закричал я. – Да вы не отец, вы су… изверг ненормальный, помешанный лишь на своих долбаных интересах. – Я заехал в дверь шкафа со всего маху, и та сразу же слетела с одной петли, перекосилась и повисла, грозя вот-вот оторваться и с грохотом разбудить всю квартиру, если этого, конечно же, не сделал я своим криком. – Да твою ж!..
– Все? Высказался?
– Что с Настей?
– Спит твоя Настя. Врач сказал, что ничего страшного не случилось. Отлежится пару дней, фрукты поест, хорошо бы на солнышке еще погреться… но это, увы, сейчас никак…
– Господи. – Я сжал переносицу, ощущая никчемность. Моей конфетке сейчас плохо, а я не могу быть с ней рядом, в который раз уже. – Вы хоть понимаете, что это вы ее довели до такого состояния? – произнес устало.
– Понимаю, – отчеканил по слогам генерал Ворон и завершил наш разговор, а я так и не смог уснуть.
Утром с туманом в голове отправился в отряд. Провел там полдня и все же кое-чего добился, и то когда пригрозил Вороном командиру.
Вот те раз.
Наш командир его знал, боялся и уважал. Ну-ну…
Меня заверили, что не будут трогать личное дело моей жены, пока не узнают новых указаний.
И так это было мерзко. Командир, а выполнял указания далеко не своего непосредственного начальства.
Настя позвонила уже после обеда, как раз таки когда я ехал по Калинде и местности, на которой ловила сотовая связь, оставалось всего ничего.
– Привет, – сипло прошептала она, а я, выйдя из машины, пнул ближайшее дерево. Как же хотелось сейчас надавать по морде её папаше.
– Ты как, принцесса?
– Все хорошо, Ром. – Она шумно сглотнула, а я задрал голову к небу и начал считать про себя облака, мне нужно оставаться спокойным. – Папа обещал помочь, я скоро приеду.
– Ты ему веришь, Насть?
– Ну не может же он опять… нет, Рома, нет… – Послышался всхлип, и я громко заматерился.
– Так, Калинина, успокаивайся давай! Прости, я погорячился, конечно, все будет хорошо.
– Ромка, это ты прости меня, я совсем расклеилась. Сейчас кофе попью, проснусь и пойду делами заниматься.
– Настя, тебе что врач сказал? Отлежаться пару дней, вот и лежи! Я никуда от тебя не денусь.
– Рома…
– Принцесса, я очень тебя люблю! Поэтому приходи в себя и не обращай внимания на своих родителей. Если что, шли всех к черту, я уже в Калинде, еду домой. Боссу от тебя привет передам, не волнуйся. Вечером съезжу на семьсот восемнадцатый километр и позвоню тебе.
– Твоим или моим вечером? – ласково спросила она, а у меня все нутро сжалось.
– Общим, – усмехнулся я, – где-то в десять я поеду, минут за двадцать-тридцать доберусь, значит, в начале пятого жди.
– Хорошо, я тоже тебя люблю, Калинин.
– А я еще и соскучился, – протянул я, представляя, как выглядит сейчас моя сладкая феечка, лежит в кроватке, нежится. – Все, давай, конфетка, бери себя в руки и слушайся врача, – поспешил окончить разговор, иначе мог уплыть в своих фантазиях совсем уж далеко.
На заставе была какая-то странная мертвецкая тишина, скорее всего, они по-своему переживали перевод Насти, все же коллектив к ней привык.
Кое-как разобравшись с бумагами и вещами, я покормил Босса, который доедал корм с третьей тарелки. Это не кот, это проглот какой-то. Кот-бегемот, блин.
Я буквально валился с ног от усталости, не спал почти трое суток. Пара часов в нашу крайнюю с Настей ночь совсем не в счет. Но не позвонить принцессе опять, когда она будет ждать, не мог.
Сел в машину, завел мотор и, когда начал объезжать Досы, увидел Ливанова в свете фар. Парень махал рукой. Я с неохотой затормозил и открыл окно.
– Товарищ капитан, вы за территорию?
– Да.
– Не могли бы вы меня подбросить на восемьсот семнадцатый? А то очень надо поговорить по телефону. Хотя бы где-нибудь рядом, я пешком дойду.
– Поехали. Я туда. А то еще чего придумал – пешком ночью в минус сорок ходить. Медведей не боишься? Не все же спят.
До нужного места мы добрались быстро и в абсолютной тишине. В условленное время Настя не брала трубку.
Я звонил ей уже десять минут без перерыва, переступал с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть, и не обращал внимания на Ливанова, который вдалеке от меня с кем-то разговаривал.
Набрал номер своей девочки в очередной раз и почувствовал резкую боль в затылке, от которой вышибло дух, почернело в глазах и подкосились ноги.
Раньше я никогда не верила в предчувствие, предвидение и прочую магическую дребедень. Но сегодняшний день я не забуду никогда.
Ко мне пришел Слесаренко, и дело вовсе не в нем. Я обиделась во второй раз на брата, потому что, кроме него, некому было больше сказать адрес моего временного проживания. Но дело, опять же, было и не в брате.
Я глянула на старинные напольные часы, видневшиеся даже в коридоре, и вышла на лестничную площадку. Скоро должен был звонить Рома, и времени было в обрез.
Разговаривать с бывшим не было никакого желания, но поставить на место этого практически бесплотного для меня человека, потому что я забыла о его существовании напрочь, было нужно.
Прежде симпатичный молодой мужчина показался мне самым настоящим малолеткой, которая только вчера попрощалась с ясельной группой. Как там говорила Вика? Золотые подгузники? Это именно про Слесаренко.
Так я ему и сказала.
– Ты понимаешь, отец – он… он бы разочаровался во мне, – мямлил этот недоумок, – если бы я уехал так далеко.
Как я могла на него повестись?
– Ну да, и снял бы с тебя свои золотые подгузнички, ага.
– Что? Настя, ты о чем вообще?
А я ничего не ответила. Со мной случился какой-то необъяснимый взрыв, возможно, то самое предчувствие, в которое я никогда не верила. Но сердце забилось как у испуганного зайца, живот скрутило в необъяснимом волнении, а по спине пробежали мурашки безотчетного панического страха.
Я развернулась и, громко хлопнув дверью, забежала в квартиру, прислонилась спиной к стене, попробовала отдышаться, но ничего не получилось.
Услышала звук телефона и тут же рванула к нему. Это было смс, увидев которое я чуть не выронила смартфон из рук.
“Настёна, жутко устал и замерз. Ты не отвечаешь, созвонимся уже завтра, в то же время. Целую)))”.
Это был не он.
Ну не он, и все!
Я сразу же начала ему звонить, но абонент был вне зоны действия сети.
Прикусила губу, стараясь успокоиться, и
