Был ли он искренен? Правду ли сказал? Наверное, это в любом случае не имело значения. Потому что неважно, что он чувствовал, неважно, что чувствовалаона,– он все равно надорвал ей сердце и разбил его изнутри, просто выйдя за дверь.
Ни у кого не должно быть такой силы. Ни за что! Больше никогда.
Так что Хлоя не позволила себе заплакать, когда он ушел. Вместо этого она принялась за работу.
С негнущимся и словно принадлежащим роботу телом, болью, притаившейся в самой глубине сознания, и мрачным лицом она уселась за стационарный компьютер, чтобы доделать его сайт. Она подвяжет все свободные концы, которые остались болтаться между ними… а потом дождется окончания арендного срока и съедет. Это она исчезнет из его жизни. Впервые в жизни она станет Крутой Хлоей Браун, которая ушла от той опасной эмоциональной путаницы, которая ей угрожала.
Мысль заставила ее ехидно улыбнуться, но это была не та улыбка, от которой все становилось лучше. Скорее Хлоя почувствовала себя даже хуже.
Чтобы закончить сайт, потребовалось несколько часов. К тому времени, как она управилась, живот жутко крутило от голода, костяшки пальцев вопили от утомления, а затекшая спина так ныла, что на глазах выступили слезы. Хлоя вредила сама себе и знала это, но у нее не было времени об этом жалеть. Отправив Рэду последний имейл, она почувствовала лишь облегчение.
Ей станет гораздо лучше, когда все будет сделано. Когда она положит конец всем этим запутанным чувствам, этой дефективной, неконтролируемой связи.
Имейл вышел кратким.
Рэд,
твой сайт закончен и готов к запуску. Я приложила всю необходимую информацию и инструкции. Пожалуйста, не забудь сменить пароли администратора, чтобы доступ был только у тебя.
Хлоя
Вот и все. Она ждала, что боль отступит. Вместо этого боль удвоилась, и в голову Хлое пришла ошеломляющая мысль: а вдруг Рэду так же больно? Вдруг он потерян и не знает, что делать, все еще потрясенный своей вспышкой? Вдруг нуждается в ней, а она от него отвернулась?
Резким щелчком мышки Хлоя выключила компьютер, так же решительно отбрасывая все предательские вопросы. Неважно. Все к лучшему.
Она на это надеялась.
Уведомление она увидела на следующий день, на доске объявлений дома. И едва не выронила почту, за которой пришла.
Комендант Рэдфорд Морган увольняется со следующего месяца.
Это было все равно что удар под дых. Хлоя так отчаянно пыталась не вспоминать сказанные им через дверь слова, обещания, которым она не могла заставить себя поверить. Вот и дело с концом. Но она была определенно рада, что Рэд решил прислушаться к ней и идти дальше. Это ему полезно. Это полезно ей. Все только в плюсе.
По дороге до квартиры Хлоя дрожала и была рассеянна. Мысли так поглотили ее, что она едва не проглядела картонную коробку, ожидающую ее на пороге. Она даже пнула ее – носок туфли отскочил от картонки, когда Хлоя собиралась вставить ключ в скважину. И отчего-то, едва увидев эту коробку, она поняла: это от Рэда.
В конце концов, это не мог быть заказ из интернет-магазинов – даже с учетом Хлоиной зависимости от онлайн-шопинга, – потому что коробка стояла прямо у входной двери, а не у почтовых ящиков. И адреса на ней не было: только одно слово, нацарапанное на крышке. Хлоя сказала себе, что посылка от родителей, потому что они частенько так делали. Она могла представить, как отец хихикает себе под нос, оставляя коробку у двери. Но потом нагнулась и прочла нацарапанное сверху слово: «Пуговичка».
После вчерашнего переутомления Хлоя чувствовала себя как мешок бесполезных костей, так что заволокла коробку внутрь, вместо того чтобы пытаться ее поднять. А потом, оказавшись в безопасных стенах квартиры, села на пол, уставилась на посылку и постаралась не чувствовать ничего. Безуспешно. В груди зияла дыра размером с влюбленное сердце. Видимо, посылка – это какой-то прощальный жест.
Вот и хорошо. Чем скорее Рэд уйдет, тем быстрее она сможет больше никогда не чувствовать ничего подобного.
