Неудивительно, что отец оказался сведущ в костанской истории, подумала Тедди со странным волнением. Выходит, он с давних пор собирал эти материалы, но ни словом не обмолвился о своем увлечении.
Непонятно… У отца никогда не было от нее тайн. Почему же он спрятал эту коробку с глаз долой?
Позже, когда они сидели перед жарко натопленным камином, Тедди упомянула, что обнаружила в чулане подборку газетных вырезок. Реакция отца ее поразила:
— Ты рылась в моих вещах? — вспылил он.
— У меня и в мыслях не было рыться в твоих вещах, — ответила Тедди. — Мне понадобился моток тесьмы, но я наткнулась на старые теннисные архивы и стала их просматривать. Почему ты собираешь все, что касается Коста-дель-Мар? Раньше за тобой такого не водилось. Во всяком случае, ты никогда об этом не заговаривал. Я не знала, что и думать.
Уорнер медлил с ответом.
— Ну… это просто безобидное увлечение.
— Увлечение? Коста? Ничего не понимаю.
— А что тут непонятного? — слабо защищался Хьюстон. — Почему ты считаешь, что для меня существуют только служебные обязанности и твоя спортивная карьера? У меня есть и другие интересы, милая моя. — Он снова изменил тон. — Что же еще ты там выискала?
— Так… ничего особенного. Наверно, плохо искала, да? — Тедди рассердилась: ее задело, что отец ополчился на нее из-за кипы пожелтевших бумажек.
— Прошу тебя больше не прикасаться без спросу к моим вещам, — ворчливо ответил Уорнер.
— Папа, да что с тобой, в самом деле?!
— Больше не буду, — сдался он и рассказал ей, как несколько лет назад принц Георг дал ему унизительную отповедь в ответ на просьбу показать, где находится телефон.
По словам Хьюстона, именно тогда в нем и проснулся интерес к делам княжества. Сперва это было просто любопытство, потом оно сменилось неотвязной страстью.
— Но почему?
Уорнер смотрел на тлеющие угли.
— Сам не знаю. Я не раз задавал себе этот же вопрос. Мне стали известны кое-какие подробности… впрочем, тебе это будет скучно, да и доказательств у меня нет. Возможно… — ему было трудно говорить, — возможно, причиной всему — ты и принц Жак.
— Я и принц Жак? — недоверчиво переспросила Тедди. — Папа, мне нет никакого дела до принца Жака, поверь. Это был самый банальный флирт, а потом каждый из нас вернулся к своей привычной жизни. Наши миры не пересекаются. Кроме всего прочего, его никак не может заинтересовать профессиональная теннисистка.
— Теннисистки дадут сто очков вперед всем остальным, — Уорнер был оскорблен в своих лучших чувствах.
— Ах, извини, — усмехнулась Тедди. — Папа, ты всегда стараешься меня оградить от всяческих проблем, но ведь я уже не маленькая. Ну да ладно… Хочешь, приготовлю попкорн? Я купила новый сорт: с сыром, специально для микроволновки. Вкуснота!
С тех пор ни отец, ни дочь больше не возвращались к разговору о Коста-дель-Мар. Тедди вскоре забыла об этом случае. После рождественских праздников она вновь вернулась к соревнованиям, одерживала победу за победой и коротала вечера в одиночестве.
Жизнь шла своим чередом.
Кристина набросила прозрачный шелковый пеньюар и посмотрелась в зеркало. Она нашла, что выглядит изящной и соблазнительной. Воздушная ткань с предельной откровенностью подчеркивала линии ее тела, но как-никак избавляла от необходимости показываться обнаженной. Белый кружевной лиф обрисовывал груди, а низко вырезанные проймы при любом повороте приоткрывали их почти наполовину.
— Это не совсем то, что нужно, — сказала Кристина, обернувшись к костюмерше, которая стояла наготове со швейным набором.
— Ваше высочество, это блеск! А на экране будет просто ослепительно.
Кристина подняла руки; шелк скользнул вниз, обнажив грудь почти до самых сосков. В контракте оговаривалась недопустимость съемок в обнаженном виде, но студия решила пойти на хитрость.
— Нет. — Кристина была настроена решительно.
— Но этот костюм уже утвержден постановщиком…
— Мне безразлично, кем он утвержден. В контракте ясно сказано: сцены с обнаженной натурой исключаются, — упорствовала Кристина. — Этот костюм требует переделки. Мое слово будет решающим.
— Я должна посоветоваться с мистером Томпсоном, ваше высочество, — неохотно сказала костюмерша.
Декорации спальни были выполнены в нежно-розовых тонах. Скомканные в художественном беспорядке шелковые простыни многозначительно свидетельствовали о том, что происходило с героями минутой раньше. Обвивая руками шею Брета Томпсона, Кристина игриво касалась губами мочки его уха и вдыхала запах грима. Брет был в пижамных штанах; пеньюар Кристины в результате долгих дискуссий подвергся основательной переделке.
— Ближе, — громовым голосом кричал в мегафон ассистент режиссера. — Кристина, голову вправо… Не заслоняйте лицо Брета. Вот так, это уже лучше. Брет, когда с ней целуешься, шевели губами, а то застыл, как покойник.
Кристина подавила нервный смешок. Миллионы американок были бы счастливы сняться в любовной сцене с сексапильным Бретом. Если бы они знали, какое это изнурительное занятие. Под назойливым оком камеры нужно было контролировать все до мельчайших жестов. Съемочная бригада состояла преимущественно из мужчин; у них на глазах требовалось принимать интимные позы. Тонкий пеньюар не мог скрыть тело Кристины от их взглядов. Ее заверили, что кадры с излишне откровенными ракурсами будут вырезаны при монтаже, но она не могла избавиться от чувства неловкости.
— Сверху, — скомандовал ассистент режиссера.
— Дорогой, — шептала измученная Кристина, в который раз принимаясь лобзать шею Брета.
Они меняли позу в строгом соответствии с указаниями. В какой-то момент Кристина почувствовала, что ей в бедро упирается что-то твердое. Она даже вздрогнула.
— Ты тоже возбудилась, — шепнул ей Брет, когда они, накинув халаты, уходили из павильона.
— Я просто… — Кристина была готова провалиться сквозь землю.
— Все в порядке, Кристина. Я сам чуть не взвыл. Может, заглянешь сегодня вечерком ко мне? Можно будет попариться в сауне, а потом нырнуть в бассейн.
Его намерения не оставляли никаких сомнений.
— Вечером мне нужно звонить в Косту, — сказала Кристина. — Миссис Эбботт каждый день мне докладывает, как там моя малышка. Ужасно скучаю по ней. Больше никогда не стану оставлять ее одну, даже на время съемок… Не знаю, разве что попозже. Если хватит сил.
Брет ухмыльнулся:
— Положись на меня. Я знаю верное средство снять усталость.
— Есть старая шутка: никогда не полагайся на мужчину, который говорит «положись на меня», — ответила Кристина, сознавая двусмысленность этой фразы.
