина стянула на груди лацканы пиджака, хлопнув за спиной дверью в кабинет. Окончательно выбитая из хрупкого равновесия, зло швырнула портфель в угол, пытаясь взять себя в руки и не расплакаться от досады, что так легкомысленно доверилась "эксперту" обожающему внимание во всех проявлениях.
Сидя на краю стола, Лина гипнотизировала телефон. Оттянула неудобный рукав пиджака: стрелки часов не двигались, намертво прилипли к циферблату. Глубоко вдохнув, посчитала в уме до десяти... и вздрогнула, подпрыгнув одновременно со звонком. Недоверчиво уставилась на разорвавший тишину аппарат. Казалось, даже тональность динамика изменилась, издавая рваную паническую трель.
Уверенно глядя вперёд, Лина быстрыми шагами пересекла коридор ведущий к главному конференц-залу. Уверенность давалась ценой невероятной концентрации воли, которая следила за каждой мышцей и непрерывно успокаивала сердце, стучащее как после спринтера в ближайшем парке.
Пестрая толпа стеклась со всего этажа, заглядывая в ярко освещённые окна. Изнутри одновременно опустились и захлопнулись полоски жалюзи, отсекая любопытные взоры. Служащие разочарованно зароптали. Неуверенно топчась на месте, перекидывались приглушёнными замечаниями, не собираясь расходится. Лина проталкивалась сквозь плотный ряд спин. Никто не сдвинулся, не уступил дорогу. Раздраженно потянув за собой папку с макетами, она с трудом оказалась у дверей, распахнутых охраной при ее приближении. Не переводя дух, шагнула внутрь:
– Дамы и господа, добрый день! Извините, если заставила ждать. К вам нелегко пробиться. Вашей осаде позавидовал бы сам генерал Грант... – бодро сказала Лина, смело обводя присутствующих взглядом и смолкла...
В лицо ударила вспышка, одна, другая. Возникло ощущение нелепой ошибки. Она попала не в конференц-зал, где провела десятки зачастую нуднейших до зевоты часов, а на оживлённую улицу Таймс-Сквер в выходной. Оказалась посреди туристической давки. В раскаленном сухом воздухе столбом стояла пыль. Туда-сюда ходили незнакомые люди, держали на длинных штативах микрофоны, устанавливали свет. Во всеобщем галдеже, Лина с трудом разобрала визгливый голос:
– Вот, ответственное лицо проекта, Лина Каллетник! Пожалуйста, джентельмены, найди свободные места! Просто давайте все присядем! Так будет удобнее! Давайте уже начнем!
Занимая кресло справа от Яницкого, Лина бросила удивлённый взгляд на орущего президента.
– Понабежали, как тараканы, – процедил Лукаш сквозь зубы.
– Что происходит?
– Паблисити-шмаблисити.
– Это... мы?
– Нет. Этих шутов нагнал лейбл наших молодчиков. Уже бы и телевидение прислали, чего мелочится! На Опру хоть смотреть приятно.
– Диана, согласилась?
– Как видишь, – буркнул Яницкий, осушив стакан с водой.
Конференц-зал выбился из привычной деловой тональности, слегка неформальной и более свободной, чем в других компаниях из-за особого понимания сотрудниками "дресс-кода", но не менее продуктивной и профессиональной, чем в банке. Разделился на зоны абсурда. Модные, подчёркнуто элегантные, даже чересчур элегантные, метросексуальные надушенные мужчины компании Родригес – справа. И небритые, нечёсаные, развязные рок-музыканты и нагловатые пиарщики, блогеры и фотографы – слева. Два седовласых юриста «Strangers» в старомодных двубортных костюмах, выбрали островок нейтралитета в конце стола. Побелевшие губы на замкнутых лицах выдавали напряжение.
Зал вместительностью сто человек, казался тесен музыкантам, привыкшим орать с огромных сцен в переполненные стадионы. Тим Стюарт зажал ладонью ухо, говорил у окна по мобильному, курил, стряхивая пепел на ультра-синие кроссовки и в бледно-лиловый итальянский ковер. Кимберли