Внутри коробки она нашла блокнот с прекрасной переливающейся золотой обложкой. Хлоя открыла его на первой странице, увидела линии отчетливого почерка Рэда и захлопнула блокнот, будто наткнулась на сатанинскую библию.
Нужно открыть его. Прочесть прощальное письмо, которое несомненно включает многочисленные извинения и только подтвердит сделанный ею и очень разумный вывод: эти отношения были слишком рискованными, и им обоим не следовало и пытаться. Ей следует оставаться одной, потому что так безопаснее. В конечном счете, если бы в прошедшие недели она оставалась одинока, ей не пришлось бы провести прошлую ночь всхлипывая до хрипоты. Для этого не было бы причин.
Хлоя приложила ладонь к осипшему горлу и напомнила себе, что Рэд ушел, и сделает это снова, и риск был слишком велик, и ей вообще не стоило связываться с мужчиной, особенно после того, как она провела несколько вполне комфортных лет в одиночестве.
И все же она не могла заставить себя открыть блокнот.
Она отложила его с такой же осторожностью, с какой могла бы отодвинуть ядовитую змею. В коробке нашлись и другие вещи, спрятанные под слоем оберточной бумаги. Хлоя разорвала ее и обнаружила, что Рэд отправил ей ее любимый шоколад. «Грин энд Блекс» с морской солью. И не в замысловатой корзиночке, которые, как она знала, продавались онлайн, – просто плитка на плитке, будто он зашел в магазин и скупил все, что были в наличии, как безумец. Ярко-синие обертки растопили ее сердце ровно на 0,002 секунды, прежде чем она снова взяла себя в руки. Это прощальный подарок. А не что-то, что могло бы вызвать у нее тоску, надежды или сожаление.
Хлоя положила шоколад на журнальный столик, чтобы иметь возможность дотянуться до него, пока работает. Незачем разбрасываться хорошим продуктом.
На следующий день появилась новая коробка, значительно меньше предыдущей. На этот раз Хлоя совсем озадачилась. Коробка была от Рэда, это несомненно, но что еще ему понадобилось ей дарить? Оказалось, что это банка, из тех, в стекло которых вставлены крошечные золотые звездочки. Они засияли, когда Хлоя поднесла банку к свету, и секунду она не могла думать ни о чем, кроме той ночи в лесу, звезд в небе и крошечных огоньков света внутри их палатки.
И кроме него. Рэда.
В банке лежали три резинки для волос – ей такие нравились: из мягкой ткани, не цепляющиеся за волосы. Она фыркнула от смеха, осознав, что Рэд пытается сделать: она никогда не знала, где ее резинки, если только они не пребывали у нее на голове. Значит, он хотел, чтобы она хранила их в банке. Но, напомнила себе Хлоя, стирая улыбку с лица, банки для нее бесполезны. С ее-то фибромиалгией и тем, как часто она работала руками, сила ее запястий и пальцев обычно стремилась к нулю. Лишь в редкие и счастливые дни Хлоя Браун могла открыть банку.
Она собиралась уже положить подарок обратно в коробку, когда осознала, что крышки у банки нет. Или, скорее, эта крышка не походит ни на одну крышку, виденную Хлоей раньше. Она представляла собой странную прозрачную, пузыреподобную штуковину вокруг горлышка. Хлоя осторожно ткнула штуковину. Та поддалась. Хлоя ткнула посильнее – и ее рука оказалась внутри.
Она изумленно уставилась на банку, внимательно изучая объект, о котором сообщали ей нервные окончания. Вокруг горлышка банки была натянута мягкая резина, края которой смыкались, «закрывая» банку, но под давлением расходились, пропуская внутрь руку.
Может, шоколад и письмо, которое она отказалась читать, и можно было воспринять как прощание, но как воспринимать это – Хлоя не знала. Такое даришь кому-то, чтобы показать…
Что он тебе небезразличен. Или что его любят.
Может, ей все-таки стоило прочитать записку. Может, все же это не прощание. Может, письмо окажется чистой магией на листке бумаги и сотворит что-то совершенно правильное – скажет что-то, чего Хлоя не могла даже представить, о чем не подозревала. Что-то, что сотрет всю боль, которую она чувствовала, и придаст смелости, чтобы начать сначала.
