возвращаюсь на свое место, Джоанна садится напротив.
— Да, мне американо и круассан с ветчиной и сыром, — делаю заказ.
— Мне тоже, как обычно: капучино, апельсиновый фреш и эклер с шоколадом.
Я смотрю парню вслед, пытаясь оттянуть тот момент, когда мне придется встретиться взглядом с Джоанной. Но этот момент неизбежен, поэтому через пару десятков секунд я все-таки поднимаю на нее глаза.
— Так что с тобой произошло? — спрашивает, имея в виду синяки на лице.
— Подрался, — честно отвечаю.
Джо удивляется. Еще бы. За четыре года учебы в интернате у меня не было ни одной стычки ни с кем. Там у нас в принципе было не принято драться. Все ребята были разбиты по компаниям, и каждый тусовался со своими друзьями.
— С кем? Почему?
— В баре несколько ночей назад. Но все в порядке, скоро пройдет.
Джо с пониманием кивает. Возникает неловкая пауза, когда каждый не знает, что сказать.
— Как твоя учеба в университете? Она ведь уже началась? — первая заполняет тишину.
— Да, у нас в России учебный год стартует первого сентября. Все нормально. Вполне интересно.
Снова тишина. Официант приносит наш заказ. Джоанна делает глоток апельсинового сока. Мне же в горло ничего не лезет.
— Джо… — начинаю и тут же замолкаю.
Она задумчиво вертит в руках стакан.
— Прости… — говорю так искренне, как могу. — Но у нас ничего не выйдет…
Джоанна продолжает крутить в руках стеклянный стакан с соком, не поднимая на меня взгляда. По ее щеке стекает крупная слеза, и мое сердце тут же начинает ныть тупой болью за то, как я поступаю с этой прекрасной девушкой.
— Что случилось? — тихо спрашивает. — У нас был план. Но ты в один день все изменил, не объясняя причин. Не приехал в августе, игнорировал мои звонки, редко отвечал на сообщения…
— Потому что моя жизнь изменилась за один день.
— Каким образом?
— Я встретился с девушкой, которую люблю с детства.
Джоанна медленно поднимает на меня лицо.
— Что?
— Ты имеешь полное право ненавидеть меня до конца своих дней, и я прекрасно понимаю, насколько ужасно с тобой поступаю. Но я ничего не могу с собой поделать. Я люблю другую девушку. Очень давно. И я снова с ней встретился.
Джо молчит. Я замечаю, как ее глаза наливаются слезами, а верхняя губа начинает подрагивать.
— Но ты ведь говорил, что любишь меня… — растерянно шепчет.
— Люблю. Я люблю тебя как прекрасного доброго человека, как близкого друга. Но это не та любовь, которую ты от меня ждешь, и не та любовь, которую на самом деле заслуживаешь от парня.
Она плачет. Все больше и больше слезинок скатываются с ее ресниц вниз по лицу. Замирают на подбородке и срываются в стакан с апельсиновым соком.
— Не плачь, — прошу. — Я не стою твоих слез.
— Ты говорил, что мы всегда будем вместе, — сбивчиво шепчет. — Что тебе хорошо со мной, что ты счастлив, что встретил меня. Это все была ложь?
— Я правда счастлив, что встретил тебя, и мне правда было хорошо с тобой. Но про всегда будем вместе оказалось ложью. Я не могу с тобой быть, Джоанна.
— Зачем тогда все это было нужно? Зачем мы были вместе столько лет? Зачем ты обещал приехать в Испанию?
— Потому что я думал, что больше никогда ее не увижу, ту девушку. Но я встретил ее снова, и все мои планы на будущее разом сломались.
Джоанна громко шмыгает носом и растирает по лицу слезы, а у меня душа в клочья рвется от моего поступка.
— Ты был с ней? — спрашивает. — Все это время в России ты был с ней, да?
— Не все время, но был.
Она опускается лицом в ладони и начинает трястись с тихом плаче.
— Джо, пожалуйста, не плачь, — тянусь к ней рукой через весь стол.
Она раздраженно сбрасывает мою ладонь со своего плеча. Я встаю с места и подхожу к ней.
— Джо, — еще раз касаюсь плеча девушки.
Она отрывается от ладоней и поднимает на меня заплаканное лицо.
— Джо, милая, прошу тебя, не надо слез. Я их не достоин, — опускаюсь на корточки рядом с ней.
— Я думала, что мы вместе навсегда. Ты говорил мне так.
— Когда я так тебе говорил, я тоже так думал.
Я привлекаю ее к себе. Вот теперь точно обнимаю в последний раз.
— Пожалуйста, Джо, послушай меня, — говорю на ухо. — Ты прекрасная, замечательная, умная, красивая, и я могу бы подобрать еще миллион эпитетов, чтобы сказать, какая ты необыкновенная. Ты, как никто другой, заслуживаешь быть счастливой и по-настоящему любимой. Я верю, что ты обязательно встретишь парня, для которого ты будешь самой-самой. Просто этот парень не я.
Моя футболка становится влажной от ее слез. Я отрываю Джоанну от своей груди, несколько раз глажу по мокрой щеке и целую в лоб.
— Прости меня, если сможешь.
Я поднимаюсь на ноги и направляюсь к барной стойке. Там я закрываю счет и, окинув последним взглядом тихо плачущую Джоанну, выхожу из кафе.
Я целый день брожу по Мадриду, думая, как могла бы сложиться моя жизнь, не реши отец жениться на Анжеле Борисовне. Я бы так и не встретил в поселке Машу, поскольку обходил ее дом десятой дорогой, в августе приехал бы к Джоанне, а после отцовских выборов бы занялся переводом в университет Мадрида.
Но я все-таки встретил ее — мою солнечную девочку. Добрую и смелую, слегка наивную, но уже отчаянно стремящуюся к независимости. Вот же удумала — работать официанткой после школы, чтобы не просить ни у кого денег! Сейчас это вызывает во мне улыбку, хотя, когда только получил от Дарьи фотографию Маши в ее рабочей униформе, думал, разнесу весь этот бар к чертовой матери.
Я возвращаюсь домой на следующий день с твердой уверенностью выбить из Анжелы Борисовны Машин адрес в Рязани. Но переступив порог коттеджа,
