Нормально. Ничего страшного. Здоровье и правда важнее учебы.
— Хочешь в ресторан? Я уже давно обещал сводить тебя в «Седьмое небо».
— Нет, прости, но не хочу.
— Хочешь на шоппинг отвезу?
— Нет, не нужно. У меня и так куча одежды. Все в порядке, честно.
— Ну что ж, — заключает Тимур, — тогда, видимо, сразу в аэропорт едем.
— Куда?! В смысле?
Он открывает телефон и показывает мне на экране бронирование на двоих. Рейс до Стамбула, сегодня, в восемь вечера.
— Но…но… — заикаюсь я от волнения. — Я не…не понимаю...
— Я просто подумал, что климат в Турции гораздо больше подойдет для твоего восстановления, — говорит он. — Солнце и морской воздух — все, как доктор прописал. А заодно и страну посмотришь. Снимем тачку, будем везде ездить... Это, конечно, не Штаты, в которые ты хотела, но тоже должно быть интересно. Так как насчет небольшого путешествия, детка?
— А как же учеба твоя? — растерянно спрашиваю я. — И работа.
— Я тоже взял академ. Еще вчера. А с отцом мы разругались, и я сейчас временно безработный, — широко улыбается Тимур, но тут же серьезно добавляет: — Деньги у меня есть, не переживай. На полгода нам точно хватит, а дальше я обязательно что-нибудь придумаю. Ты мне веришь, Оль?
— Я люблю тебя, — вместо ответа говорю я. — Очень-очень сильно. Сильнее всего на свете. Веришь?
Мы целуемся прямо у машины, а потом я отрываюсь от его губ и озабоченно говорю:
— Знаешь, в торговый центр нам все же надо будет заехать. Мне нужен купальник и шорты. И еще, наверное, майка. И сарафан… Тимур, ну вот что ты смеешься? Я серьезно!
— И я серьезно, — улыбается он. — Поехали, детка. Конечно, поехали.
Что ж, вот и написалась последняя глава истории. Но как же я могу оставить и вас, и наших героев без эпилога? Никак!Так что он обязательно будет! Только дайте мне пару дней, хорошо?Всех обнимаю!Ваш автор
После солнечной и по-летнему жаркой Турции, где мы еще вчера вовсю купались и загорали, май в нашем городе кажется серым и унылым. На улице льет дождь, и, пока мы с Тимуром бежим через всю парковку от аэропорта до машины Ника, промокаем до нитки.
Но настроения это не портит, потому что все равно приятно вернуться домой!
Эти пять месяцев мы где только ни жили: и в шикарном пятизвездочном отеле, и в увитом виноградом домике на берегу моря, и в комнатке у говорливой турецкой бабушки, и даже в автодоме, когда отправились в небольшую поездку к соляным горам. И везде было хорошо! Может, потому, что я была с Тимуром.
Мне вообще ужасно понравилось наше путешествие! Это были несколько месяцев абсолютного счастья, наполненные морским соленым воздухом, шумом чужой речи, невероятными природными красотами и божественно вкусной едой. Я полностью восстановилась и, глядя на миллион фотографий, которыми теперь была заполнена память моего телефона, думала о том, что никогда в жизни не выглядела так хорошо. Кожа сияла, волосы выгорели на солнце, став в буквальном смысле золотого цвета, а глаза на фоне загорелого лица казались неправдоподобно голубыми, точно я была в линзах. И еще я улыбалась. Практически на каждой фотографии.
Но как бы ни было классно в Турции, сейчас хотелось именно домой. В нашу квартиру, в нашу кровать, в нашу ванную… в наш общий дом.
— Выглядите отдохнувшими, — с улыбкой замечает Ник, усаживаясь на место водителя.
— Ну логично, мы же вроде как отдыхали, — ржет Тимур. — А сам как?
— И где Алиса? — встреваю в разговор я. — Я думала, она тоже приедет нас встретить.
— Она не очень себя чувствует, — объясняет Ник. — Лучше приезжайте вечером к нам в гости. Заодно и новости вам всякие расскажем.
— К вам? — многозначительно ухмыляется Тимур.
— Новости? — переспрашиваю я, чувствуя, что сейчас умру от любопытства.
— Вечером! Все вечером! — самодовольно лыбится Ник, а я вдруг замечаю, что он выглядит совсем иначе, чем раньше. Нет этого вечного напряжения, этого вечного презрительного прищура. Сейчас он расслабленный, довольный, спокойный… Счастливый.
Хм, кажется, я догадываюсь, что за новости нам сегодня расскажут. Непонятно только, почему Алиса все это время молчала! Мы же регулярно переписывались и созванивались, но она в основном слушала о моих приключениях, а о себе рассказывала мало. Говорила только про учебу и про своего кота. О Нике там не было ни слова. Вот рыжая партизанка!
Ладно-ладно, я ей это еще припомню!
Когда мы доезжаем до нашего дома, дождь как раз заканчивается. Пока Тимур с Ником стоят чуть поодаль и курят, поминутно хохоча и хлопая друг друга по плечам, я стою и с наслаждением вдыхаю влажный весенний воздух, напоенный запахом мокрой земли и сирени, которой в нашем дворе, оказывается, полным-полно.
Хорошо! Как же хорошо!
В кармане пиликает телефон, я достаю его и вижу уведомление от банка. На мою карту пришло поступление от Сергея Владимировича В. Сумма такая же, как в прошлом месяце.
Я не знаю, по своей ли инициативе брат отправляет мне часть со своей зарплаты или это влияние Тимура, но в любом случае это скорее хорошо.
Еще брат мне иногда пишет короткие сообщения, которые не подразумевают ответа. О том, что связь здесь ловит плохо, что работа несложная, что продукты тут очень дорогие, что только сошел снег, что холодно, но красиво…
Я никогда ему не отвечаю, но все равно прочитываю.
Что ж, по крайней мере Сережка не в тюрьме, хотя, возможно, он и заслуживал этого. Не знаю, смогу ли я когда-то его простить, но буду рада, если он научится нормально жить. И повзрослеет.
— Оль, пойдем! — машет мне Тимур.
Он забирает наши чемоданы из багажника, мы прощаемся с Ником, договариваемся, что вечером встретимся, и идем к нашему подъезду.
Я переживаю, что квартира встретит нас пылью и затхлостью, но полы сияют чистотой, а воздух свежий и прохладный, будто перед нашим приходом кто-то проветривал.
— Ты заказывал клининг? — догадываюсь я. — Ничего себе! Какой ты молодец!
— Ну кто-то же в нашей семье должен быть предусмотрительным, — хмыкает он.
— А я, по-твоему, не предусмотрительная? — возмущаюсь я.
— Нет, — ухмыляется Тимур и тут же целует меня, пресекая дальнейшие споры.
